Ты мой! Расплата за измену

– Из-за себя! – он повёл носом, услышав аромат свежесваренного кофе.– Это проявление неуважения, прежде всего ко мне. Страх потерял. Придётся напомнить кое-что.

Он сделал пару шагов в сторону кухни ипробурчал, обернувшись:

– Фёдорова, ты завтраком меня кормить собираешься?

Она улыбалась. Вот и скажи, что Трофим ему любимый крестник, а не родной сын.

– Идём, обжора, мама накормит.

– Разойдусь с Юлькой и женюсь на Наталье Егоровне, – он обнял худышку за плечи.– Стану твоим отчимом, тогда попляшешь. Не Стасом единым жив род мужской.

Отчаянное:

– На мне женись! Зачем тебе старуха? – заставило шутника вздрогнуть.

Нина споткнулась, услышав за спиной голос Лиски.

– Я тоже умею готовить! – продолжала с надрывом девочка.

Олег обернулся и присел перед ней на корточки, заглядывая снизу вверх в ярко-голубые глаза.

– Малыш, зачем тебе старый пердун? – подняв большой палец, он пообещал: – Мы вот такого парня тебе найдём! Ты главное вырасти.

Она шагнула вперёд, обхватив мощную шею уставившегося на Нину эфэсбэшника. Растерянный взгляд, отвисшая вниз челюсть.

Шатенка рассмеялась, сглаживая неловкость происходящего.

– Вот так, Бероев, будешь знать, как набиваться в родственники. С женщинами нашей семьи шутки плохи.

Он аккуратно расцепил пальцы девочки, надеясь, что в этот раз его не фотографируют.

– Солнце, ты не забыла, что я женат на твоей крёстной?

– Вечно пьяная и не кормит тебя, – полные слёз глазищи и желание рассказать о пороках соперницы.– Она тебе не пара!

Брюнет встал, моментально став жёстким.

– А ты тем более, – он сомкнул веки, понимая, что слишком резок и ответил уже более мягко: – Не имей привычку осуждать людей за их спиной. Тем более взрослых.

Алиса бросилась в комнату, захлопнув за собой дверь.

Нина постояла, не входя в спальню дочери, прислушиваясь, что происходит внутри. Слёз не было слышно. Она горько усмехнулась, осознавая, что это не детская привязанность на пять минут и характер у дочери в маму, а значит, та от своего не отступится.

В дверях кухни, думая, как дочь, покачивала головой Наталья Егоровна.

Они ели некоторое время молча. Дети завтракали в столовой, не мешая беседе взрослых.

– Нинок, извини за излишнюю резкость, но говорить в таком тоне о жене я никому не позволю.

– Я всё понимаю!

Он в раздражении бросил вилку. С каждым разом проявление обожания у девочки становилось более вызывающим.

Полыхающий зеленью взгляд утонул в сером.

– Как думаешь, скоро у неё пройдёт эта дурь?

– Не дурь, а привязанность, сдобренная первым чувством любви, – она не хотела шокировать и без того одуревшего друга.

– Хорошо, – Олег кивнул, затем добавил, покрутив пальцем в воздухе: – вот это самое она скоро выкинет из головы?

Нина усмехнулась.

– Думаю, тебе придётся набраться терпения.

– Вопрос не во мне, а в Юльке, – он промокнул салфеткой губы.– Ревновать начала по-чёрному. Не понимаю, кто её накрутил. Новые подруги, наверное.

Она была с ним согласна. Смотреть, как подруга постепенно спивается больно.

– Гнать их надо в шею! – она вспомнила пьяный смех в трубку.

– Попробуй, сразу слёзы градом и сопли до колен. Мол, единственной радости в жизни лишаю, – он вздохнул, отставив тарелку. – Она не такая толстокожая, как ты.

Нина пожала плечами. То, что не пребывает в истерике по полдня, не означает, что всё проходит бесследно. Ещё пара подобных закидонов от мужиков и начнёт таскать с собой нож, а вслух:

– Мне деваться некуда. Нарожала выводок, должна думать о нём, прежде всего.

Бероев варился в собственных мыслях, жестикулируя пальцами.

– Она меня виноватым считает. Не согласился взять из детдома малыша, но,– он сжал губы, подбирая слова, выговаривая сбивчивое, – не приму чужого, точно знаю. Начну рыться в подноготной родителей. Ребёнок должен расти в любви. Я её дать не смогу. У меня Трошка есть.

Он драл подбородок с тоской в глазах.

Нина долила в чашки горячий кофе.

– Тут ты прав. Без любви к детям и подходить не стоит, – она кивнула в сторону холла: – Моих в школу сегодня везёт Жуков. Вчера договаривался со мной. Лишать их отца не собираюсь.

– Тогда перейдём от лирики к делу, – Олег достал из кармана флешку.– Посмотри, как появится время. Может, вспомнишь, где раньше встречала чела, что напал на вас в Рязани. Пытался пробить по нашим базам. Нигде не засвечен. Отпечатков в машине не нашли вообще ни одного. Видно, забрав из мойки, без перчаток за руль не садился.

– А по Аише?

– Там сложно всё.

– Я разговаривала с Тосей. Та говорит, изменения в хозяйке начались примерно с полгода назад. Нервничает, часто плачет или смеётся невпопад. Бывают неспровоцированные приступы агрессии, – Нина встала, зашагала по кухне.

– Олежек, ты понимаешь, что это болезнь? Где гарантия, что мои дети защищены от такого внезапного приступа?

– Что станешь делать?

– Пока запретила Павлу забирать их из дома, – она вздохнула. – Сама его рожу не хочу видеть. Буду оставлять только с охраной и Аллой.

– По Светличному медленно продвигается. Вычислили чувачка, что стрелял в нас, но тот, увы, уже покойничек. Связи его отрабатываем сейчас.

Стукнула кулаком по столешнице.

– Очень хочу, чтоб он ответил за всё. Любовь до гроба… – она хмыкнула.– Худиеву присоветовал, скот!

Нина отправилась к выходу, попросив:

– Подожди пять минут, закину флешку, на работе просмотрю. Вечером встречаюсь с Ильёй.

Она зашла в спальню, вспомнив, что оставила сумку на подоконнике и обомлела…

Сердце понеслось вскачь, раздираемое противоречивыми эмоциями.

Нина в смятении, нервно дёргала створку окна, не желавшего поддаваться. Она боялась того, что может увидеть внизу на асфальте. Громкий крик:

– Олег, иди, помоги!

Заставил того скачками рвануть на помощь.

Широкий подоконник со стороны улицы был полностью усыпан красными розами…

Глава 8.2

Она долго не брала телефон. Жуков достал звонками. Он настойчиво пытался встретиться, но не мог прорваться через охрану. Пару раз затевал драку, но был бит. Сложно бороться гимнасту с мастерами рукопашного боя.