Твоя тайная дочь
Шрифт:
Понятно… Тот самый хлыщ из больницы. Тупо выхожу из квартиры и спускаюсь к машине. Бездумно жму на газ и еду по подтаявшему снегу в аэропорт. Заблокировала меня, решила съездить в отпуск с Ильей… На что еще малиновка готова пойти, чтобы отомстить мне? Она видела писанину моих подружек из прошлого, да и Наташу видела. Я сам виноват… Только сам.
Наверное, я уже опоздал. Добирался больше часа. Нарушал правила, мчался, чтобы успеть, но увидел лишь парящий в небе самолет.
– Скажите, рейс в Саранск уже был?
По спине течет пот, в глазах темнеет, во рту, напротив, сухо… Задыхаюсь бессилием, но пру
– Да, вылетел двадцать минут назад. Мне очень жаль. Желаете приобрести новый билет?
– Нет, спасибо.
На мгновение я чувствую себя жалкой песчинкой. Ничтожеством, ничего не стоящим, бесполезным… Я все потерял. У меня было все, могло бы быть… А теперь я стою в воздушном замке и смотрю на взлетающие самолеты. Они растворяются в небе, такие огромные и мощные. Сливаются с облаками, становятся их частью. Кажется, аэропорт – лучшее место, чтобы почувствовать себя одиноким. Потеря, случайно оброненные цветы, люди, убегающие куда-то… Приваливаюсь к холодному стеклу лбом и закрываю глаза. Я мокрый как мышь. Наверное, тоже заболею, как Арина. Но мне плевать…
– Па… Па…
И галлюцинации появились некстати. Машеньки не может здесь быть, она сейчас высоко-высоко в небе…
Оборачиваюсь, завидев сидящую неподалеку Арину. Плачет. Вытирает лицо платком и обнимает Марусю. Рядом – сваленные в горку чемоданы.
– Арина, господи… Ари…
В считаные секунды преодолеваю расстояние до них. Подхватываю Машу на руки и целую в щечку. Розовая смешная шапка падает на пол, выпуская на волю пушистые волнистые волосики. Мои волосики. И носик мой, и глаза…
– Маруся моя, дочка. Папа никогда больше не уйдет, слышишь?
– Дя… Па… Мама…
Отпускаю дочку и перевожу взгляд на Арину. Тяну ее за локоть и прижимаю к груди.
– Зачем? Куда ты хотела сбежать? И… И почему…
– Илья позвонил и пригласил. Я не могла успокоиться, Фил, – всхлипывает она. – Как представила, что всегда буду тебя ревновать, подозревать в изменах… Я не хочу так мучиться, я…
– Я люблю тебя, пересмешник. И худшего мучения нет жить без тебя.
– Такого просто не может быть. Так не бывает. Тебя заставили, нас принудили, я…
– Хватит уже, Ари. Да, заставили, принудили. А я все равно люблю. Ты нужна мне… Я чуть с ума не сошел, когда приехал в квартиру. Не делай так больше. Где наша собака?
– Катерина забрала на время. Я не хотела сбегать. Как-то само собой получилось, – уже спокойно произносит она. Но выглядит ошеломленной – от моих слов или моего здесь появления, не знаю…
Я прижимаю ее к груди. Целую влажные от слез щеки, вдыхаю родной запах, чувствуя себя бесконечно счастливым… Моя Арина… Самая прекрасная на свете, умная и скромная. Моя единственная…
– Самая нежная, скромная и прекрасная девушка, я был таким дураком. Все ждал чего-то… Тосковал по тебе, готов был выть от боли и продолжал сомневаться. Прости меня, Ари… Прости… Я чуть с ума не сошел, представив, что больше никогда не увижу тебя. Ты нужна мне. Ты и Маруся.
Глава 27.
Глава 27.
Арина.
Наверное, тогда
и пришло понимание, какую страшную я совершаю ошибку. В небо взлетали самолёты, а пространство нарушали гул толпы и голоса, льющиеся из динамиков. Я беспомощно озиралась по сторонам, испытывая необъяснимый холод. Словно все происходящее вытравило из меня тепло, истончило оболочку, сделав еще уязвимее.А ласковый, полный надежды взгляд Ильи только добавлял страданий. Чужие глаза… Он чужой и любой другой мужчина тоже. Потому что не Фил…
Разве жить так лучше? Нет. Лучше испытания, подозрения, сомнения, но с ним… Возле него, хоть ненадолго – сколько будет угодно судьбе.
– Ариша, я очень хочу попробовать, – шептал Илья, касаясь моего локтя. – И Машенька не помеха. А этот… Этот твой… Он тебя недостоин.
– Пусть так, Илюш. Но я не могу… Не прощу себе, если уеду. Пусть я ошибусь, набью шишек, но, поверь: я не буду ни о чем жалеть. Я хотя бы попробую.
– Решила не лететь? Вызвать тебе такси?
– Нет, я посижу. Мне надо остыть и…
– Ничего не получится у вас. Ариша, ты быстро надоешь этому напыщенному, этому…
– Пожалуйста, не нужно. Надоем, значит, такая моя судьба. Я решила поговорить с ним, открыться и…
– Ладно, Арин. Увидимся на работе.
В его глазах плескались грусть и разочарование, в жестах сквозило нетерпение и досада. Он откатил наши с Маруськой чемоданы и ушел к стойке регистрации. Вот и все.
Я захлебывалась болью и слезами. Не понимала, что делать? Возвращаться домой, звонить Филу? Что? Как правильно? И никого не было рядом, чтобы подсказать… Я совершенно одна… Ни мамы, ни отца…
А потом Маруся увидела Филиппа. Позвала его и протянула пальчик в его сторону.
– Па… Па…
Это не может быть правдой. Сон, наверное? Он приехал за нами… Взволнованный, взъерошенный, Филипп смотрит на меня с нескрываемой нежностью. Обнимает, гладит по плечам и признается в любви. Какое-то сумасшествие, не иначе… Я столько хочу ему сказать, но предусмотрительно молчу, позволяя ему признаться первому.
– Так тебя люблю, моя птичка. Наверное, сразу втрескался.
– Не ври, Демченко. Тебе не идет, – улыбаюсь сквозь слезы.
– Аринка, я боялся, веришь? Всегда лез напролом, а с тобой боялся ошибиться. Не хотел тебя сломать.
– Меня?
– Да. Мне впервые было не все равно.
– Мы так и будем стоять в аэропорту? – улыбаюсь, поглаживая его щеку.
– Едем домой. И надо Аслана забрать, чтобы вся семья была в сборе, – облегченно вздыхает он.
Филипп грузит наши чемоданы в багажник. Подхватывает дочку на руки и сажает в автомобильное кресло. Распахивает передо мной дверь и протягивает многозначительно:
– Ари, поедем к моим родителям? Оставим Марусю у них на денек. Как ты на это смотришь? У меня на тебя большие планы, малиновка.
Я заливаюсь краской, ловя себя на мысли, что и у меня на него большие планы… Столько дней и ночей я провела без Фила… Плакала в подушку, коря себя за чрезмерную неуверенность.
– Согласна, – стыдливо отвожу взгляд.
– Ох, птичка моя, сегодня я оторвусь. За все проведенные в холодной постели ночи, – притягивает он меня к пылающей груди. – Не снимаю с себя вины, конечно, но…