Ты будешь моей
Шрифт:
– Юлька у меня под кожей. Все четыре года ждал ее.
Я услышала разговор Захара с тетей Катей и резко остановилась. Скрылась за углом, и как шпионка, стояла подслушивала, о чем они говорят, в надежде услышать что-нибудь интересное. Хотя сейчас для меня все было интересным и важным.
– Выходи шпионка, наказывать не будем.
Ну, тетя Катя! Сдала!
Я выдохнула, и нахмурившись вошла на кухню.
– Гордей уснул. Надеюсь, лекарство поможет и ему станет легче, - негромко произнесла я, и присела на предложенный Захаром стул.
– Тебе нужно выпить травяного чаю. Успокоиться.
Надо же, я так разволновалась, что даже не заметила на столе различные десерты, и сладости.
Улыбнулась и поднялась за чашкой.
Пока наливала чай, все время чувствовала на себе обжигающий взгляд. Я знала, что Захар рассматривает меня, и это немного смущало. Хотя я и его понимала. Он так долго ждал меня, и ему наверняка хочется ко мне прикоснуться, проверить действительно ли я жива, или это сон.
– Ну ладно, я пойду вязанием займусь, как раз побуду с Гордеюшкой. А вы поговорите.
Тетя Катя убрала свою чашку в раковину, а я присела на ее место, как раз напротив мужчины.
– Спасибо вам еще раз, - начала я, но Захар тут же оборвал меня на полуслове.
– Прекрати мне выкать. В конце концов у нас общий ребенок. И благодарить меня тоже не за что. Я не принимал участие в жизни ребенка три года. Ты даже не представляешь как я рад обрести сразу двоих родных и дорогих мне людей.
– Ты не обижайся на меня, что я так без распростертых объятий. Ты хотя бы все помнишь, а я… ничего не знаю.
Сделала глоток чая под пристальным мужским взглядом. Ну вот зачем он так смотрит на меня? Мне и так неловко, а он еще и сканирует меня.
– Юлька…
Захар поднялся и обойдя стол, присел возле моих ног.
У меня дыхание сперло, но я старалась этого не показывать. Волнительно было, и непривычно. Он положил руки на мои колени и захватил в свой плен пальцы. Осторожно поглаживал их, а смотрел в мои глаза.
В его взгляде читалась боль. И я понимала Захара, ведь ему было очень сложно сейчас. Четыре года ожиданий, и вот она я, знакомая ему девушка. Его жена, которая родила ему сына, а он даже не знал об этом.
– Я каждый день верил, что мы еще увидимся. Невозможно было жить без тебя. Иногда просто хотелось со скалы сорваться. Но лишь вера не позволила умереть…
– Когда я поняла, что ничего не помню мне тоже хотелось умереть. Я даже Наташе говорила об этом. Мне казалось, что лучше всего было бы, если бы я умерла. Но когда я узнала о беременности, поняла, что у меня даже в такой ситуации есть смысл жизни. Только все это время я все равно чувствовала себя одинокой, хотя друзья всегда поддерживали меня. Но жить без памяти это как… смотреть на белый снег в пасмурный день, и ничего не видеть кроме цвета. Но как я уже говорила – мой чистый лист, он мрачный. Совсем не белый.
– Ты абсолютно ничего не помнишь? Даже то, что произошло в тот день?
Я медленно покачала головой, и на миг прикрыла глаза.
– Только как очнулась от боли… и все. Захар, - я посмотрела в его глаза, и решительно произнесла, - а расскажешь мне, как мы познакомились? Какие у нас отношения были? Возможно фото есть?
– Расскажу, обязательно расскажу. Юлька, нам нужно решить, что делать дальше. Я больше не хочу быть без тебя. И
твою маму обманывать я тоже не могу. Она и так, наверное, обиделась на меня, ведь я сегодня не приехал на вечер памяти.– Я хочу увидеть маму. Это так ужасно не знать, как выглядит твоя мама.
– А хочешь я привезу ее завтра сюда? Гордею пока не нужно никуда ехать, пусть выздоравливает.
– Ты правда, можешь привезти маму? – я не верила в услышанное, а потому переспросила, чтобы не надумать себе то, чего может и не быть.
– Безусловно. Я правда боюсь представить себе, как она отреагирует. Но будь уверена, она тоже ждет тебя.
– Машенька, там Гордеюшка проснулся. Он по-прежнему горячий, - произнесла взволнованным голосом тетя Катя, и мы с Захаром тут же рванули комнату.
У меня сердце кровью обливалась, зная как сейчас плохо моему сыну. И то, что температура не начала падать доводило меня до безумства.
Я припала губами ко лбу сына, и едва не простонала от досады.
Ну вот за что ему такие мучения?
– Юль, ты пока что дай ему еще сиропа, если это конечно можно, а я сейчас звонок сделаю.
Я кивнула, неотрывно глядя на сына, но с места не сдвинулась.
Спасибо тете Кате, которая была разумнее меня, и принялась тут же выполнять предложение Захара. Я снова смочила полотенце и обтерла лицо сына. Взяла стакан с водой и подставила ему к губам. Он тут же попил, и облизнул сухие губы. Следом я дала ему еще сиропа.
– Сейчас в скорую буду звонить снова.
– Не надо скорая. Сейчас приедет компетентный врач-педиатр. А с той овцой я разберусь.
Последнее было адресовано диспетчеру скорой помощи. И отчего-то я поверила Захару, что он действительно разберется с той женщиной-хамкой. Но мне было плевать, что именно он собрался делать. Я бы тоже ей лицо разукрасила. Она не отправила к нам карету скорой, тем самым оставив ребенка на произвол судьбы.
А то, что Захар сказал про педиатра внесло в мою душу чуточку облегчения.
– Юль, - он подошел со спины и коснулся моих плеч, - все будет хорошо. Семен Леонидович отличный врач с большим опытом. Он поможет.
Я кивнула, продолжая смотреть на сына.
Верила, что Захар говорит правду. Почему верила? Не знаю. Возможно мое подсознание помнило этого мужчину? Но мне казалось, что он не предаст и не обманет.
– Дядя, вы хороший, - прошептал сыночек, а я едва не расплакалась. Такой он у меня душевный, добрый. И в кого же это он?
– Гордей, сейчас приедет еще один дядя, который посмотрит тебя, будет лечить. Ты его не бойся, ладно? Он не обидит тебя, - произнес Захар, а я наблюдала за грустным взглядом сынишки. Малыш смотрел на мужчину, и мне снова хотелось расплакаться.
Да что же за день такой плаксивый! Как и погода!
– Мы с мамой приготовили для тебя один сюрприз, но сначала ты должен выздороветь.
Я обернулась к Захару, и улыбнувшись, поправила его:
– Мы же приготовили два сюрприза.
Он сразу нахмурил брови, но тут же видимо вспомнил о маме, и улыбнувшись кивнул.
– Точно, два.
– Тогда я не боюсь. Ждем дядю.
Я улыбнулась сыночку, и перебравшись полностью на кровать, пальцами перебирала его волосы на макушке.