Ты моя надежда

Гневный рык вырывается из моей груди, когда я откидываю голову назад, чтобы разбить нос ублюдку. Он отстраняется, и я сбрасываю его с себя, готовый выбить из него всю дурь.

Пока не увижу, кто это. Эван, и я слышу, как Кэт кричит ему, чтобы он нас разнял. Им нужно держаться от этого подальше.

— Он пытался причинить ей боль! Он притронулся к ней своими гребаными руками!

Вся кипящая ярость вырывается на поверхность, и я вымещаю ее на Эване. Всем нужно держаться подальше, черт возьми.

Лиам заслуживает всего, что с ним происходит.

Я наношу еще один удар, когда Лиам наклоняется ко мне, и его голова откидывается назад. Резкий удар приходится прямо на его подбородок, и я чувствую боль в костяшках. У Лиама разбита губа, и он сбит с толку. Когда я бросаюсь вперед, Эван перехватывает мой кулак, и поворачивает свой корпус так, что я вынужден упасть вперед.

У меня перехватывает дыхание, и я борюсь еще сильнее, когда слышу крик Джулс. Я не вижу ее и не вижу Лиама. Я отталкиваюсь назад, но Эван — сильный ублюдок.

— Прекрати, — произносит Эван сквозь зубы, когда звук подъезжающей машины привлекает мое внимание. Я поднимаю глаза и вижу фары, но никто не выходит. Никаких сирен. Это не копы… пока.

— Подумай о Джулс, — говорит он мне в затылок, пока я пытаюсь избавиться от его хватки. — Это только ради Джулс, хорошо? — говорит он, когда я перестаю сопротивляться.

Я смотрю вниз на землю, на Лиама, лежащего на снегу, испещренном красными пятнами. Он приподнялся на локте и лежит на боку. В ярких полосах света от фар лимузина кровь сияет ярко-красным на фоне чистого белого снега.

Лиам плюет, и еще один всплеск красного окрашивает землю.

— Мейсон, — кричит Джулс, подбегая ко мне, и в ту же секунду, когда я обращаю на нее внимание, Эван отпускает меня.

Мои мышцы все еще напряжены и я готов к схватке. Мои кулаки все еще сжаты, даже когда она утыкается мне в грудь. Я целую ее в волосы, когда слышу, как открывается дверь лимузина. Вокруг собирается слишком много людей — слишком много свидетелей.

— Уходи, — говорит мне Эван тихим голосом. — Я разберусь.

Он кивает мне за спину, и я бросаю взгляд на белый лимузин, прежде чем кивнуть в ответ. Жесткой щетиной подбородка касаюсь волос Джулс.

— Иди! Просто убирайся отсюда к чертовой матери, — говорит Эван сквозь стиснутые зубы, когда я встречаюсь взглядом с его кристально-голубыми глазами.

Глава 18

Джулс

Намерения бывают разные

Жестокие, беспомощные иль полные надежд.

У них нет одного оттенка.

Они в ночи сияют ярким светом

И затачивают самые тупые лезвия.

А воля, планы- все подчинено лишь им.

Под их влиянием ты делать можешь то, что плохо.

Они не меняют результат,

Но правосудие не остановишь ты.

Я прохожусь ногтем большого пальца по остальным пальцам. Я не стала наносить лак, хотя сейчас жалею об этом, так как был бы повод его снять. Я всегда так делала, когда нервничала.

Я возвращаю свой взгляд к Мейсону. Он откинул голову на подголовник, и она слегка вздрагивает, когда лимузин наезжает на лежачего полицейского. Его руки сложены на коленях, костяшки пальцев разодраны и в крови, а взгляд устремлен в потолок. На щеке проступает синяк, губа разбита. Мне так хочется прикоснуться к нему, чтобы утешить.

Он не произнес ни слова. Мы едем в полной тишине.

Я тяжело сглатываю, когда он поворачивается ко мне и пристально смотрит мне в глаза. У меня начинает покалывать кожу и мне хочется отвести взгляд, но не могу. Это безнадежно.

Он облизывает нижнюю губу, кончик его языка скользит вниз по порезу, одновременно Мейсон кладет руку мне на бедро. Я наблюдаю, как он сглатывает, а затем тяжело втягивает в себя воздух, все это время удерживая мой взгляд. Даже слепой увидит, что он разбит.

— Ты в порядке? — спрашивает он низким голосом, глубоким и пронизанным болью.

— А ты? — Я задаю вопрос в ответ с такой же искренностью, но Мейсона больше интересует мое состояние.

— Я имею в виду, после того, как Лиам схватил тебя?

У меня нарастает ком в горле, когда я вспоминаю.

Я качаю головой, закрываю глаза и перед глазами встает взгляд Лиама. Я вздрагиваю и обхватываю себя руками. Мейсон немедленно притягивает меня к себе, удерживая. Он никогда не перестает утешать меня. Мне легче дышится, когда я окутанная его теплом кладу голову ему на грудь. Мне нравится, как он относится ко мне, но только на этот раз я хочу быть тем, кто утешит его.

Какое-то время он мягко укачивает меня. Когда я успокаиваюсь, на меня начинает давить чувство вины. Оба раза, когда я пыталась уйти от Мейсона, мне потом приходилось сожалеть и раскаиваться в своих действиях.

— Мне не следовало выходить на улицу, — говорю я, давая время Мейсону осознать мои слова.

— Зачем ты вышла? — Мейсон спрашивает меня, и это только усиливает обиду. Я не отвечаю. Вместо этого я отвожу взгляд, моя щека все еще покоится на его плече, а он все еще обнимает меня.

Я слышу, как он сглатывает и сдавленно выдыхает, прежде чем снова начинает слегка покачивать меня, как ребенка. Но при этом он не отпускает меня и больше не задает вопросов. Я благодарна ему за это.

— Прости, — шепчу я, наблюдая, как огни города размытым пятном проносятся мимо нас.

— Тебя? — удивляется Мейсон.

В голосе нет враждебности или любопытства. Просто вопрос, лишенный всех эмоций, словно их не было минуту назад.

— Меня.

Мы снова молчим, и вздрагиваем, когда лимузин в очередной раз наезжает на лежачего полицейского. Неожиданно Мейсон целует меня в волосы и усаживает себе на колени.

— Все в порядке, — произносит Мейсон, проводя рукой по моим волосам к спине, утешая. Он нежно целует меня в плечо и шею, а затем нежно целует в губы, прежде чем посмотреть в глаза. Он грустно улыбается мне, а затем целует.