Ты для меня?

— Стаси…тьфу ты…

Прикладывая немалые усилия, и напряженно хмуря свои аккуратные бровки, пыталась сфокусировать затуманенный взгляд на главе компании. И казалось тот факт, что вместо него уже некоторое время умиленно разглядывает Леру и Германа, женщину ни капли не смущал.

— Детка, — протянула ласково, — только взгляни на себя, до чего же ты…хороша! Верно, тебя Терехов кукленком окрестил. Кукленок и есть!

— Спасибо! — Все еще пребывая в легком трансе от ее появления, заторможено ответила на комплимент. — Что-то…случилось?

От столь странного поведения стало не по себе. И не просто так.

Казалось, Анна девушку не слышала — погруженная в собственные мысли, прожигала злобным взглядом того, чьи колени Лера с великой радостью оккупировала.

— Она любит тебя, — обратилась к Герману, — береги! Обидишь — растерзаю. А…а изменишь — вообще кастрирую! И плевать мне, что это…типо…ваше личное дело. За меня некому было заступиться, в свое время. У нее такой человек есть!

Свою гневную тираду Смирнова практически выплюнула. Презрительно, да с таким отчаянием, что внутренности в тугой комок свернулись, и дрожь прошлась вдоль позвоночника. Стало ясно — рана от систематических измен бывшего мужа по сей день кровоточила в глубинах растерзанной души.

Пытаясь хоть чем-то разбавить гнетущую тишину, перетянула внимание на себя:

— Аня, спасибо за заботу…

— А ты не будь дурой! — Рявкнула женщина, размазывая по лицу хлынувшие слезы. Заставляя вздрогнуть от неожиданности. — Если посмеет, хоть раз в жизни — все, конец. Уходи, девочка! Без оглядки беги. Не позволяй вытирать о себя ноги. Не превращайся в тряпку. Лучше не станет, поверь — только хуже! Я на собственной шкуре это проверила. В первый раз простила, так он начал на радостях менять девок чаще, чем желал мне…гр*банного…доброго утра!

— Аня…

— ПРОСТО любите. — На эмоциях вновь повысила голос. — И будьте верны друг другу! Всегда. Это так важно, глупенькие. Так важно…

— Золотые слова, Анечка! — Прервал ее пламенную речь Давыдов старший, поднимаясь из-за стола. — Полностью разделяю Вашу точку зрения.

К удивлению, Смирнова довольно быстро взяла себя в руки, наконец, фокусируясь уже на нем:

— Станислав Юрьевич, — протянула с улыбкой, — дорогой! Разрешите Вас обнять!

— От чего же нет? — Подошел и сдержанно сжал ее в объятиях. Дружески похлопал по плечу. — Мне лишь в радость!

— Бога ради, извините за столь неподобающий вид!

— Полно Вам!

— Для достижения…кхм…нашей цели, пришлось употреблять с ним алкоголь. — Продолжала объясняться. — А накануне не спала всю ночь — у ребенка разболелся зуб. Да и не позавтракала толком. Результат на лицо — несколько долек шоколада меня точно не спасли! Это я к чему, собственно…у Вас перекусить не найдется?

— О чем речь? — Всплеснул руками гостеприимный хозяин. — Прошу, к нашему скромному…столу!

— Вы так любезны!

Однако и шага в его направлении сделать Анна не успела. Пространство кабинета разрезал возмущенный детский голосок:

— Мама! Вот он же…я!

Антошка демонстративно надул щеки, явно задетый столь явным безразличием, ведь она его даже не заметила! Впрочем, про еду Смирнова сразу позабыла — стало не до нее. Едва завидев сынишку, стремительно — насколько позволяли заплетающиеся ноги — приблизилась к ребенку, и опустилась пред ним на колени. Крепко сжала в объятиях, начиная зацеловывать, пока тот ни захохотал.

— Мой солнечный лучик…мой воздух! Соскучился, сладкий?

— Да, мамочка!

— Котенок!

— Разве можно так сюсюкаться с ребенком? — Раздался вдруг строгий голос Лериного отца. — Конкретный перебор, дамочка!

Валерия с невероятным восхищением и трепетом наблюдала, как Анна злобной фурией развернулась на голос, и схлестнулась взглядом с «советчиком». Несколько долгих секунд они, молча, глазели друг на друга.

Внимательно. Оценивающе. Свирепо.

Так уж вышло, что Смирнова гордо восседала прямо у ног Спирина, но это его давящее превосходство не помешало ей яростно зашипеть:

— Мой ребенок! Хочу, и сюсюкаяюсь!

— Не ведаешь, что творишь, женщина! — Не унимался Константин. — Хлюпика же из него вырастишь!

Лера хотела было вмешаться, прервать их спор…но Анна прекрасно справлялась самостоятельно, и в защите не нуждалась. Оставалось только наблюдать со стороны за столь внезапной перепалкой.

— Я выращу из него мужчину! — Вернула непреклонно. — Настоящего мужчину, ясно Вам?

Демонстративно отвернулась, продолжая ворковать с ребенком:

— Правда же, солнышко?

— Да!

— После подобного воспитания, «настоящие мужчины» вырастая, с мужиками и живут!

Сказал, как отрезал Константин, заставляя Анну покрыться багровыми пятнами.

— Уважаемый, а Вы не слишком много на себя берете? Нет? — Сверкнула совершенно взбешенным взглядом. — Вы кто такой, чтобы указывать мне, как воспитывать сына?

Валерия нервно сглотнула, напряженно поглядывая на отца.

— А кем нужно быть, чтобы вправить тебе мозги? — Невозмутимо.

Ситуацию спас Антошка. Ну, как спас…скорее просто обескуражил мать своим заявлением:

— Он…папа.

— Чего? — Испуганно воскликнула Смирнова.

— Да! — Активно жестикулируя, доказывал мальчуган. — Это Лерин папа!

Казалось, она и не дышала вовсе. Лишь после признания сына начала осторожно поглощать кислород. Валерия ощущала сковавшее ее напряжение, как свое собственное.

— Ох, и не повезло же ей с отцом, однако!

— Я бы попросил! — Предостерегающе рыкнул Спирин.

— А я бы отказала!

Тяжело дыша, женщина распрямилась, надменно вскинув подбородок. 

— Собирайся, родной! — Устало массировала виски. — Я позвонила твоему крестному — скоро он отвезет нас домой.

— Хорошо, — с готовностью закивал малыш. — Мамочка, а давай заберем Леру к нам? Совсем. Жить!

— Приехали! — Всплеснула руками Анна. — Я, конечно, понимаю — ты любишь свою Лерочку, до беспамятства…но девушек в дом приводить, тебе еще рановато!