Ты боишься темноты?
Шрифт:
Он мучился, пытаясь изгнать ее из души и сердца. Забыть навсегда. Но, сам не зная почему, решил повидаться с ней еще раз. Последний. Преподать заслуженный урок. Унизить. А потом забыть и заняться более покладистыми женщинами.
Он честно выдержал три дня, прежде чем позвонить.
– Принцесса?
– Кто это?
Он едва удержался, чтобы не швырнуть трубку.
Интересно, сколько еще чертовых идиотов именуют ее Принцессой?
– Таннер Кингсли, – пояснил он, стараясь говорить спокойно.
– Ах да, я не сразу поняла. Как дела? – безразлично бросила она.
Ошибка, подумал
– Неплохо бы нам как-нибудь еще раз поужинать, но вы, наверное, заняты, так что давайте забудем...
– Как насчет сегодняшнего вечера?
Она снова застигла Таннера врасплох. Ничего, он ей еще покажет.
Ему не терпелось проучить стерву.
Вечером он сидел напротив Полы Купер в маленьком французском ресторане на Лексингтон-авеню. И удивлялся себе самому. Собственной радости при встрече с этой женщиной. От нее словно исходил яркий свет, в лучах которого хотелось согреться.
– Я скучал по вам, Принцесса, – вырвалось у него.
– О, мне вас тоже недоставало. Вы – это нечто. Нечто особенное.
Она бросила ему в лицо его же слова! Будь она проклята!
Похоже, этот вечер будет повторением их последней встречи. С другими женщинами именно он контролировал ситуацию. А теперь его терзало неприятное осознание того, что Пола неизменно оказывается на шаг впереди. На каждую его фразу у нее находился хлесткий ответ. Ничего не скажешь, умна, остроумна, и, значит, стандартные подходы тут не годятся.
Таннер предпочитал красивых податливых женщин, но впервые в жизни понял, что, возможно, что-то упустил. Все они так легко сдавались. Слишком легко. И были готовы на все. Ни малейшего сопротивления. Никакой борьбы. А вот Пола...
– Расскажите о себе, – попросил он.
Пола пожала плечами:
– Мой отец, богатый и влиятельный человек, не обращал на меня особого внимания. В детстве я была жутко избалованной: няньки, горничные, дворецкие, официанты в плавательных бассейнах, потом Радклифф [9] и все такое. Полный набор. Потом отец потерял все и умер. Я работала референтом одного политика.
9
Радклиффский женский колледж, часть Гарвардского университета. Находится в Кембридже, пригороде Бостона, штат Массачусетс.
– И вам это нравилось?
– Нет. Он ужасный зануда.
Их взгляды встретились.
– Я давно ищу кого-нибудь поинтереснее.
Вечер против всех ожиданий прошел довольно мирно, и на следующий день Таннер снова позвонил.
– Принцесса?
– Я надеялась сегодня услышать вас, Таннер! – приветливо воскликнула она.
Таннер ощутил нечто вроде удовольствия.
– Правда?
– Честное слово. Пригласите меня на ужин?
– Куда пожелаете! – засмеялся Таннер.
– Хотелось бы пойти к «Максиму», в Париже, но соглашусь на все, лишь бы побыть с вами.
Она снова сбила его с толку, в очередной раз лишила самообладания, но по какой-то причине ему было приятно.
Они ужинали в «Ля Кот Баск», на Пятьдесят пятой улице. Таннер не сводил с Полы глаз, гадая, что так влечет его к ней. Дело не во внешности.
Его ослепляли ее ум и сила характера. Она буквально излучала интеллект и уверенность в себе. Первая по-настоящему независимая женщина, с которой ему пришлось столкнуться.Они разговаривали обо всем на свете, и Таннер понял, что она, ко всему прочему, настоящий кладезь знаний.
– Что вы хотите от жизни, Принцесса?
Пола ответила не сразу.
– Власти. Чтобы самой вершить великие дела.
– В таком случае мы очень похожи, – улыбнулся Таннер.
– Интересно, скольким женщинам вы это говорили?
Он снова начал злиться:
– Может, хватит, наконец? Когда я говорю, что вы не такая, как те, кого я когда-либо...
– Когда-либо – что?
– Вы меня раздражаете, – процедил Таннер.
– Бедняжка! Почему бы не принять душ? Не охладиться? Придете в себя...
Таннер нахмурился. С него довольно!
Он поднялся.
– Не важно. Нет смысла пытаться...
– ...у меня дома.
Таннер не поверил своим ушам.
– У вас дома?
– Да. У меня небольшая квартирка на Парк-авеню. Хотите проводить меня?
Они решили обойтись без десерта.
«Небольшая квартирка» оказалась просторными, роскошно обставленными апартаментами. Таннер осмотрелся, пораженный богатством и роскошью. В этом окружении Пола смотрелась совершенно естественно, а Таннер никак не мог опомниться. Такого он не ожидал: коллекция картин, прямоугольный стол, большая люстра, итальянское канапе и гарнитур в стиле чиппендейл – диван и шесть стульев. Больше Таннер ничего не успел увидеть, потому что Пола пригласила его в спальню.
Спальня была белоснежной: белые стены, белая мебель, белое покрывало и зеркальный потолок.
– Впечатляет, – признался Таннер. – Это самая...
– Ш-ш-ш... – Пола принялась расстегивать его рубашку. – Поговорим позже.
Раздев Таннера, она стала медленно сбрасывать одежду. Ее тело оказалось воплощением чувственной мечты. Закинув руки за шею Таннера, она прижалась к нему и шепнула на ухо:
– Нам ведь не нужны любовные игры, правда?
Он уложил ее на кровать. Пола была готова к его вторжению, и едва он оказался в ней, как она крепко стиснула бедра и тут же расслабилась. Она повторяла это до тех пор, пока Таннер не обезумел от возбуждения. Каждое ее движение вызывало в нем все новые ощущения. Она дарила щедрые подарки, о которых он и не мечтал, все ближе подводя его к пику наслаждения.
Потом они проговорили едва не до утра.
С того вечера они не расставались. Принцесса постоянно удивляла Таннера чувством юмора, умом, обаянием, обширными знаниями и постепенно в его глазах стала первой красавицей мира.
Как-то раз Эндрю, долго присматривавшийся к брату, тихо заметил:
– Никогда не видел, чтобы ты столько улыбался. Женщина?
Таннер кивнул.
– Это серьезно? Собираешься жениться?
– Во всяком случае, подумываю.
Эндрю восхищенно покачал головой:
– Не ожидал. Но может, тебе следовало бы сначала сказать об этом ей?
Таннер сжал руку брата:
– Возможно, и скажу.
Он с трудом дождался, когда останется наедине с Принцессой. Они снова сидели в ее квартире, и Таннер набрался храбрости, чтобы признаться:
– Принцесса, когда-то ты попросила меня сказать то, чего я не говорил ни одной женщине в мире.
– Да, дорогой. И что это?
– Все очень просто. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
После минутного колебания она улыбнулась и бросилась в его объятия: