Ты для меня?

— Ты как?

Хороший вопрос! Надо бы…подумать.

— Хочу сдохнуть!

Честность превыше всего.

— Лера! — Строго. — Даже в шутку не произноси…

— Хватит! — Закричала, захлебываясь отчаянием. — Я устала. Мне нечем дышать. Мне нечем крыть! Ясно тебе? Нечем!

Он молниеносным движением заключил ее лицо в свои горячие ладони, вынуждая смотреть только в глаза. Тонуть в тех «черных дырах».

— Да, плевать!

— Ты не понял. — Поспешила пояснить. — Все обвинения Лени в мой адрес…я ведь не смогу доказать свою невиновность! Ни твоим родителям. Ни твоему брату. Никому! Доказательств…их нет! Даже ты мне не…

— Расслабься. Я тебе верю! — Давыдов невесомым поцелуем коснулся дрожащих губ девушки, заставляя замолчать. Пробуждая в душе невероятный трепет. А потом, принялся порывисто зацеловывать глаза, щеки, скулы, превращая ее тело в мягкий податливый воск. — Верю, как никто другой. Прости, что изначально сомневался.

— Правда? — Настороженно, начиная заикаться. — Вот так…просто?

— Да.

— И не врешь?

— Нет.

Все! Это был предел для ее нервной системы.

От облегчения, разревелась, как дура последняя. Нуждаясь сейчас в родных объятиях, Лера бросилась ему на шею, и радостно всхлипнула, когда Герман крепко стиснул в ответ.

До невозможности полноценно вздохнуть. До хруста ребер.

— Тише, девочка. Успокойся. — Привычным жестом уткнулся в ее волосы. — Моя! Ты только моя. Слышишь?

— Твоя! — Вторила, заторможено. — Всегда.

— До гр*банного безумия боялся увидеть в твоих глазах подтверждение его слов! — Признался тихим проникновенным шепотом. — Клянусь, я убил бы тебя на месте, окажись все правдой.

Странно, но улыбка появилась на лице против воли, вопреки смятению, творившемуся в душе. Девушка поспешила стереть с покрасневших век, щек соленую влагу.

— Надо бы запомнить, что у тебя категорически запрещено воровать! — Глупо хихикнула. — А то, вдруг, в следующий раз не ограничишься погромом своего кабинета.

Черная бровь скептически взметнулась вверх:

— Так ты думаешь, что все это, — красноречиво обвел взглядом помещение, — из-за тендера?

Сердце надрывно толкнулось за грудиной, и пустилось в дьявольские бега.

А из-за чего?

Вспомнился недавний странный диалог мужчин. На что намекал Юртаев?

Нет. С сюрпризом-то все понятно — исключение из тендерной гонки.

Но, упоминался же еще и…

— О каком подарке шла речь?

Во взгляде Давыдова блеснула сталь. А улыбка напоминала больше хищный оскал.

— В качестве подарка, этот…урод прислал мне видеозапись, на которой ты…ему отдаешься.

Ее точно парализовало. Каменная глыба, ни дать, ни взять. Даже язык онемел.

Неужели? Та самая, которую сделал для его жены частный детектив?

Желудок зашелся болезненным спазмом, угрожая вывернуться наизнанку.

— Я…не, — проблеяла через силу. — Боже!

— Т-с-с-с! — Накрыл губы Спириной указательным пальцем. — В том нет твоей вины. Все произошло внезапно. Сначала факс, с отказом. Следом, видео интересного содержания. Лера, я обезумел в тот момент. Готов был в голос выть! Ты…моя…под ним. Стонешь. Извиваешься. Он… берет тебя, как свою. О любви шепчет! С*ка! Думал, все…точно свихнусь. Так больно стало, Мелкая. Так…х*рово. Накрыло меня, в общем. В себя пришел, когда уже дел наворотил. Но, один черт, все никак понять не мог, когда успела? Во время командировки моей, или позже? Когда обоюдной верности добилась? В поисках ответов, включил снова. Потом еще. И еще. Наверное, круге на седьмом, смог более-менее абстрагироваться, и заметил твои волосы.

— Во…волосы?

— Да! На записи ты еще с натуральным цветом волос! — Машинально пропустил сквозь пальцы светлые шелковистые пряди. — Пожалуй, впервые порадовался твоему преображению в блондинку. Только благодаря этому и понял, что видео старое. А скинули мне его ни в качестве доказательства твоей измены, а как некую демонстрацию. Предупреждение. Заявление о том, что когда-то вы с ним были близки. В прошлом. Только свыкся с подобной мыслью…а тут этот звонок. И результаты проверки Логинова.

Да, уж! Бесспорно, у него имелись основания для сомнений.

— Герман?

— М-м-м?

Собрав всю волю в кулак, и глубоко вздохнув пару раз, тихо продолжила:

— Эти люди…опасны, и для достижения своих целей готовы на все. Даже на…подобную мерзость! Я не хочу больше недомолвок между нами…поэтому, лучше узнаешь от меня.

Черт! Как же тяжело. В глотку словно раскаленную кочергу запихнули.

— Не трясись, — слегка отстранился, с особым вниманием вглядываясь в ее бледное лицо. — Что бы ни натворила! Еще там, на сцене, понял болезненную истину — я способен простить тебе очень многое. Говори, как есть.

— Нет, — упрямо замотала головой. — Здесь другое. Дело в том…черт! Ты первый человек, кому в этом признаюсь…Гера, я ждала ребенка!

Шок, отразившийся на лице Давыдова, описать могла лишь одна фраза.

Исключительно матерная.

Не молчи! Только не молчи!

— А они…фактически отняли его, — продолжила, нервно переминаясь с ноги на ногу. — Отец и жена Леонида.

Мужчина отчаянно зарычал. А после, отступая на шаг, с силой стиснул ладонями собственные виски. Внутри все сжалось, в ожидании реакции на столь болезненную для Германа новость.

— Как? — Прохрипел, изменившимся голосом. Руки, и те дрожали. — Как отняли?

— Очень просто. Я же не знала, что беременна. Не замечала изменений, происходящих со мной. После избиения Катериной оказалась в больнице. Меня чем-то пичкали, чтобы спала постоянно. А однажды, в палату забежала перепуганная медсестра, разбудила, и засунула под подушку ксерокопию моей истории болезни. Так и узнала, что у меня было прерывание беременности, на восьмой неделе. Обследовали, пока без сознания находилась, и все решили за меня. Переживала страшно, но…

— Иди ко мне! — Сгреб Леру в охапку, опаляя ее губы горячим дыханием. — Больше никто, слышишь, никто и никогда не причинит тебе боли. Я здесь, Мелкая. Я твой. Я вернулся!

Глава 56

— Лера! — Завопил маленький проныра, подрываясь с кресла, едва ее увидел. Стоило им с Германом появиться в кабинете Станислава Юрьевича, карандаши и рисование потеряли для Антона прежнюю прелесть. — Ты ожила? Дядя, смотри! Лера ожила!