Ты мне не запретишь!

– Причём здесь «Домострой»? По-моему, Миша Зотов ясно и понятно тебе намекнул, попросив помириться с отцом. Он предполагал именно такое развитие событий.

– Стас, пожалуйста, не надо!- взмолилась я.

– Ладно, как знаешь!
– он тяжело вздохнул и замолк, опустив голову, рассматривая больничный пол - цветные плитки под ногами, сделанные под мрамор.

Этим толкованием Мишиного завещания Карпов меня поразил. Я-то даже и мысли такой не допускала! Значит, Миша знал о своёй гибели, предвидел. И поэтому к отцу накануне пошёл, попросил «позаботиться» обо мне, а Карпова попросил «присмотреть» за мной.

Опять я в растерянности. Да, я благодарна Грачёву за спасение, но благодарность – совсем не повод для начала отношений с ним. Как там говорила Света про Карпова: «Он был достоин прощения»? Я понимала, что генерал сейчас изо всех сил пытается заслужить моё прощение. В конце концов, не только меня, но и своего ребёнка защитил! Но, связать с ним свою жизнь я не планировала. Вернее, я ничего сейчас пока не планировала, вообще. Мне бы спокойно выносить моего Мишеньку, потом родить…

Мишка, словно услышав мои мысли, заворочался, завозился внутри. Я невольно приложила ладонь к животу, погладила. Карпов глянул на меня, улыбнулся и поинтересовался:

—Когда рожать?

Я назвала ему предполагаемый срок. Ходить мне предстояло ещё немало. Кроме того, через две недели мне должны были предоставить очередной отпуск, как раз перед декретным. Заявление начальством уже было подписано…

Грачёв вышел. За ним следом из дверей выглянул доктор Михайлин, позвал меня:

– Ирина Сергеевна, зайдите!

Сидя за столом в кабинете, заполняя бумаги, спросил:

– Рана криминальная?

– Да. Оформить надо всё, как полагается!

– Я уже почти всё оформил. Причинение вреда здоровью зафиксировал.

Он положил на край стола документы, потом неожиданно перескочив с официального тона, спросил:

– Ира, кто он тебе?

– Кто? – не поняла я.

– Этот мужчина, раненый?

Я не стала врать:

– Он отец моего ребёнка.

– А как же тот молодой человек, что был у тебя в больнице?! – он непонимающе вскинул брови, отчего обозначились резкие морщины на лбу. Его выразительные красивые глаза удивлённо округлились.

– А того молодого человека я любила, - ответила я.

– И где же он сейчас?

– Он погиб. Доктор, Вас что-то ещё интересует?- я намеренно говорила с ним холодно, чтобы не питал иллюзий на мой счёт. Видела, что он всё ещё неравнодушен ко мне.

Михайлин был очень хорош, но, увы! Если бы не его проблемы с женой! У меня теперь своих проблем хватает, я не хотела взваливать на себя ещё и чужие…

– Ира! Зачем ты так?! Нам же было хорошо вместе! Давай…

Договорить ему я не дала, резко оборвав его фразу:

– Поздно, Андрей! Я не хочу связывать свою жизнь с кем бы то ни было. По-крайней мере, пока. Дело не в тебе, понимаешь? Просто сейчас передо мной трудная и ответственная задача: рождение сына. И я хочу сделать это спокойно, без лишних волнений и тревог.

– Я понимаю! Но, может быть, потом…

– Потом? Извини, у тебя уже был шанс. Прощай!

Я забрала документы и вышла из кабинета.

Карпов и Грачёв, о чём-то приглушённо говорившие до этого, замолчали и посмотрели на меня.

– Евгений Николаевич, вот документы. Что с ними делать, Вы знаете! – я подала ему несколько листков.

– Спасибо! – улыбнулся генерал.

– Карпов, я устала. Если нетрудно, отвези меня домой! – попросила я.

Стас довёз меня до дома. Генерал сидел на заднем пассажирском сиденье, рядом со мной.

Перед тем, как выйти, я повернулась к нему:

– Евгений Николаевич, спасибо Вам!
– я протянула ему руку.

Грачёв смущённо улыбнулся, мягко пожал мою ладонь:

– Ира, ради тебя я жизни не пожалею!
– тихо добавил он.

Я взволнованно ответила:

– Не говорите так! Миша уже не пожалел. И я не хочу, чтобы очередь продолжилась! До свидания! – быстро выйдя из машины, я поспешила домой…

На следующий день, в обеденный перерыв, в коридоре ко мне подскочила юная настырная особа с микрофоном в руке, за ней был оператор с видеокамерой:

– Ирина Сергеевна, что можете рассказать о вчерашнем покушении на Вас?

– Шла вечером с работы. В проходном дворе на меня напал преступник, вооружённый ножом.

– Каковы были его мотивы?

– Он был недоволен приговором своему товарищу, хотел отомстить.

– Известно, что Вас защитил мужчина, проходивший мимо.

– Да, я ему очень благодарна! А теперь простите, спешу!
– я закончила разговор и двинулась дальше с намерением пообедать. Журналистка кинулась следом:

– Ирина Сергеевна, а Вам известно кто Вас защитил?

– Да, он назвал мне себя: Грачёв Евгений Николаевич.

– Хм, хотите сказать, что Вы – судья, бывшая начальница Пятницкого ОВД, не знаете начальника московской полиции?

– Девушка, разговор окончен! – резко ответила я, не оборачиваясь, продолжила свой путь. Маленький Мишка завозился опять. Я с трудом успокоила его, потому, что занервничала сама:

«Да какое их дело, что меня спас генерал Грачёв?! Опять, поди-ка, ищут «жареные факты», потом вывернут всё наизнанку!»

Сытно пообедав, успокоилась окончательно.

Зато потом мой телефон чуть не разорвался от звонка:

«Как? Что? Почему?» - Лена забросала меня вопросами. Я не могла не ответить подруге, и рассказала всё, как было. Она только охала, да ахала. Потом тоже сказала мне, что генерал – неплохая партия в смысле моего замужества. Я слегка психанула и высказала ей, что думаю по этому поводу: -Лена! Тебе не стыдно?! Вы, что, сговорились?! Без меня, меня женили опять?! Не хочу я замуж! И на этом тема закрыта!

– Зямочка, чего ты раскричалась?! Успокойся, подруга!

Я вздохнула:

– Ладно, проехали! Ты-то сама как?

– Нормально! Ромку загоняла, кажется. Прихоти у меня. Он уже не рад, по-моему. А я ничего с собой поделать не могу.

– Пусть терпит! – улыбнулась я.

– И я говорю! Зотов тебе печеньки, яблоки зелёные таскал, заботился! Ой, Ир, прости!
– она подумала, что невольно причинила мне боль.

Я улыбнулась, но сейчас же колючий ком подошёл к горлу, и глупые слёзы хлынули из глаз. Было не то, что больно от безвозвратной потери (боль уже притупилась), так мне было жаль, что не увидит Миша моего малыша, уже не станет ему настоящим, хорошим отцом! А мог бы!