Ты будешь моей
Шрифт:
— Хорошо, что ты этого не сделал. — серьезно произнесла. — Сидя в тюрьме, ты вряд ли смог бы защитить меня и Марка. — я отдавала отчет своим словам. В них слышалась надежда, которую я не хотела ему давать. Но лучше так, чем он совершит преступление и сядет на долгие годы в тюрьму.
— Я бы нашел способ и оттуда тебя оберегать. — Макс выдавил немного мази из тюбика, поднес пальцы к моему лицу, пока я не кивнула, он ко мне не притронулся. Втирая крем, Емельянов не отводил от меня взгляд. Теперь я видела в нем подтверждение его слов. Как я раньше не замечала его интерес? Но что было удивительным,
Глава 22
Гризли
Прошла неделя, а Мила все еще злилась на меня. В суде она подтвердит, что камеры мы установили с ее согласия, но эту выходку прощать нам не собирается. Это не мешало мне ее тормошить. Не позволял Миле уходить в сои переживания. Затевал спор по любому поводу. Подначивал ее. Мила в эти моменты, словно оживала.
— Хозяйка, — крикнул я, занося пакеты с продуктами в дом. Мила терпеть не могла, когда я к ней так обращался. Превращалась в дикую кошечку, которой мне хотелось пригладить шерстку.
— Не называй меня так, — строго произнесла Мила, входя следом за мной в кухню.
— Марк где? — не обратил внимания на ее запрет. Знаю, что продолжу ее так называть, пока она полностью не оттает.
— В кроватке.
— Ты тут разбирай продукты, а я за парнем схожу. — между ней и столом было достаточно места, чтобы танк проехал, но я притиснулся к Миле и тихонько прошел, словно пометил ее своим запахом. Щеки ее вспыхнули, она тут же отвернулась. Такие финты я проворачивал регулярно. То сына ей передам, при этом вроде невзначай груди коснусь. То волос поправлю. То с щеки муку сотру. Сначала дергалась, теперь привыкла. Только вот если замечает эрекцию, ищет повод сбежать.
Спустились мы с Марком вниз, а она мясо на разделочной доске пилит.
— Так, хозяйка, что ты тут делаешь? — строго посмотрел на нее.
— Мясо мариновать на шашлыки буду, — уверено заявила мне Мила, проигнорировала в этот раз обращение «хозяйка».
— А ну брысь от мяса, не любит оно женских рук! — я не шовинист, конечно, но шашлык это мужское дело.
Мила вскинула на меня возмущенный взгляд. Я сразу понял, уступать она не собирается. Глаза горят, как у кошки ночью. В руках огромный нож, которым она опасно размахивает.
— Мясо любит женские руки, и я тебе это докажу! Я с тринадцати лет у бабушки в деревне каждое лето шашлык жарила, и получалось мясо очень вкусным! — с таким важным видом заявила она, что мне захотелось улыбнуться. Я, конечно, успел включить режим «рыцаря» и не засмеялся.
— Хорошо, предлагаю пари. — Мила насторожилась. — Если ты приготовишь вкусное, не сырое, не горелое мясо, я выполняю твое желание. — глаза моей кошечки хитро заблестели, но это было не все условие, я продолжил: — Но если я завтра приготовлю более вкусный шашлык, ты тоже выполнишь мое желание.
— Очень хитрые у вас условия, товарищ Емельянов. Оба можем остаться в выигрыше. Мне можно подать пересушенное, но не горелое мясо и ты выполнишь мое желание.
— В пределах разумного, конечно. — я уже понял, что мой плат летит к кому-то там под хвост.
— Боюсь,
у нас слишком разные представления о разумности. Чтобы пари было честным, нам нужны непредвзятые судьи.— Что и следовало ожидать, ты струсила. А как хвалилась. Уйди от мяса. Займись лучше супом, женщина. — надо же ее как-то подтолкнуть, чтобы она согласилась.
— Где ты услышал, что я отказываюсь, мужчина? Просто все должно быть по честному!
— Так я буду честно оценивать твой и свой шашлык. Я надеюсь, ты тоже можешь быть объективной и непредвзятой? Если твое мясо окажется вкуснее, я приму поражение и выполню любое твое условие.
— Ты придумаешь что-нибудь невыполнимое! — подозрительно она смотрела на меня.
— Что значит невыполнимое? Зачем тогда загадывать желание? Теперь мне даже страшно стало, что ты там можешь захотеть в случае победы? — надо было на нее еще чуть-чуть поднажать. Я видел, как горят азартом ее глаза.
«Ну, давай, Мила, соглашайся! Я обязательно выиграю».
Глава 23
Мила
— По рукам. Только без свидетелей и судей. — я не хотела, чтобы его проигрыш кто-нибудь наблюдал. Мужчины не переносят превосходства женщины даже в мелочах. Пожалею его самолюбие.
— Как скажешь, но объективность будем соблюдать. Если замечу, что ты хитришь, приглашу соседей на пробу шашлыка. — строго предупредил Емельянов. Чтобы не умничал, я разделила мясо напополам и сунула ему в руки его кусок.
Ведет себя так уверенно, словно и правда выиграть у меня хочет! Как бы ни так, победу я не уступлю. Этого категорически нельзя допустить. Знаю я, что этот извращенец потребует: пальцы мои ему приглянулись, вечно подшучивает, что доберется до них. Только этого не хватало!
На несколько секунд у меня возникли сомнения, но я их тут же отмела. Я мастер шашлыка, только так и нужно подходить к делу.
Стоит, ухмыляется…
— Посмотрим, как ты будешь улыбаться в конце состязания. — ничего не говорит, прищурив взгляд, смотрит на меня. Ох, как же меня нервирует его уверенность.
Демонстративно отворачиваюсь от него и приступаю к нарезке мяса. Кусочки должны быть ровные, приговариваю про себя.
— Знаешь, о чем я думаю? — не собираюсь отвечать. Емельянов специально меня подначивает, хочет заставить нервничать. Надеется, что я ошибусь и вместо соли посыплю мясо сахаром?
— Ты думаешь о том, какое желание я загадаю. Насколько каверзным оно будет. — решаю отплатить той же манетой. — Ты даже не представляешь, что тебя ждет! — и я тоже пока не представляю, но мне так хочется заставить Емельянова нервничать.
— Ты сначала выиграй. — с Макса, как с гуся вода. Иди, напугай такого. Он достает огромный нож и очень умело нарезает мясо. Я непроизвольно подглядываю, сравниваю наши кусочки. Тут я ему не уступаю, что поднимает мне настроение. С маринадом справиться намного легче. Чищу лук, нарезаю колечками…
Стоим спинами друг к другу и колдуем над маринадом. Емельянов не смотрит в мою сторону, но замечает, когда я за ним подглядываю. Хмыкает только и улыбается. Я начинаю немного нервничать, когда он вытаскивает томат из холодильника.