Ты моя проблема

— Нет, Юльк. Я должна стать ему другом, а не очередной доступной девицей.

9

Денис.

Девчонка вышагивает в направлении училища. Крутит задом и кому-то звонит. Все же первая мысль придушить ее, как увидел, — была верной. Схожесть колоссальная. Повадки, движения, манера речи…

Терпеть не могу выскочек. Особенно если это дочь Марики. Новая жена моего отца отличается железной хваткой. Когда мы с ней познакомились, мне было девятнадцать. Она первая прилипла ко мне в каком-то клубе. Искала острых ощущений. И они действительно были.

Несмотря на возраст, Рика могла дать фору любой двадцатилетней девчонке. В глазах огонь, страсть. А у самой старшая дочь — моя ровесница.

Я действительно на нее повелся. То ли потому, что это было что-то новенькое. То ли потому, что с ней было до безумия просто. Никто меня не пилил и не делал мне мозги. Наши отношения продлились пару месяцев. На большее меня не хватило. Мы разошлись мирно. Больше не виделись.

А через полгода, на каком-то пафосном ужине, отец представил Рику как свою будущую жену. Я был против этого бреда. С того момента наш с ним вечный конфликт отца и сына разросся до невероятных размеров. Но, несмотря на это, уже через год эта дамочка с ядовитой улыбкой называла себя моей мачехой. Стерва запудрила папаше мозги. Крутит им как хочет.

Все эти мысли на короткий миг отвлекают от боли. Хотя ощущения все равно такие, словно по тебе каток проехался. Тело ломит, рожа болит. Двенадцать раундов. Быстрый противник и шквал эмоций. Перед титульным боем Уманов из раза в раз подсовывает мне серьезных соперников.

Теперь меня ждет восстановление и трехмесячная подготовка.

В свете этих событий — ночная тусовка была лишней. Но это нормально — отмечать очередную победу. Я не захотел ехать в ресторан, поэтому вся эта веселящаяся толпа приперлась на квартиру.

Хотя, когда я увидел в этой же самой квартире Зайцеву, меня передернуло. Рвотный рефлекс на их семейство. Вряд ли дочурка далеко ушла от мамаши. Выскочка, которая посмела качать права этой ночью. Ей повезло, что я был не в форме, иначе просто запертой комнатой она бы не отделалась. Не знаю, что остановило меня от того, чтобы не выкинуть ее на улицу. Но внутренний голос назойливо шептал этого не делать. Почему? Ответов пока нет.

Единственный вывод, который я сделал, — это держать девчонку на расстоянии вытянутой руки.

Выходка с тачкой была смелой. А если учесть, что машина не моя, а экземпляр, что провернул эту пакость, выполз этим утром из моей квартиры… Короче, пришлось рассчитаться за неудобства перед соседом.

Дамир — нормальный мужик. Влиятельный. Связан с криминалом, но с головой дружит. Хотя, уверен, малая трухнула.

Я заплатил за ремонт не из какой-то жалости или сознательности. Все гораздо проще. Девчонка теперь у меня на крючке. А следовательно, и жена отца тоже.

Эта наглая дрянь, как и ее мамаша, уверена, что ей все позволено. Думаю, Рика ее сюда не просто так сплавила, знала, как я отреагирую на девчонку. Эта так называемая мачеха до сих пор не упускает случая подпортить мне жизнь.

Выходя замуж за моего отца, она надеялась оставить себе нас обоих. Но я пока дружу с головой, в отличие от бати, который растекся от новой женушки и ничего вокруг себя не видит.

Возвращаюсь домой, где почти сразу сталкиваюсь с Крис. Она шляется по квартире в одном белье. Модель. Мы с ней мутим чуть больше двух лет. Ничего серьезного, скорее взаимная выгода.

— Ты так сорвался, что-то случилось?

— Не бери в голову, — опускаюсь на диван и прикладываю к башке пакет со льдом, что приносит Кристина. — Слушай, езжай к себе, ладно?!

— Но я думала…

— Крис, — морщусь.

— Хорошо.

— Такси вызвать?

— Я на машине.

Крис наклоняется ко мне, перегнувшись через спинку дивана, и касается губами щеки.

— Все, иди.

Ее присутствие начинает раздражать. Вижу недовольство во всегда грациозных движениях, но никак на него не реагирую. Крис переодевается. Уходя, громко хлопает дверью.

Откидываюсь на спинку дивана, запрокидывая голову.

Мозги забиты произошедшим сегодня. Девчонка совсем без мозгов. Но красивая, зараза.

С виду божий одуванчик. Глаза огромные, голубые. Щеки румяные. Губы натуральные. Впрочем, она вся натуральная. Без пластики или уколов красоты. Не то чтобы я против апгрейда, но вот эта детская непосредственность, расписанная на лице нежнейшими красками, подкупает.

Вводит в состояние заблуждения. На самом же деле — это мелкая, расчетливая проныра, готовая на все, чтобы урвать себе место под солнцем. Уверен, Рика научила ее всему, что так ловко применяет сама. Манипуляции у нее в крови. Одна только выходка у машины чего стоила.

Стояла там, пялилась и дышала. Часто дышала. То и дело плечи вверх поднимались. Глазищами хлопала.

Полнейшая невинность, блин. Хотелось сердце ей вырвать за такие выходки.

Только вот парадокс в том, что бешусь я сейчас не от ее принадлежности к семейству Марики. Нет. Я бешусь, потому что эта девочка — мой типаж. Идеальная. Мне такие нравятся. От таких мозги на раз улетают.

Лоб начинает неметь. Убираю пакет со льдом и перемещаюсь на кухню. Выбрасываю его в раковину. Достаю из холодильника бутылку воды и делаю пару глотков.

В прихожей разрывается домофон. Иду к двери и застываю с вытянутой рукой, потому что на экране красуется приевшееся за сегодня лицо.

Ксюша смотрит прямо в камеру и хлопает ресницами.

10

Пара секунд замешательства. Что ей еще нужно?

Первая мысль — проигнорить. Позвонит и уйдет. Вторая — скорее не мысль, а любопытство. Зачем она пришла?

Нажимаю на кнопку и наблюдаю по камерам, как малая проскальзывает за ворота жилого комплекса. Не сразу замечаю в ее руках небольшую дорожную сумку. А вот это уже в мои планы не вписывается.

Минут через пять она стоит за дверью. Давит на звонок и смотрит себе под ноги.

Открываю и отхожу чуть в сторону. Видимо, она слишком сильно погрузилась в свои мысли, потому что не сразу реагирует на мое своеобразное приглашение войти.

— Ой, — мешкает, аккуратно переступая порог, — задумалась, — напрягает губы, будто хочет улыбнуться, но не решается это сделать. — Я тут… вот, — расстегивает молнию на принесенной сумке.

— Что это?

— Это в счет долга. Денег у меня нет… — осматривается, медленно снимает куртку, разувается и подходит к дивану в гостиной. Взгромождает свою сумку на кофейный столик. — Но есть ноутбук, — вытаскивает старенький мак, — камера еще, — кидает зеркалку на диван, — и вот, — снимает с запястья часы и золотой браслет.