Ты меня не заставишь

Я встаю. Голова уже не кружится, привожу себя в порядок.

Это что же получается - я зря Шахову на Рустама нажаловалась? Подумала на Сатаева, а он не при чем совсем. Но не звонить же второй раз? Вообще глупо будет. Да и лучше, если Клим Александрович поговорит с Рустамом и объяснит, что мне теперь не до подвигов в постели.

Шахов, наверняка, всё расскажет Рустаму...

Что же будет? Правда, он обещал проследить за его поведением и сказал, что мне не о чем волноваться.

Хорошо бы так и было.

Забираю свои вещи из ординаторской и кабинета, так как я больше здесь не работаю. За что надо сказать отдельное спасибо Казакову. Ну, ничего. Я так просто не дамся. Нужно найти хорошего адвоката по трудовому праву и вывести этих проходимцев на чистую воду.

Коллеги высказывают слова сочувствия и предлагают сходить к главврачу, чтобы он отменил свое решение. Я прошу их этого не делать. Не хочу, чтобы у них были неприятности. Но приятно, что за меня готовы заступиться.

Еду на съемную квартиру. И там сказывается бессонная ночь. Сплю долго. Встаю, чтобы перекусить и снова ложусь. И так до следующего дня.

Когда меня будит звонок в дверь. Настойчивый.

Сразу догадываюсь, кто это может быть.

Рустам.

Крадусь в прихожую.

– Оля, нам нужно поговорить. Открой, пожалуйста, - слышу из-за двери. Ого! Какие он слова знает.

Прятаться от него я не собираюсь. Это глупо. Шахов ему, конечно же, всё рассказал.

Глава 21

Глава 21

Ольга

Медлю возле двери.

– -Оля, я знаю, что ты дома. Мы, что, в прятки будем играть?
– голос Сатаева мягкий, как пуховая перина. Так инкубы своих жертв заманивают, скорее всего.

Топчусь еще несколько секунд. Но все-таки открываю.

На пороге Рустам. В джинсах и футболке. Смотрит исподлобья.

Обнимаю себя руками.

– Ты всё знаешь?
– спрашиваю глухо.

Последний раз мы с Рустамом виделись в больнице, когда он был весьма настойчив. И когда нас увидел кто-то, кто не поленился нажаловаться.

– Про беременность?
– уточняет прямо в лоб.

Киваю.

– Да, знаю. Нам нужно поговорить. Пустишь?
– он спрашивает разрешения?

А как же: "Делай так, как я сказал?"

Освобождаю проход. Рустам заходит, а я закрываю дверь. Поговорить действительно нужно.

– Я буду рожать!
– звучит воинственно, хотя он вроде не нападает.

– Оля, успокойся. Я пришел не ругаться. Нам стоит спокойно обсудить то, что произошло, - это что - такой прием, что запудрить мне мозги?
– Давай лучше чаю нам сделай.

Опять командует. Его, похоже, не переделаешь.

Иду на кухню. Где, судя по всему, положенное для женщины место.

– А рожать ты обязательно будешь, - прилетает мне в спину, ведь Рустам идет за мной.

Я спотыкаюсь. Он ловит меня за локоть.

– Осторожней!
– его лицо оказывается слишком близко. Он заглядывает мне в глаза. Я быстрее отворачиваюсь. Не готова к такому контакту. Вот так сразу.

Не могу упустить такой момент и задаю самый волнующий вопрос:

– То есть ты не против?

– Почему ты считаешь меня каким-то монстром?
– отвечает Рустам вопросом на вопрос.

Смотрю на него, не зная, что ответить. Что вообще ему отвечать? Я просто не хочу, чтобы меня снова обидели, но признаться в этом кажется непозволительной слабостью.

– Я...
– вот бы вывалить на него все свои страхи, но как часто наша откровенность используется против нас самих, - Пойдем на кухню. Ты чай хотел.

Рустам отпускает меня. мы проходим на кухню. Он садится в кресло. Я ставлю чайник.

– Чёрный? Зеленый? С сахаром? Без?
– задаю эти вопросы. Я ведь даже не знаю, какой чай он пьёт, а он - отец моего ребенка. И как из этого выгребать?

– Зеленый. Без сахара. Можно с лимоном, - отвечает мужчина, а сам осматривает кухню.

Ну, да. Не царские хоромы. Интересно, как выглядит его квартира? Или дом?

Накрываю на стол. Ставлю мед, варенье, конфеты, печенье. Ищу вафли.

– Оль, хватит. Иди сюда, - смотрит долгим внимательным взглядом.

Прекращаю носиться по кухне, как белка. Опускаюсь на стул напротив и складываю руки на скатерти.

– Почему на свидание не пришла?
– спрашивает Рустам вовсе не то, что я ожидаю услышать.

Что ему отвечать? Что я его приревновала к молоденькой девчонке, с которой он был на приеме?

– Я тебя чем-то обидел?
– делает он правильный вывод.

Мне неуютно, неловко. Он давит на меня одним присутствием. И я - я разучилась быть откровенной. Трудно это, когда каждый раз тебе прилетает по лбу.

– Ты думаешь, что это по моей просьбе тебя уволили с работы?
– задает Рустам еще вопрос.

– Нет!
– отвечает с чуть большим пылом, чем следует, - Я разобралась. Ты не при чем.

– А кто - при чем?
– голос Рустама меняется. Он режет как бритвой, хотя мужчина сказал всего несколько слов.

– Это... Не важно... Я сама...
– и тут же выпаливаю, - Рустам, я очень хотела детей. У меня долго не получалось. Слишком долго. А тут... И... Не преследуй меня? Вряд ли этот ребенок для тебя что-то значит...

Рустам протягивает руку и гладит меня костяшками пальцев по щеке.

– С чего ты взяла столько глупостей, Оль?

Оторопело гляжу на него. Как баран на новые ворота. Вернее, как овца.

– То есть?
– вырывается у меня.

– Я буду очень рад, если ты родишь мне дочку или сына, - говорит взвешенно, не отводя от меня своего взгляда.

– А-а-а?
– это всё что я могу произнести.

– Ты мне очень понравилась. Сразу. Но ты была замужем. Отшила меня. А после - после отчаянно упираешься и не даешь мне ни единого шанса убедить тебя, что мужчине от женщины нужен не только секс.