Ты меня бесишь

Вот только обстоятельства, то есть Арина, пока не спешили падать в его объятия. Что вполне объяснимо — у Мельниковой опыта в соблазнении было ещё меньше, чем у Александра.

Так они и сидели рядом во время игры — на одном диване, почти вплотную, периодически бросая друг на друга взволнованные взгляды, но никто не делал первый шаг. Арина явно стеснялась, а Бесов сомневался, что стоит спешить. И сам на себя удивлялся — хотел же именно эту девушку до умопомрачения, но сейчас, когда она сидела рядом, умудрялся заморачиваться на тему всяческих морально-этических принципов.

Это ли не признак влюблённости?

62

Александр

В итоге Арина оказалась смелее. И когда стало понятно, что Бесов безнадёжно выигрывает, девушка пересела поближе к нему, прижалась всем телом, а затем положила голову ему на грудь и закрыла глаза.

— Арин? — Александр засмеялся. — Ты собираешься использовать меня вместо подушки?

— Возможно, — ответила Мельникова почти серьёзно. — Но точно не здесь. Я просто хочу послушать твоё сердце.

— Это тебе нужно для диплома? — сыронизировал Бесов. — Чтобы детектор лжи получился достовернее?

— Нет, — улыбнулась Арина, не открывая глаз. — Просто так.

Александр вздохнул и обнял девушку, погладил ладонью длинную тёмную косичку, потом коснулся спины…

— Сердцебиение стало чаще, — шепнула Арина и сама шевельнула рукой, до этого спокойно лежавшей у Бесова на груди. Повела вниз, и вниз, и ещё ниже… — Ого, какое частое…

Александр не выдержал и засмеялся, а потом наклонился и поцеловал тёплые и нежные губы, которые тут же раскрылись и ответили на поцелуй.

Руки Арина подняла, обвив ими его шею, чтобы прижаться теснее, а затем, осмелев, перекинула одну ногу через Александра и села на него верхом, не прерывая поцелуй.

— Ничего себе, — хмыкнул Бесов, на мгновение отрываясь от губ Арины. Посмотрел девушке в глаза — и из-за чувственной поволоки в них и расширившихся зрачков на секунду перехватило дыхание. — Нахалка ты…

— Тебе же нравится? — спросила Арина слегка дрожащим голосом. — Я чувствую, что…

— Нравится. Но ещё немного — и мне настолько понравится, что я перестану соображать. Поэтому… предлагаю поменять место дислокации.

Александр резко встал, держа Арину на руках. Она показалась ему лёгкой, как пушинка, а её смех звенел в его ушах колокольчиком.

— А как же «Монополия»? Мы же не доиграли, Саш…

— Завтра, — прошептал он и понёс Арину в свою комнату. — Или послезавтра. В общем… потом. Сейчас у меня появилось более интересное занятие.

— Я чувствую, — повторила Арина, ласково коснувшись его груди в области сердца.

Кажется, она больше не боялась. Ну или Александр был не в силах выискивать в девушке признаки страха — его куда больше занимали её страсть и нетерпение, а ещё — забавное любопытство, с которым Арина изучала его тело. И восторг в её глазах — особенно когда он снял с себя рубашку и позволил девушке обеими ладонями хорошенько пощупать его пресс. Впрочем, прессом Арина не ограничилась — спустилась и ниже и даже помогла Бесову с джинсами, причём получилось у неё ловчее, чем в прошлый раз.

— Тренировалась? — пошутил Александр, с улыбкой целуя Арину в губы, сладкие и чуть пьяные из-за глинтвейна.

— Учусь на своих ошибках, — хихикнула девушка и настолько сильно скосила глаза, пытаясь рассмотреть то, что находилось ниже его талии, что Бесов рассмеялся. Чуть отстранился, чтобы окончательно избавиться от джинсов, а затем лёг, не прикрываясь. Хотя он понимал, что в полумраке комнаты — свет-то Александр так и не включил — Арина вряд ли хорошо его рассмотрит, но ей хватит и этого.

— Может, мне ночник включить? — усмехнулся он. — А то в темноте исследования проводить неудобно.

Кажется, девушка не услышала. Молчала и смотрела, закусив губу, а потом… протянула к Александру руку.

И стало совсем не до смеха.

63

Арина

Удивительное ощущение — когда тебя одновременно разрывает пополам от страха и от страсти. А ведь эти два слова даже похоже начинаются… Но означают вроде бы совсем разное, однако, как выяснилось, дополняющее друг друга. Получался причудливый коктейль, от которого я дрожала, чувствуя, как одновременно учащается и дыхание, и сердцебиение.

И не только у меня. Хотя, я уверена, Саша не боялся так, как я. Волновался — да, может быть. Но нетерпения и желания в нём было гораздо больше.

Да, сейчас, в полумраке незнакомой спальни, мне было гораздо проще называть его Сашей. Ну какой «Александр», тем более — «Александр Андреевич», если в какой-то момент я поняла, что способна только стонать? Протяжно простонать: «Са-а-аша!» — я ещё могла, но ни о каких полных именах речь точно больше не шла.

Я чувствовала себя оголённым проводом — дотронься, и шибанёт током так, что в голове помутится. Только шибало не одного Бесова, а нас обоих, но при этом и остановиться было невозможно, немыслимо, нереально…

И если от Александра я чего-то подобного и ожидала — конечно, я понимала, что он не станет сдерживаться и потрогает меня везде и всюду, и расцелует, и полижет… Да-да, и это тоже, конечно! То от себя я не ждала подобной раскрепощённости, особенно учитывая страх. И, протягивая ладонь к Саше, хмелея от собственной наглости, я ощущала себя человеком, который хочет погладить тигра.

Тигр оказался очень горячим. А местами ещё и настолько твёрдым, что я дурела и глупо улыбалась, слушая его стоны и понимая — ему нравится. Нравится, несмотря на то, что я совсем ничего не умею, по крайней мере на практике. В теории-то мы все сейчас продвинутые.

Но мои скудные познания оказались не в силах соперничать с реальной жизнью. Потому что в тех невеликих фантазиях, которые порой посещали и меня, не хватало тактильных ощущений, звуков, запахов. А это, как выяснилось, главное.

Вкус его губ. Тяжесть его ладоней на моих бёдрах. Его движения, с одной стороны, нежные, но с другой — стремительные и порой жёсткие, жадные… Горячее дыхание и шёпот возле уха:

— Ариша…

То, как Саша произносил моё имя, тоже почему-то было особенным. От этого бурлило в крови, и внутри меня поднималась такая сильная волна восторга и какой-то абсолютной, безудержной любви, что я не сомневалась — будь я не человеком, а океаном, затопила бы всю планету.

Реальность возвращалась ко мне медленно — вместе с нежными поцелуями и бережными прикосновениями. Однако абсолютная расслабленность уступила место неловкости, когда я поняла, что лежу на мокром.

— Извини, пожалуйста, я не думала, что будет столько крови… — начала было я, пытаясь сесть, но Саша тут же уложил меня обратно на подушку и грозно навис надо мной.

— Арин, даже не вздумай договаривать, — строгий тон мог бы напугать, если бы не нежность и забота, с которыми Александр смотрел мне в глаза. — Ты же не думаешь, что я стану закатывать истерику из-за испачканных простыней? Это мне нужно просить прощения. — Лёгкий поцелуй в плечо едва не заставил меня мурчать, словно кошка. — Было очень больно?