Ты мой хлеб...

Мужчина присел за стол и по очереди начал извлекать из сумки амуницию наёмника.

— Стальные наручи, один кожаный нагрудник, метательные иглы (пять штук), подсумок, четыре дымовые шашки, две осколочные. Будь осторожен, шрапнель далеко разлетается, — предупредил торговец. — И, наконец, сабля. Деревянная рукоять, укороченная гарда, без навершия. А к ней пузырёк с ядом. Всё, как ты просил.

— Замечательная работа, — сказал Генрих и взял в руки клинок.

— Прямиком из Асторы. До сих пор пахнет пылью и жаром равнин, — сказал торговец и извлёк последний свёрток специально для Генриха. — А это от нашего знакомого алхимика.

Наёмник развернул свёрток. В нём было несколько связок бинтов и две пробирки с мутной жидкостью внутри. Убедившись, что всё доставлено верно, без лишних подсчётов убийца швырнул торговцу кошель с деньгами.

— Прошу.

— Погоди минуту! Здесь не всё, Генрих.

— Нет! Здесь всё! — злобно произнёс наёмник и вонзил нож в поверхность стола.

— А я сказал, что здесь не хватает! — так же грубо произнёс торговец и встал перед покупателем. — Я не для этого тащился в такую дыру.

Пару секунд мужчины смотрели друг другу в глаза. Никто не желал уступать. Если обычных торговцев Генрих мог легко запугать, то с этим человеком было намного сложнее. Он снабжал амуницией всю гильдию воров, и за ним стояли большие люди. Однако сегодня наёмник был настроен куда решительней.

— Мы далеко, очень далеко, и совершенно одни. Ты уверен, что вернёшься обратно? — лукаво произнёс убийца.

— В таком случае, это будет наша последняя встреча, Генрих. Больше гильдия тебе не поможет.

— Да будет так, — сказал наёмник и собрал вещи в мешок.

— Ради чего это всё, Генрих? — произнёс торговец вслед мужчине, когда тот уже покидал хижину. — Оно того стоит?

— Да, стоит, — коротко ответил наёмник.

Собрав всё необходимое снаряжение, Генрих, наконец, направился обратно на постоялый двор. Едва он вошёл в помещение, как услышал довольно громкие звуки. Стоило мужчине подняться наверх и открыть дверь, как он застал там Катерину, играющую на скрипке. Закрыв глаза и погрузившись в мысли, девушка исполняла красивую и очень сложную партию. Столь мелодичная и выдающаяся игра была под силу лишь самым талантливым музыкантам.

— Что ты творишь? Быстро прекрати! — возмутился Генрих. — Ты меня слышишь?!

Однако девушка не реагировала на слова мужчины. Она отвернулась к окну и продолжала играть. Катерина отложила инструмент лишь тогда, когда полностью закончила композицию.

— Ты в своём уме?! Это так пытаешься не привлекать внимание?!

— Ты сам приказал мне не покидать комнаты, — сказала Катерина, складывая инструмент в футляр. — Мне же нужно себя чем-то занять.

— Лучше бы вместо этой своей скрипучей деревяшки взяла что-то более полезное. Например, больше денег!

— В следующий раз будешь меньше времени проводить в борделях, — ответила ему женщина.

— Откуда ты узнала?

— От тебя смердит дешёвыми духами, — ответила наблюдательная Катерина. — Ладно, пойдём. Пока ты предавался плотским утехам, я узнала от управляющего о небольшом конвое, который следует в нужную нам сторону. Они отправляются этим вечером.

— Это ещё зачем?

— Во-первых, я не желаю ехать, чувствуя каждую кочку. Во-вторых, на бедре у той лошади, которую мы увели, стоит клеймо. Это лишь вопрос времени, когда нас остановит стража.

— Что ж… так будет куда быстрее, — задумался мужчина. — Ладно, согласен.

Генрих облачился в купленную амуницию, а Катерина тем временем собрала все свои вещи. Уже через полчаса путники покинули постоялый двор и направились к воротам, у которых стояли нагруженные повозки.

— Добрый вечер, можно с вами поговорить? — обратилась женщина к конвоиру.

— Да…

— Я слышала, вы направляетесь на запад. Не согласитесь ли вы нас подвезти?

— А вы кто такие?

Конвоир с недоверием отнёсся к путникам, особенно к человеку, который скрывал своё лицо за чёрными бинтами. К тому же, и сама Катерина не вызывала доверия.

— Дворянка? — задал вопрос конвоир.

— Почти. Сейчас — просто юная особа, которая бежит от войны.

— А этот? — спросил мужчина и кивнул в сторону Генриха. — Что это за тряпки на нём?

— Это мой телохранитель. Пусть его вид вас не пугает, это следствие давней травмы, — разъяснила девушка.

— Охранник? Лишний человек с оружием нам в дороге не помешает, — задумчиво произнёс мужчина. — Ладно, садитесь. Ещё одни попутчики на мою голову.

— Благодарю.

Катерина сложила сумки на повозку, после чего взобралась на неё сама. Генрих последовал за ней, но затем заметил ещё одного человека на самой первой повозке. Судя по седой бороде, мужчина был весьма стар. Носил он простой тёмно-зелёный балахон, а в руках держал посох покрытый рунами.

— Генрих? Что-то случилось? — спросила Катерина, когда её компаньон застыл на месте. — Генрих?

— Мы уходим, — коротко ответил наёмник, собрал свои вещи и направился прочь.

— Генрих, стой! — крикнула девушка и бросилась вдогонку. — Что произошло?

— Видишь того человека? — сказал, обернувшись, мужчина и указал ей на старца.

— Ты его знаешь?

— Нет, но я знаю магов.

— Это ты сейчас серьёзно?!

— Я не собираюсь ехать бок о бок с магом, — внезапно заявил мужчина и ускорил шаг.

— Что такого они тебе сделали? — спросила Катерина, от чего у наёмника затряслись руки.

— Ты… ты не знаешь.

— Я, конечно, не знаю, каких скелетов ты держишь в шкафу, но других вариантов у нас нет. Так что, пожалуйста, усмири свои принципы и хорошенько подумай. Нам безумно повезло, что эти люди согласились нас подвезти. Пешком мы ещё не скоро доберёмся до Золотого Царства.

— Эй, вы там! Вы едете или нет?! — раздался голос конвоира.

— Так что? — слова Катерины заставили наёмника задуматься. Он крепко сжал зубы от злости, ведь сам прекрасно понимал, что у них нет выбора. Всё же Генрих согласился:

— Ладно, поехали.

Глава 8 "Маги, ненавижу магов"

Караван отправился поздним вечером. Как путники узнали позже, они везли лес к далёкому поселению. Там их пути и должны были разойтись. Сам же наёмник молчаливо сидел, свесив ноги с повозки, и смотрел на отдаляющиеся лесные пейзажи.

— Ты как-то необычайно молчалив, — сказала девушка, но мужчина ей ничего не ответил. — Это из-за того человека?

— Будь так любезна, не беспокой меня! Ясно? — сказал Генрих, лёг на бок и подложил себе сена под голову. — Спокойной ночи.