Ты мне не запретишь!
Шрифт:
Только всё равно, так или иначе, получалось, что я влезала в его дела, невольно подставляя его. А потом , вообще, случилось так, что я нечаянно выстрелила в него.
– Как, выстрелила?!
– у меня глаза на лоб полезли, - Где ты оружие взяла?!
Она горько усмехнулась:
«Нельзя давать гранату обезьяне! Либо сама подорвётся, либо других подорвёт. Так и случилось!
Я очень боялась преследования. За мной тогда кто-то следил, и , чтобы я чувствовала себя более защищённой, Карпов дал мне оружие, научил им пользоваться. А потом , как-то вечером я возвращалась домой, услышала
– Он стрелял в тебя, а ты стреляла в него – получается, теперь вы квиты? – прямо спросила я.
Светлана задумалась на пару секунд, потом улыбнулась:
– Да, получается так.
Она рассказывала мне о себе, о том Карпове, которого я немного не знала. С таким уважением и восторгом в глазах она говорила о нём! И я больше и больше убеждалась, что у неё искренняя любовь к нему.
– Извини, если это причинит тебе боль, но я хочу спросить: ты сказала, что думала, что и он питает к тебе такие же чувства. Ты сомневаешься, что он любит тебя?
Её безупречно красивое лицо стало печальным, глаза затуманились. Она закусила губу, подняла лицо вверх, вероятно, чтобы ушли подступившие слёзы. С трудом глотнув ком в горле, ответила : -Я очень боюсь, что его заботу и ласку я приняла за любовь! Не хочется думать, что он живёт со мной из чувства долга.
Ира, я усиленно гнала от себя эти мысли, но, каждый раз, они не давали мне покоя. Я говорила, что он стал грубее, немного жёстче со мной. Предложил пожить раздельно, но часто приходит ко мне. И я рада этим встречам, но не могу отделаться от ощущения, что он до сих пор считает меня той несчастной, нуждающейся в помощи, которую встретил год назад. Да, Стас мне очень помог и я ему бесконечно благодарна. Просто заметила, что его немного напрягает, тяготит что-то в наших отношениях.
– Карпов всегда готов помочь близким людям – это его основное качество, помимо остальных. Ещё, он замечательный друг.
– Я это знаю, - Светлана улыбнулась, - Порой я даже думаю, что если бы мы с ним были друзьями, то было бы гораздо проще! Я бы не морочилась : где он, как он и с кем…
– Ты его ревнуешь? – с улыбкой спросила я.
– Да, мне было бы больно узнать, что у него другая женщина. Наверное, это можно назвать ревностью. Только это немного другое: мне не безразлично, кто в его окружении. Я мысленно молюсь за него, чтобы у него всё было хорошо.
– И ты смогла бы отпустить его?!
– мой вопрос был несколько провокационным.
– Отпустить?
– устало вздохнула Света.
Она допила бокал, поставила его на столик. Откинулась на высокую спинку дивана, хотела забраться с ногами, вопросительно глянула на меня:
– Можно?
– Можно, конечно!
– кивнула я.
– Спасибо! – она уселась удобнее, подобрав под себя ноги, голову положила на спинку дивана.
Я смотрела на её слегка запрокинутый точёный профиль.
– Света, ты не ответила на вопрос!
Мне хотелось услышать от неё честный ответ.
Она приподняла голову, повернулась ко мне лицом:
– Ира, я сама не знаю. Я люблю его и хотела бы прожить с ним всю свою
жизнь. Но, если он сам скажет, что я ему не нужна, что он не любит меня - держи или не держи – мне, опять же, будет больно, но я его отпущу. Мы, ведь, не связаны узами брака. Какой смысл удерживать? Тем более, я не хочу его связывать чувством вины передо мной. Он - птица вольная! Захотел – пришёл, захотел – ушёл. Посягать на его свободу я не стану.Ой, Ира, извини, что-то нехорошо мне: никогда я так много не пила! А тут сразу четыре бокала – для меня это перебор! – она попыталась встать, но не смогла. Безвольно откинулась на диван, - Можно, я немного подремлю у тебя?
Я посмотрела на часы: вечер был ещё не поздний.
– Да, поспи, тебе легче будет! – я поднялась с дивана, взяла в шкафу плед, укрыла её .
– Спасибо, ты очень добра! – она, закрыв глаза, улыбнулась, свернулась на диване калачиком, примостив голову на подлокотник.
Я не стала её беспокоить: «Остатки наших посиделок приберу позже!» , ушла в свою комнату, взяла первую попавшуюся под руку книжку, стала читать.
Прошло, наверное, часа полтора, когда раздался громкий и нетерпеливый звонок в дверь.
– Да, кого на этот раз ещё принесло?! – я была возмущена, - Никакого покоя нет!
Пошла открывать.
«Батюшки, Карпов явился!»
Он, прямо с порога, грозно спросил:
– Моя у тебя?!- и оттеснив меня, направился в зал.
Я едва успела схватить его за рукав, прежде, чем он хотел уже открыть дверь:
– Карпов, ты не обнаглел?! Трезвонишь, врываешься ко мне!
Он резко повернулся, дёрнул локтем, сбросив мою руку:
– Мне не до любезностей, Зимина! У тебя или нет?! – его глаза метали молнии.
– Стас, не ори! У меня она! В зале на диване спит.
Карпов, прислонившись к шкафу, посветлел глазищами, с облегчением утёр лицо ладонью:
– Фух, нашёл, слава Богу! Уже почти пол района объехал – нет нигде!- потом недоумённо уставился на меня, - В смысле, спит?!
– Ну, посидели мы с ней немножко, выпили, поговорили, - смущённо ответила я.
– Ты зачем мне её напоила, Зимина?! – опять метнул пару молний Стас.
Странно, но у меня мгновенно нашёлся встречный аргумент :
– А ты мне генерала зачем напоил?! – возмутилась я, уставив руки в боки.
– А-а, понятно! Один –один? – саркастически улыбнулся он, усаживаясь на край тумбочки в прихожей.
– Нет уж, Стасик! Давай без всякого счёта! – я шагнула к нему, с намерением уладить конфликт, погладила его по плечу, - Ну, правда, Стас! Я не подумала, что стакан вина свалит её с ног.
Он успокоился, вздохнул:
– Ну, хоть, предупредить-то ты же могла!
– Как я тебя предупрежу, если твой телефон у Светланы? Ты его дома забыл!
– А, блин, точно! Привык, что по делам по другой мобиле говорю! Заезжал домой, оставил на столе.
– Во-о-от! – торжествующе улыбнулась я.
– Чего, «вот»? Какого лешего она к тебе заявилась?
– Карпов, тон смени! Между прочим, она - не твоя собственность! Куда хочет, туда и идёт, понятно?!
Он усмехнулся:
– Да я смотрю, вы с ней спелись? Вернее, «спились»? – он подмигнул, - А ты, сколько выпила, Зиминуха?