Ты меня вспомнишь

— С чего вдруг? Только у меня есть другая идея.

— Какая?

— Пока не скажу. — Алексей пальцем бьет по кончику моего носа. — Надо сначала встретиться с кое-какими людьми. В общем, не спеши продавать, я все узнаю, и тогда решишь.

— Хорошо, — с готовностью соглашаюсь, хоть любопытство и грызет изнутри.

— А пока у нас очень мало времени. — Его руки начинают нахально скользить по моей спине, разгоняя мурашки в разные стороны.

— Для чего? — включаю дурочку и пытаюсь вывернуться, но Косолапов не отпускает, наоборот, подтягивает выше, вынуждая сесть на него верхом.

— Мой выходной не резиновый, и половина уже прошла. — Он толкается в меня, выбивая из легких воздух вместе со стоном.

— Да ты маньяк, — хрипло шепчу, упираясь ладонями в его плечи.

— Ага, рецидивист, — оскаливается Алексей. — И я тебя опять отманьячу.

— Дурак…

Он ловит мой сосок, втягивает в рот и несильно прикусывает зубами. Шумно выдыхаю и впиваюсь когтями в его плечи. Наслаждение прокатывается по позвоночнику и сосредотачивается внизу живота. Леша нажимает пальцами куда-то в поясницу и начинает ритмично двигаться. Я охаю от хватившего меня восторга и забываю обо всем на свете. С каждым толчком стоны становятся громче, а вершина блаженства ближе. Наше дыхание смешивается, а сердца стучат в унисон. Пока, наконец, оргазм не накрывает нас прибойной волной, заставляя зависнуть в одном мгновении невесомости и рухнуть обратно на землю, в объятия друг другу.

Глава 45. Алексей

Глава 45. Алексей

Сразу после обхода, пока нет срочных операций, иду к главврачу. Благо Павел Ильич в прекрасном расположении духа и с воодушевлением выслушивает мою гениальную идею. Правда, его улыбка настолько снисходительная, что сразу становится понятно: он со мной в корне не согласен.

— То, что ты предлагаешь, авантюра чистой воды. — Быстрицкий качает головой, подтверждая мою догадку. А меня раздражает такая категоричность.

— Да почему? — искренне недоумеваю. Это же очень полезная затея.

Столько людей, которые раньше и мечтать об этом не смели, смогут получить помощь в реабилитации и шанс на полноценную жизнь. Мы ежедневно выписываем людей, прекрасно осознавая, что шансов встать, а у кого-то даже сесть, немного. Просто потому, что нет возможности заниматься. Нет денег, времени, поддержки. Это трагедия, и в наших силах попытаться что-то изменить.

— Потому что никто не возьмется за этот проект, — категорично отрезает Павел Ильич. — Это на словах все просто, а на деле?

— Да на деле тоже ничего сложного. — Я не собираюсь сдаваться, уже загорелся этой идеей и очень хочу довести ее до конца. — Участок земли в экологически чистом районе Подмосковья есть. Хозяин подарит его медцентру. Нам нужно только построить…

— Целую сеть зданий и бассейн, — заканчивает за меня Быстрицкий. — Практически пансионат полного цикла, только бесплатный.

— Реабилитационный центр, который сможет помогать даже тем, у кого нет денег, — поправляю я.

Это важно. Очень. Неужели он не понимает? Может, дело в том, что я больше не муж его дочери? Ну это мелко и глупо.

— Да все это здорово, но нужны инвесторы. — Павел Ильич нервно стучит пальцами по столешнице. — Каждый из них захочет получить прибыль. А как, если в этом учреждении не будет платных услуг?

Набираю в легкие побольше воздуха, но так и не нахожу внятного ответа, и сдуваюсь. Он по-своему прав, но я не согласен. Должен же быть выход. Нельзя мерить всех одной линейкой.

— Ну, может, кто-то захочет сделать доброе дело или отмолить грехи? — предполагаю я.

— Где ты видел таких идиотов?

— Я попробую найти, — упрямо гну свою линию. Ну нельзя сдаваться, так и не попытавшись. Отмахнуться всегда проще, но не всегда лучше.

— Ну ищи, — хмыкает главврач и разводит руками. — Я-то чем тебе могу помочь?

Да уже понятно, что ничем. Главное — желание. А его у Быстрицкого нет. Его тоже можно понять, но нет. Пусть остается на его совести.

— Если вы не хотите, чтобы инициатива шла от нашей больницы, — перехватываю его взгляд, — я просто предложу другой. Кто-то да согласится.

— Это шантаж? — Павел Ильич изумленно выгибает бровь.

— Нет, констатация факта, — демонстративно складываю руки на груди. — Я просто считаю, что у этого проекта есть будущее.

— Дело не в том, что я не хочу за него браться, — раздраженно вздыхает он. — Это очень благородная затея, но бесперспективная.

Что-то обсуждать дальше не вижу никакого смысла. Быстрицкий свою позицию озвучил четко. Я от своей отступаться не собираюсь. Стук в дверь не прерывает наш разговор, он закончился пару фраз назад. Инстинктивно оборачиваюсь.

— Павел Ильич, можно? — Мужчина заглядывает в кабинет. — Или вы заняты?

Вроде и спрашивает, выказывает уважение, но в голосе не слышно ни одного, ни второго. А Быстрицкий как-то сразу меняется в лице и даже подбирается. Ничего себе. Как интересно.

— Нет-нет, проходите, — начинает лебезить и подскакивает на ноги. — Вы как раз вовремя.

Внимательно смотрю на мужчину в строгом костюме. Явно не из дешевых. Да и часы на запястье говорят об особом финансовом положении. Еще интереснее. Добираюсь, наконец, до лица. Оно неожиданно кажется знакомым. Мы совершенно точно раньше не встречались, но я как будто его уже видел. Может, по телевизору?

— Алексей, познакомься. — Главврач суетится вокруг. — Это Колмогоров Назар Леонидович. Он владелец фирмы, предоставляющей нам медицинское оборудование.

Ах вот в чем дело. Деньги решают все. Криво усмехаюсь, поднимаюсь на ноги и пожимаю протянутую руку.

— А это наш ведущий хирург. Заведующий хирургическим отделением Косолапов Алексей Михайлович.

— Рад знакомству. — Назар сжимает мою руку сильнее и смотрит прямо в глаза. Даже не по себе становится. Странный какой-то.

— Взаимно, — вырываю ладонь и растираю.

— Павел Ильич. — Назар переключается на главврача. — У меня очень мало времени. Вы подготовили новую заявку?

— Да-да. — Быстрицкий бегает по кабинету, как собачонка. Находит какие-то бумаги и передает ему. — Вот.

— На что? — решаю полюбопытствовать. — Можно взглянуть?

— Конечно. — Назар без тени сомнения отдает мне заявку.

— Леш, — пытается остановить меня бывший тесть. Но я уже начал читать. И то, что написано, мне не совсем понятно.

— Все в порядке, — отмахивается Колмогоров.