Ты боишься темноты?
Шрифт:
– Ладно. Итак, первое, что мы сделаем... первое, что...
Глаза его расширились. Несчастный стал задыхаться. Лицо стало белым как мел. Эндрю пытался что-то сказать, но не мог.
Помощники не успели ничего сделать: Эндрю рухнул на пол. Уокер поспешно закрыл пузырек и сунул в чемоданчик. Стенфорд подскочил к стене и нажал кнопку вытяжки. Воздух очистился почти мгновенно. Ученые распахнули дверь и поспешно вынесли Эндрю в коридор. Проходивший мимо Таннер, заметив что-то неладное, мгновенно оказался рядом.
– Что, черт возьми, тут творится? – завопил он.
– Несчастный
Но Таннер, ничего не слушая, продолжал орать как безумный.
– Какой, к дьяволу, несчастный случай? Что вы сделали с моим братом?
На крики стали собираться люди.
– Звоните 911, – приказал Таннер, но, тут же передумав, покачал головой: – Нет, времени не остается. Перенесите его в машину. Я еду в больницу.
Уже через двадцать минут Эндрю лежал на носилках в отделении неотложной помощи манхэттенской больницы Святого Винсента. Его лицо закрывала пульсирующая кислородная маска. В вену была воткнута игла капельницы. Два доктора склонились над ним.
Таннер лихорадочно бегал по комнате.
– Вы должны помочь ему! И как можно скорее! – повторял он.
– Мистер Кингсли, – не выдержал наконец доктор, – я попросил бы вас выйти.
– Ни за что! – прошипел Таннер. – Я остаюсь с братом.
Подойдя к носилкам, где лежал бесчувственный Эндрю, он сжал холодные пальцы:
– Ну же, брат! Очнись. Ты нам нужен.
Ответа он не получил.
Из глаз Таннера брызнули слезы.
– Все будет хорошо, брат. Все будет хорошо. Мы привезем лучших докторов мира. Послушайте, господа, я требую, чтобы сиделки дежурили возле него круглые сутки. Да, и поставьте еще одну кровать в палате. Я остаюсь с ним.
– Мистер Кингсли, прежде всего мы должны закончить осмотр пациента.
– Я буду ждать в коридоре! – вызывающе бросил Таннер.
Эндрю перевезли вниз, в лабораторию, где сделали аксиально-компьютерную томографию, проверили методом ядерно-магнитного резонанса, взяли анализы крови, после чего, исследовав в последний раз на более сложном компьютерном томографе, вернули в палату, где устроили очередной консилиум.
Таннер ожидал в коридоре. Когда в дверях палаты показался один из докторов, он порывисто вскочил:
– Доктор, что с братом? Он поправится? Скажите, он поправится?
Врач отвел глаза:
– Мы немедленно переводим его в Центральный армейский госпиталь Уолтера Рида. Это в Вашингтоне. Оборудование там лучше, и врачи попытаются точнее установить диагноз, но, откровенно говоря, мистер Кингсли, надежды почти нет.
– О чем это вы, черт возьми! – взорвался Таннер. – Конечно, Эндрю поправится! Он пробыл в этой лаборатории всего несколько минут!
Доктор уже хотел одернуть Таннера, но, увидев его лицо, осекся.
Таннер отправился в Вашингтон на санитарном самолете и всю дорогу просидел рядом с умирающим братом.
– Доктора говорят, что ты выздоровеешь, – повторял он. – Они обязательно найдут способ... Тебе просто нужно немного отдохнуть. Ты еще успеешь приехать в Швецию и получить свою Нобелевскую премию.
Следующие три дня Таннер
спал в палате Эндрю и почти не отходил от брата. Докторам пришлось едва ли не силой выталкивать его из палаты. Он терпеливо ждал в комнате для посетителей, пока не придет дежурный врач.– Ну, как он? Что... – И, увидев выражение лица доктора, осекся. – Эндрю... он...
– Боюсь, дела очень плохи. Повезло еще, что он выжил. Поверьте, это неизвестное вещество оказалось чрезвычайно токсичным.
– Мы можем привезти специалистов из...
– Бесполезно. Боюсь, токсины уже поразили клетки мозга.
Таннер страдальчески поморщился.
– Но... но ведь есть какие-то средства, верно?
– Мистер Кингсли, – язвительно напомнил доктор, – если у этого газа даже названия нет, какие могут быть средства? Нет, мне очень жаль, но вряд ли он когда-нибудь станет прежним.
Таннер стоял с побледневшим лицом, судорожно сжав кулаки.
– Ваш брат пришел в себя. Можете заглянуть к нему, но только на несколько минут.
Зайдя в палату, Таннер увидел, что глаза Эндрю открыты. Он безучастно смотрел, ничем не показывая, что узнает брата.
Зазвонил телефон. Генерал Бартон наконец решил покаяться.
– Поверьте, мистер Кингсли, мне ужасно жаль...
– Подонок! Вы уверяли, что опасности нет!
– Не знаю, где произошел сбой, но уверяю...
Таннер бросил трубку и, услышав голос брата, обернулся.
– Где... где я? – промямлил Эндрю.
– В госпитале Уолтера Рида. В Вашингтоне.
– Почему? Кто-то болен?
– Тебе стало плохо, Эндрю.
– Что случилось?
– Неудачный эксперимент.
– Я не помню...
– Ничего страшного. Не волнуйся. Тебя вылечат. Я все сделаю.
Глаза брата медленно закрылись. Взглянув на него в последний раз, Таннер вздохнул и вышел из палаты.
Принцесса послала в госпиталь цветы и карточку с выражением соболезнования. Таннер собирался было позвонить ей, но секретарь заверила, что Принцесса уже связалась с ней и сообщила о своем отъезде из города.
– Ее не будет несколько дней, – добавила девушка. – Она позвонит, как только вернется.
Через неделю Эндрю и Таннер уже были в Нью-Йорке. Работа в «Кингсли интернэшнл груп» почти замерла. Понимая, что после случившегося с шефом их будущее висит на волоске, люди тревожились. Кроме того, все боялись, что новости о трагедии повредят репутации компании.
Только для Таннера все было ясно и определенно. Теперь он сделает КИГ крупнейшим в мире мозговым центром. И даст Принцессе еще больше того, о чем она мечтала.
В его мысли вторглось назойливое жужжание. Звонила секретарь.
– К вам человек, мистер Кингсли. Говорит, что он водитель лимузина.
– Впустите, – разрешил озадаченный Таннер.
В кабинет вошел водитель в ливрее. В руках у него был конверт.
– Мистер Таннер Кингсли?
– Да.
– Меня просили доставить вам лично.
Он протянул Таннеру конверт и ушел.
Таннер взглянул на почерк и улыбнулся. Так это Принцесса решила устроить ему сюрприз!
В спешке он едва не разорвал конверт. Внутри оказалась записка.