Твоя тайная дочь

– Демченко, хватит, а? Ты мужчина и должен был сделать первый шаг.

– Ты так уверенно и решительно меня выгоняла, что я принял все за чистую монету. Скажи, это было понарошку? Ты так не думала?

– Не думала. Фил, единственное, чего я хотела – чтобы ты сказал, как я тебе нужна, – снова всхлипываю я. – И все… Я и сама удивилась своим решительности и холодности. Это так звучало…

– Наповал, Ари. Я воспринял все именно так. Прости меня за сомнения – я лишь хотел, чтобы ты была счастлива. Даже без меня… Мне было небезразлично твое мнение, на этот счет.

– То есть ты не собирался… пытаться начать все сначала? – удивленно поднимаю брови я.

– Собирался, Ари… Подыхал от тоски, видя, как растет с каждым днем стена между нами. Как я упускаю время… Это я во всем виноват, только я… Ты была непохожа на обычную девушку, которая…

– Которая говорит «нет», имея в виду другое… И ты меня прости, Фил. И я тоже… люблю тебя.

Замолкаю, наблюдая за реакцией Филиппа. Даже воздух в салоне машины становится чище и легче… Как после дождя. Он улыбается, крепче сжимая руль, а потом переводит на меня счастливый взгляд.

– Ариша моя… Правда? Меня никто и никогда не любил. Это так приятно – быть любимым… Всю жизнь я к чему-то стремился, а оказывается, все пустое… Не имеет смысла, когда ты не нужен. Скажи еще, Ари…

– Обойдешься, Демченко, – фыркаю я. – Потом… Ночью…

Мы нежничаем и то и дело касается друг друга, пока едем к родителям Фила. Машуня засыпает. В воздухе вовсю пахнет весной, под ногами чавкает подтаявший снег, поют птицы, солнце припекает, рождая в душе весну… Мне так хорошо, господи… Счастливо. Хочется кричать на всю улицу: «Я люблю и любима! Счастлива и хочу обнять весь мир!».

– Родители обрадуются, Арина, – улыбается Фил, забирая Марусю из автокресла. – Мама так переживала…

Мы приходим в самое правильное время, какое можно придумать… В квартире Фила все – Нина Андреевна, Дмитрий Иванович, бабуля и дедуля.

– Явились, не запылились, – протягивает Зинаида Никитична.

– А мы на свадьбу хотели вас позвать. Ари, черт… Я и забыл спросить, ты выйдешь за меня?

– Нашел время, – вздыхает Дмитрий Иванович.

– А что случилось? Чего вы такие кислые? Мамуль, Марусю заберете на пару дней? Или три… И что стряслось?

Родственники сидят за столом. Понурые, с нескрываемой озабоченностью на лицах.

– Данька-то наш женат, – выдыхает Дмитрий Иванович. – И папаша его жены объявил на него охоту. Там такая каша… разве можно так, дети? Один ходит вокруг да около вокруг невесты, второй тайно женится.

– Уже женат? – протягиваю я. – Он на днях звонил и просил помочь со знакомыми в Германии. Девчонку какую-то надо отправить.

– Не девчонку, а жену… Милану Воскресенскую.

– Оху… Офигеть, простите, – вздыхает Фил. – Так я и знал, что вся эта затея плохо кончится.

Глава 28.

Глава 28.

Арина.

Я мечтаю поскорее улизнуть домой, но гробовое молчание, поселившееся в гостиной, не располагает к таким отчаянным поступкам. Еще и Данька приходит… Похудевший, какой-то потерянный… Давно я его таким не видела. Ему точно нужна помощь. А мы… Подождем. Ничего с Демченко не случится. Месяц почти нервы мне трепал…

– Сынок, хвоста за тобой нет? – взволнованно произносит Дмитрий Иванович, подходя к окну. – Может, полицию вызвать? Почему ты ничего не говорил? Мы же у тебя не какие-то…

– Пап, я взрослый уже, если ты заметил, – бурчит Данька. – Главное, Милана уехала. А я переживу.

– Уехала? И ты… Значит, правда, договорной брак? – вздыхает бабуля. – Что же за мальчики у нас такие, а? Один ходит вокруг да около, другой молчит… Почему ты не остановил ее?

– Она сама рвалась уехать. Повторяла, что поскорее хочет, чтобы я отпустил ее. Так понятнее? Или мне надо было на нее давить? Проехали… Филипп, ты сделал Арине предложение?

– Да. Попытался, но начал в неподходящее время. Но она согласна.

– Что? – фыркаю я. – Ну, вообще-то, да. Сейчас не время капризничать.

– Хоть у кого-то теперь все хорошо. Идите уже, голубки, – вздыхает Нина Андреевна. – Марусю оставляйте.

– Мамуль, мы завтра приедем, – опрометчиво обещает Фил.

Завтра? Кажется, мне нужна неделя, чтобы насытиться Филом. Нет, больше! Меня потряхивает, когда мы бежим по ступенькам на улицу – счастливые и раскрасневшиеся. Когда Фил накрывает мою ладонь своею – горячей и твердой.

– Ты готова, малиновка? – шепчет он, паркуясь перед подъездом квартиры. – Я не буду таким нежным. Ты удивишься, каким я могу быть.

– Интересно посмотреть на это.

Но он, конечно, лукавит… Притягивает меня к груди и целует. Нежно, как я привыкла. А потом углубляет поцелуй, словно выпивая из меня весь воздух. У меня такое ощущение, что взрывоопасные элементы, живущие в нас, вступают в реакцию. И все нарушается. Работа жизненно важных органов – сердце захлебывается кровью, дыхание стремительно покидает легкие, пульс частит, живот болит, а в глазах темнеет… Я врач, но ни черта не понимаю, почему так? Почему Демченко так на меня влияет? Как наркотик.

– Ариша моя… Любимая… Я люблю тебя.

Его голос как лезвие. Режет по коже, препарирует меня, как лабораторную лягушку… До самого нутра добирается. Как же я мечтала это услышать – тихое «люблю», произнесенное его мягким шепотом.

– И я тебя люблю, Фил. Я тогда влюбилась в тебя и пошла. Когда Маруся появилась. Я… Мне казалось, что ты никогда не обратишь внимания. Никогда… Я была уверена – если не прикоснусь к тебе тогда, не ухвачу кусочек, то все… Не понимаю, что со мной тогда случилось? В меня словно бес вселился.

– Ариша, прости… Я виноват, что все это время меня не было рядом с Марусей. Ты могла бы сказать о беременности раньше. Хотя… К чему уже все эти разговоры? Хватит, птичка…

Он кладет горячую ладонь на мою грудь. И сердце мгновенно реагирует. Словно к магниту притягивается. Узнает его касания… Я себя пластилином чувствую в его руках.

И весь мир другим кажется. Особенным, что ли… И я себя чувствую особенной. Уверенность растет внутри. Распускается, как майская роза, укореняется, крепнет. Я любима, господи…