Ты нас предал
Шрифт:
— Богдан? — удивился брат, когда я тормознул его на выходе из ресторана.
— Ренат, разговор есть, — хмуро сказал я, показывая на дверь.
ГЛАВА 40
— О чём?
— О ком. Где Надежда?
Брат ухмыльнулся нагло, плечами пожал.
— Кинула нас Надежда, — ответил он наконец. — И тебя, и меня.
— В смысле? — нахмурился я.
— В коромысле. Умчала она в неизвестном направлении.
— Она уехала? — спросил я.
— Да, как видишь. В квартире моей её давно уже нет.
— Куда? — продолжал
— А я откуда знаю? — снова он пожал плечами. — Мне она не докладывалась. В Лапландию на оленях. Или в Нарнию через волшебный шкаф!
— То есть, ты хочешь сказать, что ничего о ней не знаешь? — скептически изогнул я одну бровь.
— Абсолютно, — поджал губы брат. — Но даже если бы и знал — тебе ничего бы не сказал.
— М-м… Ясно, — произнёс я. — Значит, ты тоже ничего не знаешь.
— Нет, не знаю.
Я бросился на него, схватил за ворот пальто, но Ренат — серьёзный противник, он крепко сжал мои руки, готовясь дать мне сдачи, если понадобится.
— Значит, так, — говорил я ему в лицо, не разжимая пальцев. Всё-таки в качалку я не зря чаще ходил. — В то, что ты не в курсе, где моя жена, я не верю ни хрена. Где она?
— Она уже не твоя жена, братец, — выплюнул он мне в лицо. Борьба между нами продолжилась. — Прошляпил ты свою жену. Нет у тебя ее больше! А Надя вольна ехать, куда хочет, и тебе не обязана отчитываться, ясно?
— Она всё ещё моя жена! — взревел я, практически оторвав от пола в порыве ярости Рената. — Моя!
— Да что ты говоришь! — вцепился он снова в мои руки, не давая мне себя как следует потаскать за ворот. — Осталась пара заседаний суда, и больше она тебе никто! Никто!
Я с силой оттолкнул его от себя. Нутро скрутила жуткая боль. Я Наде скоро стану никем, он прав. И я сам в этом виноват.
— Ренат, как ты мог? — почти прошептал я. — Я думал, ты мне брат. Это же моя женщина. Да, я обидел её, мы в стадии развода, но мы бы сами это всё порешали ещё, а ты вмешиваешься. Я знаю, что ты осведомлён, где она. Наш развод — ошибка, её побег от меня — ошибка. Она сбежала от себя, неужели ты не понимаешь? Сбежала, потому что любит меня.
— Разлюбит, — жестко ответил брат. Желваки его ходили ходуном.
— Ты ведь знаешь, Ренат, что она меня любит. И будет любить. Знаешь…
— Надя — умная, и она сделала правильные выводы.
— Да? Какие?
— Что любить тебя — себя не уважать!
Я с силой схватил его за шею и притянул к себе. Мы столкнулись лбами.
— Ты — третий лишний, Рен. И ты поймёшь это обязательно. Она не остынет ко мне, она моя. Я придурок, козёл и всё такое прочее, но я готов всё исправить, и она даст мне этот шанс, ты слышишь? Не влезай, не разрушай нашу семью.
— Ты… Ты сам её разрушил! — толкнул меня Рен, но не смог одолеть.
В качалку надо было ходить больше, хлюпик!
— Ты взял мою бабу, ты это понимаешь? — говорил я ему. — Я хоть раз так делал?
— Богдан, отвали! — лягнул меня Ренат, но я словно перестал испытывать боль вовсе. Только моральную. Вот она-то просто жрала меня изнутри.
—
Нет, ты скажи? Делал я так? А помнишь Таньку? Она ведь бегала за мной, но я знал, что она всё ещё тебе нравилась, и пальцем ее не тронул, хотя у меня на неё знаешь, как шашка дымила? Я мог ее отыметь уже десять раз во всех позах, она только рада была прыгнуть на мой хрен, но я не тронул. Не тронул ради брата. А ты…Я отпихнул его от себя.
Рен смотрел на меня зло, но в его глазах заворочалось чувство вины.
Такая история между нами в самом деле случилась ещё в период студенчества. Я тогда встал на сторону брата, проявил мужскую солидарность, а он — забрал мою женщину, зная, что я всё ещё её люблю.
— Это подло и низко, Рен, — сказал я ему.
— А ты-то сам как поступил с Надей? Высоко и неподло? — отбил он.
— Не переводи тему, — нахмурился я. — Я с себя вины не снимаю, но всё же это наше с ней дело. Скажи мне, где она? Где моя жена?
— Без понятия, — словно усмехнулся он мне в лицо. Ренат остался глух к моим словам… — Уехала. Я был в командировке в Сочи, вернулся — она уволилась, из квартиры выехала. Записку оставила.
— Какую?
— Спасибо за всё, не ищите меня, если будет нужно — я сама напишу.
— Какая чушь… — сжал я пальцами переносицу. Ведь на ходу сочиняет… — Я должен в это поверить?
— Если честно, мне плевать, веришь ты или нет, — вздёрнул подбородок Ренат. — Я тебе сказал, что знаю.
— Врёшь ты всё… Ты с ней теперь, да? За моей спиной?
— Думай, как знаешь, — Ренат смотрел прямо и даже враждебно.
А ведь любит он её. И, может быть, даже лучше и качественнее, чем я.
— Ну и как тебе в постели моя жена? — спросил я, понимая, что ничего от него не узнаю. — Она такая мышка неумелая была, девственница. Я её распаковал, научил всему. Я-то первый у неё был, а ты уже второй, но всё равно должно быть круто, м?
— Да пошёл ты знаешь куда? — впал в ярость брат и сжал кулаки.
— Куда? Туда, куда ее первый имел? До тебя?
Мы снова набросились друг на друга, словно бешеные голодные псы. Я успел пробить в челюсть, сам в ответ получил, сцепились, как два барана рогами.
Отомстила ты мне, Наденька, ох, как отомстила…
Всю боль измены я переживаю теперь на своей шкуре.
Наш бой без ринга и правил прервали прохожие. Пришлось объявить брейк и разойтись. Я ушёл с разбитой губой несолоно хлебавши, Ренат остался при своём и с фингалом под глазом…
Мы впервые так жёстко подрались с братом. Если бы не прохожие, я бы его убил, мне кажется.
Он мою жену… Он с ней…
Чёрт, я даже думать не могу о том, что она там с ним делала… Это жесть какая-то и сюрреализм сплошной.
Да уж… Кажется, нет у меня больше брата.
Он выбрал свои чувства.
ГЛАВА 41
В себя прийти не мог никак после беседы с братцем, завалился в какой-то кабак. Накатил. Так тошно было! Сил ни на что не хватало, не хотелось ничего. Всё, что раньше как-то зажигало — работа, бизнес, бабки, прибыль, веселые вечеринки, алкоголь, даже секс, все теперь казалось просто пустым, никчемным.