Ты маньячка, я маньяк или А пес его знает

— Вся страна знает чем, — вставила Евдокия.

— В том-то и дело, — согласился Кириллов. — По моей просьбе Лагутин пытался под гипнозом вытащить из меня информацию о том, где я храню ножи. Но сколько он меня ни гипнотизировал, бесполезно. Якобы я рассказал обо всем, кроме ножей. Теперь-то я понимаю, что он врал, а тогда я ему свято верил. Тем более, что начались эти странные сны. По ночам на свидание вы являлись с тем же ножом, которым якобы я убивал. А теперь выясняется, что ножи у него в квартире. Вот так штучка, ваш муж. Пользуясь своей властью над больными людьми, он делал все, что хотел. Меня он посылал к вам, вас ко мне, и все это под гипнозом.

Евдокия похолодела.

— Вы считаете, что лунатизм мне Леня внушил? И нож, выходит, я брала по его же приказу? — с ужасом прошептала она. — Разве это возмножно?

— Очень даже возможно, — заверил Кириллов. — Мы оба ему доверяли, а после той спецобработки, которой он нас подвергал, мы стали очень внушаемы. Лагутин манипулировал нами.

— Но зачем ему это нужно? — не поверила Евдокия. — Мой Леня очень ревнив, он не станет посылать родную жену к чужому мужчине, да еще ночью, едва одетую.

— Теперь я уверен: ваш Леня сделает все, что принесет ему деньги. Дуняша, подумайте сами, вы приходили с ножом руке и всякий раз удивлялись, когда я об этом вам говорил. Вы сами того не знали. Ведь абсолютно же ясно, что наши свидания вовсе не сон, а режиссура Лагутина.

— Господи! Но зачем ему это?

— Чтобы убедить меня, что я настоящий маньяк, — заверил Кириллов.

— А зачем он вас убеждал, что вы маньяк?

— Чтобы содрать с меня денег побольше.

— Но женщины действительно погибали!

Кириллов задумался и предположил:

— Это значит, что где-то есть настоящий маньяк.

Евдокия, ежась от страха, спросила:

— Маньяк, который убивает таким же ножом?

— Выходит, что да. Сам не пойму в чем тут дело.

— Ой, мамочка! — взвизгнула вдруг Евдокия, хватаясь за голову. — Кажется, я знаю, кто настоящий маньяк! Теперь понятно за кем гналась моя бедная Пенелопа! И теперь ясно, почему я оказалась на кровати не в спальне, а там, где легла — в своей комнате! Это Леня шарахнул меня по голове и бесчувственную вернул в мою комнату! Где я легла в тот вечер знали только члены моей семьи: Леня и Пенелопа!

Кириллов остолбенел, не в силах понять происходящего, а Евдокия метнулась к Бродяге и запричитала:

— Ты же знаешь, песик, ты знаешь, скажи, это он? Это он? Мой Леня?

Пес на хозяйку смотрел с большим интересом, но молчал. Зато Кириллов обрел дар речи и изумленно спросил:

— Кто — он? Кто — ваш Леня?

— Мой Леня маньяк! — взвизгнула Евдокия и, рыдая, повалилась на диван.

Кириллов смущенно присел с нею рядом и хриплым от волнения голосом скорбно сказал:

— Дуняша, вынужден вам признаться, что ваш муж действительно скверный и непорядочный человек. Я давно подозревал его в манипуляциях пациентами, но он абсолютно здоров. Он не маньяк. Он вам изменяет, но он не маньяк.

— Что-оо?!

Евдокия вскочила — слез как не бывало. Подперев руками бока, она приказала:

— Выкладывайте!

Кириллов нехотя выложил:

— Лагутин спал с Ириной, с Майей, с Евой…

— Ясно! Со всеми своими больными! С вами он тоже спал?

— Ну что вы! — отшатнулся Кириллов.

— Как мне повезло: Леня не голубой! — с истерической радостью воскликнула Евдокия. — Он всего лишь спит с моими подругами, а потом, когда ему надоест, по ночам кромсает их, бедных, ножами. И ножей этих у нас полный чулан!

К ужасу Кириллова она зашлась диким, зловещим хохотом.

— Ха-ха! Теперь ясно кого Ирина ждала в ту страшную ночь. К ней был должен придти мой Леня. Она почти мне созналась, а я не поняла. Ясно и то, почему Майя так упорно просила меня позвонить ей на мобильный. Она не мобильный искала, ей не терпелось ткнуть меня носом в дерьмо!

— О чем вы? — удивился Кириллов.

Евдокия повернула к нему свое злое лицо и сказала, ставя ударение на каждом слове:

— Что тут неясного? Майя! Моя подруга! Подменила! Телефон! Моего! Мужа!

— И что?

— А то! Майя любит отбивать у подруг мужчин и обожает хвастаться этим. Она подсунула Лене свой телефон вместо его. Своими назойливыми просьбами ей позвонить на мобильный она настойчиво пыталась разоблачить любовника перед женой, передо мной. В ночь, когда погибли Майя и Пенелопа и когда мы впервые встретились с вами одетыми, я звонила подруге и одновременно раздавался звонок в моей квартире, но трубку Леня не брал. Если бы он тогда взял трубку, я услышала бы его голос и все поняла. Но он не брал. Я думала, что он спит, а его просто не было в доме. Он отправился Майку мою убивать, а Пенелопа следила за ним. Она нашла в чулане ножи и подозревала его…

Евдокия вдруг подскочила:

— О, господи! Сейчас же мне отвечайте, — приказала она, — в ту ночь, когда мы столкнулись и были уже не в нижнем белье, вас вызвал мой муж? Вы бежали к нему?

— Да.

— Все сходится, — побледнела она. — Это Леня. Он грохнул Майку и вызвал вас в ее район, чтобы опять на вас бросить тень. И что было дальше? Вы с ним встречались?

Кириллов задумался и с удивлением сообщил:

— А знаете, я не помню. Не помню совсем ничего. Когда он мне позвонил, я точно не спал, но помню ту ночь еще хуже, чем тогда, когда я думал, что гуляю во сне.

— Ну ясно, он вам своими гипнозами память отшиб, старый развратник.

Евдокия заметалась по комнате, вскрикивая:

— Я его ненавижу!

— А я понять ничего не могу, — признался Кириллов. — С чего бы это Лагутин своих больных стал убивать? Я вам не говорил, но все женщины, все бедные жертвы — все они его пациентки.

Евдокия резко остановилась:

— Откуда вы знаете?

— Лагутин меня убеждал, что крыша у меня поехала от ревности к нему. Мол я убивал своих конкуренток. Пациенты частенько ревнуют своих врачей к другим пациентам.

— И вы в это поверили?

— После таблеток, уколов и гипноза я уже верил всему.

— А я уже ничему не верю! — отрезала Евдокия. — Так вот почему он на Бродягу так взъелся!

— Почему?

— А пес его знает!

Кириллов растерянно заметил:

— Мне показалось, что и вы знаете, почему Лагутин взъелся на Бродягу.

— Конечно знаю, поэтому и говорю, что пес точно знает, кто долбанул меня по голове. Кто долбанул, тот и маньяк. Понимаете, перед самой смертью Ирины, я разговаривала с ней, я была в ее доме. И со мной был Бродяга. Выйдя от Ирины, я наткнулась на труп Казьмина. Тут-то удар по голове и получила. Бродяга свидетель.