Ты мне не дочь

Надя посмотрела на меня с ужасом в глазах.

— Ты думаешь, что он мог.

— Стараюсь не думать... Потому что убью его. Реально убью и сяду за решетку.

Она еще раз моргнула, и красивые, серые глаза подозрительно заблестели.

Может мне и нельзя было, может это было ошибкой, но в тот момент меня эмоции накрыли с головой. Я стащил Надю с кресла, крепко прижал к себе и впился в ее губы жестким поцелуем.

Надюша ожидаемо пискнула в губы и дернулась в моих руках, чуть уперлась ладонями в плечи. Если бы она начала активно отталкивать — я бы отпустил. При всем своем нежелании этого — отпустил бы все равно. Меньше всего я сейчас хотел походить хоть чем-то на того мудака, который ее чуть не изнасиловал.

Но изящные ладошки — не отталкивали. А губы отвечали на мой нахальный поцелуй.

Пусть робко и неуверенно, но отвечали. И уже это было небольшой моей победой.

Брешью в тотальной обороне Зайки. Больше месяца она меня изводила, отгоняя от себя и «рисуя» между нами границы. Не взять нахрапом то, что я так хотел снова заполучить —

мне стоило титанических усилий и измотанных в хлам нервов.

И вот сейчас я прямо кожей чувствовал ее сомнения. Вот это вот «А может быть?..».

Еще сильнее прижал к себе замершую в руках Зайку, усадил на бедра, упираясь доказательством того, как ее хочу туда, куда стремился снова получить доступ.

От чувственности этого прикосновения, Надя снова вздрогнула в моих руках. И я готов был поклясться, что рефлекторно ногами сжала мои бедра. Так тело реагирует только когда мужчину хотят. Когда эта мысль, помноженная на фактически данный мне «зеленый свет», достигла сознания — я «ринулся в бой».

Жадно зацеловывая лицо, шею, выступившую из разреза косточку ключицы, я и сам не заметил, как уложил Надю на пол.

Ни о чем в тот момент не думал. Ни о том, что нас может застукать Яся и увидеть то, что ей еще рано знать. Ни о том, что пол в кабинете — не самое удобное место для подобного проявления страсти. Меня просто несло на всех скоростях. Как локомотив, сорвавшийся тормозов, покатившийся с крутой горки. И пробравшиеся под мою футболку изящные ладошки, царапающие мою спину аккуратные ноготки, как и тихие стоны на ухо — все только подбрасывало «топливо» в полыхающий в теле огонь.

В порыве желания зацеловать ее всю, я устремился вниз. И было все равно касаются ли мои губы открытой кожи или прихватывают тонкую ткань домашнего платья. Важно было только то, куда я стремился. И достигнув цели, я застонал синхронно с выгнувшейся в спине Надей. Стройные ножки снова рефлекторно сжали меня, но теперь уже огладили шелком нежной кожи мои щеки. По рваному дыханию и крупному вздрагиванию, было понятно, что Надя едва успевает делать вздох, так ее накрывало в этот момент.

Беспощадно накрывало и штормило и меня. Я рванул снова вверх и влился поцелуем в губы, одновременно с этим толкнувшись в желанную глубину. Волна наслаждения прокатилась вверх по позвоночнику. прицельно ударила в затылок и меня сильно тряхнуло вместе с Надей. Как же я ликовал в душе, когда изящные руки и стройные ножки меня еще сильнее обняли и будто подтолкнули двигаться быстрее.

Я купался в этих таких долгожданных ощущениях. Наслаждался каждой секундой своего неожиданного счастья. Я бы не отступил и упорно продолжал «осаду» Нади и дальше. Но сколько бы сил, времени и нервов было потрачено на то, чего мы хотели оба. То, что этого хотел не только я, чувствовалось сейчас в каждом всхлипе Нади, в каждом ее вздохе и долгом поцелуе. Читалось в задурманенных удовольствием глазах, которые закатывались, чтобы снова и снова подставить под мои жадные губы тоненькую шею.

Как же хотелось, чтобы наша эйфория, если не длилась вечно, то хотя бы растянулась на дольше. Но слишком много накопилось в нас желания и эмоций.

Надя не выдержала первая. Замерла на секунду и сорвалась в громкий стон. Его я «украл»

поцелуем, провалившись в удовольствие практически вместе с ней.

Когда я снова вернулся в реальность, то все еще чувствовал, как вздрагивало ее тело подо мной, как колотилось ее сердце и частило дыхание.

Только сейчас я опомнился и покосился на дверь. К счастью, та оказалась закрыта.

Я улыбнулся довольно и потерся лбом о ее влажный висок.

— Моя любимая Зайка... прошептал на ушко, мягко прихватив губами мочку уха.

Надя реагировала слабо, видимо все еще была оглушена неожиданным приступом страсти и ее пиком. Уголки губ чуть дернулись, и веки дрогнули, но глаза она открыть не смогла.

До моего сознания не сразу дошло, что я услышал голос дочери

— Папа! раздалось где-то далеко в квартире. — Ну папа!

Меня будто ледяной водой облили. Я скатился с Нади, быстро привел себя в порядок.

Подхватил ее на руки и уложил на диван. (И ведь точно, рядом был диван.

Но дальше пола — мы не добрались.) И выскочил из кабинета, чтобы сюда не забежала любопытная Яся и не начала задавать вопросы, увидев в каком странном для нее состоянии сейчас была Надя.

Когда я вернулся в кабинет — Зайки там уже не было. И след простыл. Будто ничего и не произошло тут совсем недавно. А у меня просто случились галлюцинации от дефицита нежности Нади.

44.

Я метнулся в комнату Нади, уже готовясь к самому худшему варианту — снова догонять, уговаривать, возвращать... И в ее комнату я не зашел, а ввалился самым наглым образом, даже без стука.

— Фух... — выдохнул с облегчением, когда увидел, что Надя никуда не сбежала.

Забралась с ногами на кровать и явно о чем-то глубоко задумалась.

— Я испугался, что ты сбежала. — сказал тихо, почему-то аккуратно подбираясь к ей, будто все еще боялся, что она сорвется с места и сбежит.

— Ну. — Надя опустила глаза и смущенно закусила губу. — Была такая мысль. Но потом я подумала, что это было бы совсем как-то... истерично что ли.

— Я очень рад, что ты так подумала. — положил я ладонь на ее ступню и медленно провел по ноге вверх. — Я не оставил бы тебя одну. Но Яся могла прибежать к нам и тогда...
– поцеловал обнаженную коленку, честно стараясь смотреть в глаза, а не соскальзывать взглядом между чуть разведенных стройных ножек.

Организм бесновался и требовал «еще». Мне было мало того эпизода в кабинете.

Была бы сейчас ночь, «измучивал» бы свою Зайку еще несколько часов, пока полностью бы не выдохся.

Надя внимательно следила за мной и за тем, как я целую ее коленку. Спасибо, что не отдернула и ногу не убрала. Я же усилием воли заставлял себя «сидеть на жопе ровно» —

не дернуть ее за щиколотку на себя и не прижать весом к такой мягкой, удобной кровати.

И самое сложное в процессе удержания себя не месте было то, что в глазах Нади я не видел категорического «нет».

Она только собралась что-то мне сказать, когда в квартире раздался непонятный звон.

— Яся! — выдохнули мы синхронно и выскочили из комнаты.

Мелкая стояла в зале и растерянно озиралась вокруг себя.

— Я случайно... — испугано глянула на нас.

— Черт. Доча, не двигайся с места. — испугался я не меньше ее, увидев сколько мелких и не очень осколков искрилось в лучах солнца вокруг нее. А малая-то босиком по квартире гоняла.

Аккуратно сдвигая осколки подобрался ближе к ней и подхватил на руки.