Ты меня не заставишь

Во дворе идет перестрелка. Кто эти отмороженные и что им надо?

Сижу в квартире до прихода оперативно-следственной группы. А дальше начинается долгое и нудное разбирательство. Как итог - в больницу я не попадаю. Освобождаюсь лишь поздно вечером.

В следственном комитете встречаю Нину Карапетян. Это именно её муж устроил весь этот беспредел. Она явно не в своей тарелке, пытается что-то объяснить. Но что тут объяснять? Что в мужья ей достался редкостный мудак?

Взглянув на часы, понимаю, что кошмарить клинику и больных поздновато.

Но не позвонить Ольге не могу.

Ольга

Просыпаюсь рано утром, лишь едва брезжит рассвет в больничной палате. Во рту всё пересохло. Но это не так важно, как выяснить, что с моим малышом.

Поэтому без колебаний жму кнопку вызова персонала.

Медсестра приходит очень быстро.

– Что? Что случилось?
– быстро спрашивает, оглядывая меня.

– Ребенок...
– выдавливаю из себя единственное слово, имеющее сейчас значение.

– Фух...
– выдыхает, - Что ж вы так пугаете? Нормально всё. Беременность сохранили. Но! Вставать вам нельзя категорически. Даже в туалет. Сейчас не болит ничего?

Волна облегчения проносится по моим венам вместе с кровью. Мой ребенок жив. Это самое главное.

По поводу "болит"... Болит всё, но ничего критичного. наоборот, такое состояние после вчерашнего скорее норма.

– Ничего серьезного, - спешу я успокоить медсестру, которая напряглась, дожидаясь моего ответа.

– Судно принести?
– спрашивает. готовясь мне объяснять необходимость соблюдения врачебных рекомендаций.

Но в моем случае в этом нет никакой необходимости. Я и сама понимаю, что у меня нет другого выбора. Кроме как терпеть все ограничения, чтобы выносить и родить малыша.

– Да. И попить.

– Что будете? Воду? А могу чай сладкий сделать... Вам даже лучше его будет.

При мысли о горячем напитке живот согласно воет.

– Да, чай.

Сначала мне приносят судно. Неприятная процедура, но... Я готова на всё.

После медсестра приносит мне чай. В моей кружке.

– А откуда у вас это?

– Кружка?
– уточняет она.

Я киваю.

– Да муж ваш вчера привез. И кое-что из вещей.

Рустам? Он уже в мужья мои записался? Душу греет мысль о нем. О том, что не бросил, не запаниковал. О том, что скорее всего то время, которое он сэкономил, отвезя меня в больницу и не дожидаясь приезда скорой, и спасло жизнь нашему ребенку. А заодно и мою.

Телефон тоже здесь. И клиника платная. Значит, оплатил. И кое-что из вещей привез, потому что на спинке стула накинут мой халат и ночная сорочка.

Прошу медсестру помочь мне и переодеваюсь. Затем у меня начинают брать анализы.

После приходит лечащий врач. Расспрашивает меня о моем диагнозе, о состоянии здоровья.

Мы обсуждаем с ней возможность сохранить беременность.

– Ольга Леонидовна, вы сами всё прекрасно понимаете. По первичным данным выносить будет непросто. я бы порекомендовала зашить шейку матки. Это повысит ваши шансы.

Перспектива не слишком радужная. Но не в моем положении капризничать.

– Если будет нужно, я соглашусь.

– Тогда давайте сначала проведем обследование. А потом примем окончательное решение.

– Я здесь на всю беременность.

Эмма Григорьевна смотрит прямо мне в глаза.

– С большой долей вероятности - да. Но я думаю, вы понимаете, на что идете.

– Разумеется.

Когда она уходит, понимаю, что оказалась в трудной ситуации. И её следует обговорить с Рустамом. Сама платить за клинику всю беременность я не смогу. Я безработная. Да, у меня есть накопления. Но как быстро они закончатся?

Да и у Рустама нужно спросить, хочет ли он во всём этом участвовать.

Я видела разное. Были ситуации, когда мужья, когда жены тяжело заболевали, испарялись.

А Рустам мне не муж.

Я жду его звонка целый день. Он не звонит.

И лишь, когда я засыпаю, меня будит телефонный звонок.

Глава 25

Глава 25

Ольга

Я уже отключилась от реальности. И с радостью в нее не возвращалась бы. Но телефон не замолкает. Поэтому разлепляю веки и нашариваю рукой телефон, лежащий на тумбочке. Спать хочется ужасно. Наверное, в капельницу добавляют седативные.

– Да... Слушаю...
– бормочу сонно в аппарат. А глаза сами собой закрываются.

– Оль... Разбудил?
– Рустам...

Объявился.

– Извини, не смог сегодня к тебе приехать, - голос у него действительно уставший.

Очень хочется обидеться и наговорить гадостей. Гашу в себе этот дурацкий порыв.

– Ты и не должен был, - тоже не совсем по-взрослому. Но сорвалось.

– Оля-я-я! Не начинай. Если не смог, значит, действительно, не смог, а не захотел. Я не умею оправдываться, - Сатаев - непрошибаемый. Всё время об этом забываю, - Как у тебя дела?

Вздыхаю.

– Любовницы, Рустам Тимурович, из меня в ближайшие восемь месяцев не выйдет...
– сама себя тут же ругаю. Ну, что я его кусаю?

– Оль...
– дальше следует пауза и вопрос, которого я совсем не жду, - Ты меня весь день ждала, а я не приехал? Ты поэтому злишься?

Тянет отговориться, перевести всё в шутку. Но...

– Я решила, что ты меня бросил...
– вот так по крайней мере честно, - А что касается остального, то это правда.

Рустам тихонько смеется.

Неожиданно.

Однако сразу же поясняет причину своего веселья:

– Мне очень приятно, что ты по мне скучала. Пусть и выражаешь это в такой интересной форме. Насчет бросил, не придумывай. Куда я теперь денусь? Да и по поводу наших с тобой отношений... Я тоже с врачом разговаривал. Знаю, что просто не будет. Оль, это наш с тобой ребенок. И я тоже хочу, чтобы он родился. Пусть, конечно, вряд ли ощущаю это, так, как ты. А секс - он никуда не денется. Ни через месяц, ни через два, ни через восемь.

– Ждать будешь?
– честно говоря, не очень верю.

– Если бы перевернуть эту ситуацию на меня... Случись со мной что-то, ты бы ждала?
– ощущаю неслабую заинтересованность.

Прислушиваюсь к себе. Конечно, ждала бы. Я же верная. Архаичная. Как древность.

– Ждала бы, - смысл строить из себя другого человека. Я уже поняла, что Рустам неплохо разбирается в людях.

– И я подожду. Ничего страшного со мной не случится. Главное, чтобы с вами всё было хорошо.

После этих слов слёзы на глаза наворачиваются сами собой. Я уже отвыкла от того, что кому-то есть до меня дело.