Ты маньячка, я маньяк или А пес его знает
Шрифт:
— Бежим! — воскликнул Кириллов, хватая за руку Евдокию.
«А я?!» — тявкнул Бродяга и устремился за ними. Пробегая мимо соседнего номера, пес вдруг резко затормозил и принюхался. Евдокия, уже залетая в лифт, оглянулась, воскликнув:
— Пес что-то учуял!
Кириллов вернулся и с интересом уставился на Бродягу, вертящегося у чужой двери.
— Похоже, там кто-то скандалит, — прошептал он, напряженно прислушиваясь.
У Евдокии мелькнула страшная мысль и, ни секунды
— Дусь, скажи мне, что это не так.
— Что не так? — воскликнул Кириллов.
— Леонид Павлович меня убеждает, что я Боба убила, — воскликнула Ева и со слезами взмолилась: — Пожалуйста, сейчас же скажите, что это не так!
— Это не так! — отрезала Евдокия. — Лагутин сам хочет убить Боба, только вряд ли дотянется до него, а тебя он здесь будет держать до тех пор…
Закончить она не успела; из комнаты выскочил Лагутин, Кириллов набросился на него, Ева и Евдокия застыли, растерянно глядя на потасовку.
— Твой Леня сейчас Серегу убьет, — вдруг прошептала Ева. — Серега добрый, он драться совсем не умеет.
Евдокия ответила:
— Нет, первой ты умереть должна, но не раньше, чем Лагутин убьет Боба.
— Что-о?
— Недавно умер наш богатый отец, — ответила Евдокия. — Лагутин убирает лишнего наследника.
— Так вот почему он уговаривал меня в Нузе пожить! — воскликнула Ева и набросилась на Лагутина.
Кириллов, оглянувшись, крикнул ей: «Уходи!» и в этот момент Лагутин ударил его тяжелой пепельницей по голове. Кириллов обмяк.
Евдокия с визгом кинулась к мужу, он ее отшвырнул, падая она заметила блеск ножа, услышала дикий вопль Евы и грозный рык простершегося в прыжке Бродяги. Евдокия вскочила с пола, ноги ее подогнулись, зашумело в ушах…
Очнулась она на кровати в номере, снятом Кирилловым. Грустный Сергей сидел рядом. Когда Евдокия открыла глаза, он радостно встрепенулся и воскликнул:
— Слава богу! А я думал уже, что вы ушли!
Она удивилась:
— Куда я ушла?
— В себя. И Ева этого тоже боялась. Когда ее уводили, она все твердила: «Дуська не выдержит потрясения, теперь точно опустится на дно души да там и останется».
Евдокия вскочила:
— Ну нет! Я абсолютно здорова!
— Я тоже, — ответил Кириллов, — голова только немного болит.
Потрогав его голову, она изумилась:
— Ну и шишка!
— У Лагутина больше. Я ему наварил.
— А где он, Лагутин?
Кириллов вздохнул:
— Ясно где, там же, где и Князева Ева, в милиции.
Евдокия
обрадовалась:— Значит Ева жива!
— Ее спас Бродяга, он героически бросился прямо на нож и укусил Лагутина за руку.
Гримаса страдания исказила лицо Евдокии, и Кириллов поспешно добавил:
— Пес жив, только чуть-чуть ранен. Вон он, в кресле свернулся клубочком и сладко спит, будто и не было никаких там баталий.
Бродяга действительно спал. Положив перебинтованную голову на передние лапы, выглядел он потешно. Евдокия спросила:
— Почему он как партизан? Кто ему голову бинтовал?
— Ветеринар, — ответил Кириллов и рассмеялся: — Когда вас врач осмотрел и не нашел ни одной царапины, я успокоился и отнес вас в номер, а пса потащил к ветеринару. «Спасайте скорей старика», — говорю, а он мне в ответ: «Какой это старик? Это еще щенок. Ему нет и года. А то, что шерстка облезла, страху мало. Авитаминоз. Получше кормите и ваш дворянин закудрявится».
— Бродяга мой оказался щенком! — обрадовалась Евдокия и чмокнула Кириллова в щеку.
Он почувствовал внизу живота шар, раскаленный и очень тяжелый. Этот шар покатился к сердцу, все выжигая, потом — к лицу. Кириллов вдруг побледнел, на лбу проступила испарина, зашумело в ушах, к горлу подкатила тошнота… Он растерянно прошептал:
— Кажется меня сейчас вырвет…
Евдокия огорченно спросила:
— Неужели опять отравились?
Кириллов покачал головой:
— Нет, на этот раз, похоже, любовь.
Она поразилась:
— Ко мне?!
Он раздраженно ответил:
— Нет, к молоденькому Бродяге! Вижу, с ним у меня шансов больше!
— И что теперь? — испуганно спросила Евдокия. — Теперь вы умрете?
— Все зависит от вас.
Евдокия озорно хохотнула:
— Когда-то мы были на «ты».
— Надеюсь вернуть эту традицию.
— Конечно, — сказала она и с мечтательной улыбкой добавила: — Да-а, бабуля была права…
Кириллов взмолился:
— Когда же ты скажешь мне наконец в чем твоя бабуля была права?
— А знаешь, Сережа, ты мне очень подходишь! Ты просто создан для меня! — воскликнула вдруг Евдокия.
Он удивился:
— С чего ты взяла?
— Каждый день я повторяю сакраментальную фразу «бабуля была права» и ни разу никто не поинтересовался, в чем моя бабуля была права. Ты единственный, кому это интересно, а бабуля моя говорила: «Деточка, надо чаще менять мужей».
Кириллов шутливо погрозил Евдокие пальцем и сказал:
— Но не чаще, чем раз в сто лет.
Бродяга проснулся, поднял с лап свою партизанскую голову и бодро сказал «Да».