Ты мой! Расплата за измену

Нина очнулась в больничной палате. Белый, идеально ровный потолок над гудящей головой. Горшок с цветком на широком подоконнике. Бежевые стены, к одной из которых прикреплён телевизор. Картина с натюрмортом на стене напротив. Сделано всё, чтобы пациент, попавший сюда, ощущал уют.

Она тяжело вздохнула и пошевелила руками, ногами. Всё работало. Почти ничего не болело. Синяки набирали лиловый цвет, но как иначе? Зато ничего не сломано.

– Как вы себя чувствуете? – светловолосая медсестра заглянула в дверь и вошла внутрь палаты. – Перепугали вы вчера всех, – она улыбалась.– Впервые видела, как сразу четверо мужчин назвались мужем одной женщины, требуя, чтоб их пропустили. Волновались сильно… – Неуклюжий комплимент: – Чем вы их приворожили? – вызвал ухмылку.

Нина мотнула головой, представив, как всё происходило. Илья узнал о госпитализации от охраны, позвонил Наталье Егоровне, та сказала детям, те Светличному и Жукову. Но откуда узнал Игорь?

Она улыбнулась. Ковалёв всегда про неё всё знал.

Не хватало скандалов. Особенно между Светличным и Жуковым.

– Надеюсь, они не подрались?

– Нет, что вы. В разное время приезжали. Каждому сказали, что вам сделали операцию под местной анестезией, и вы проспите до утра… – Она подмигнула: – Всё, как вы просили.

Нина удивилась.

– Я просила?

– Ну да, сразу как вас привезли в клинику.

– А клиника у нас где?

Она, выслушав ни о чём не говоривший адрес, поинтересовалась:

– Скажите, что я частично не помню события ночи – нормально?

– Это последствия сотрясения и стресса. Давайте, я приглашу врача. Он подробно всё объяснит.

Нина остановила её на пороге вопросом:

– А что за операция, о которой вы говорили? – Ооа боялась прикасаться к голове, не желая нащупать повязку.

Везёт ей в последнее время на шрамы. Ещё немного и станет гордиться ими, как настоящий мужчина. Успокаивали предыдущие слова болтушки от медицины. Трепанацию черепа не станут делать под местной анестезией.

– Ничего серьёзного, рассечение мягких тканей головы, костные не повреждены, – подтвердила её догадки медсестра. И добавила:– Повезло вам! Стекло держали волосы, а не череп. Не удалось посмотреть, что внутри, – и вышла.

Нина выдохнула. Есть Бог на свете.

Она обожала шутки медиков.

Шрам зарастёт, волосы отрастут, и будет как новенькая.

Она не хотела оставаться в клинике больше трёх дней.

Всё повторялось. Второй раз будет написан отказ от госпитализации. Раз нет осложнений, можно отваляться дома.

Худиев прислал цветы и перенёс встречу на неделю.

Так хотелось сказать, что может, на больничной койке оказалась по вине его сестры? Но сделать это надо, глядя в глаза, чтобы понять, не имеет ли он отношение к кошмару последнего месяца.

Первым в палату проник Бероев. Корочки помогли эфэсбэшнику прорваться через её запрет, на выполнение которого встала охрана.

Видеть Жукова, чтобы рвать сердце, не хотелось. Дать Светличному повод для ликования тоже. Больница не то место, где Нина хотела бы принимать мужчин.

– Фёдорова, я к тебе не с радостными известиями… – Нина подвела глаза под потолок, как будто от него в последний год были другие. Она поинтересовалась с ехидцей:

– Юлька решила тебя бросить?

Он и бровью не повёл.

– Ага, и выйти за Жукова!

Нина хмыкнула, натягивая одеяло до подбородка:

– Я за тебя не пойду!

Олег усмехнулся, оглядывая бледную в бинтовой повязке и под белым в голубой цветочек одеялом «красотку» с тёмными кругами под глазами.

– У меня всего одна жизнь для подобной роскоши. Лучше подрочу.

Она скривилась. Даже зная, что выглядишь сейчас совсем ни как звезда Голливуда, слышать подобное неприятно. Нина процедила:

– Надеюсь, не для этого ты сюда завалился?

Он бросил папку на тумбочку и полез в задний карман брюк.

– Думаешь, я шучу про Жукова?

Нина выдула воздух через щёки, приняв решение не встречаться до выписки со своими мужчинами. Бывшего тоже хотелось поскорей выпроводить.

– Говори, что нарыл, не тяни. Мне нельзя волноваться, – она оттолкнула протянутый смартфон.– Телик и телефон тоже противопоказаны.

Онасела, упершись спиной в подушку:

– Не собираюсь лежать тут вечно. Отдохну немного. Пусть мозги встанут на место. И снова в бой.

В зелёных глазах играли черти.

– У тебя отлично получается воевать другим местом, а кукушка давно сдвинута.

– Хватит язвить. Лежала, уверенная в собственной неотразимости, никого не трогала.

– Тут пришёл я.

Она кивнула, указал глазами на смартфон:

– Расскажи лучше, что там.

Бероев усмехнулся, раздвигая пальцами изображение на экране.

– Пацан любовницы Жукова удивительно похож на Лиску.

Нина дёрнулась. В который раз тот меняет собственное мнение в угоду новым уликам.

– Что? – Она сдвинула брови: – Ты же говорил, что его подставили?

Он пожал плечами:

– Ты всё равно не поверила, – он пожал плечами. Добавив, как само собой разумеющееся: – Поэтому та и решила в него вцепиться.

– Шлюха замужем!– Она стукнула кулаком по матрасу.– Бероев, сначала ты его выгораживаешь, потом топишь?

– Ровно так же как ты. То слышать оправданий не хочешь, то не веришь в вину, – он ухмылялся. – Муж Ивановой сидит уже год как.

– Она рыжая, вот её сын и похож на рыжую Лиску.

– А глаза?

Нина спорила, даже не понимая, почему выгораживает блондина и тем более его лярву.

– Ты видел её мужа?

– Он кареглазый. Читал личное дело.

Она махнула рукой.

– Есть бабушки, дедушки. Не убедил! Это всё?

Олег наблюдал, как розовеет лицо «бывшей», в который раз убедившись, что Стас до сих пор в её сердце.

– Нет, порадую ещё, – он открыл папку, показывая пару листов.– Раз тебе нельзя читать, вкратце сам расскажу. Соседи блондина, что тебя порезал, несколько раз видели, как пожилая женщина опускает конверт в его ящик.

– Пожилая?

– Да, приезжала на такси. Сейчас проверяем вызовы. Но там их куча, не уверен, что найдём, кто привозил, а самое главное, откуда забирал и где высаживал.