Ты не его отец!
Шрифт:
– Ты… ты должен вернуться к пациенту, – бормочу я, глядя куда-то за его плечо.
– Доктор Ковалев, подойдите к мальчику! – зовет продюсер, и ее каблуки цокают по нашему скрипучему полу.
Денис резко выдыхает и сует мне в руку визитку.
– Мой личный номер. На случай, если в лечении что-то пойдет не так, – Его пальцы сжимают мои на мгновение. – Это не конец разговора.
Я чувствую, как камера фиксирует этот момент, и быстро запихиваю белый прямоугольник в карман халата.
– Нам ничего не нужно от тебя, – шепчу ему вслед, надеясь на то, что хотя бы этот момент не попадет на камеры.
Когда съемочная группа наконец уходит из моей квартиры, я замечаю, что соседкина дверь приоткрыта. Старая Марья Ивановна, конечно же, не пропустит такого. Завтра весь подъезд будет обсуждать уникальную сенсацию – к нам в дом пожаловал сам доктор Ковалев.
– Мама, почему ты плачешь? – спрашивает Артем, когда я закрываю входную дверь.
Мальчик сжимает в руке конфету, которую перед уходом сунул ему "дядя доктор". Его глаза – его глаза! – смотрят на меня с такой детской непосредственностью, что у меня перехватывает дыхание.
Я быстро вытираю щеки и притягиваю к себе сына.
– Это от радости, что тебе помогут, – целую мальчика в макушку, вдыхая знакомый детский запах.
Визитка жжет карман, как раскаленный уголек. Шесть лет молчания. Тысячи невысказанных слов. И один вопрос, который висит в воздухе, тяжелый, как свинец: "Почему ты мне не сказала?"
За окном хлещет дождь, а я стою посреди своей квартиры и понимаю – где-то там, снаружи, Денис Ковалев садится в свою дорогую машину и набирает чей-то номер. Возможно, юриста. Возможно, свою новую девушку. А я знаю – это только начало. Он не оставит это так просто. Не теперь, когда увидел его – своего сына.
Я подхожу к окну и смотрю, как черный Mercedes медленно отъезжает от нашего дома. Последние слова Дениса звучат у меня в голове на повторе: "Это не конец разговора." Наверное, это только начало. Начало конца моей тихой, незаметной жизни.
Глава 3. Забытая папка
К обеду Артему становится легче. Я сижу на стуле рядом с ним и поправляю одеяло. Пальцы свободной руки перебирают визитку Дениса, край бумаги уже истрепался за это бесконечное утро. Я подношу ее к носу – пахнет дорогими чернилами и едва уловимым ароматом его одеколона, тем самым, от которого у меня когда-то кружилась голова.
– Мама, ты поспала? – хриплый голосок вырывает меня из раздумий. Артем смотрит на меня запавшими, но более живыми глазами. Его ладошка тянется к моему лицу, вытирая мокрую полосу на щеке, о которой я даже не подозревала.
– Немного, солнышко. Как головка? – делаю вид, что проверяю температуру губами.
– Уже не так болит. А тот дядя… он правда доктор?
Сердце сжимается.
– Да, очень хороший доктор. Он… он тебе понравился?
Артем задумывается, потом кивает.
– Он добрый. И обещал клубничный сироп.
Отворачиваюсь, понимая, что сын в чем-то прав. Ковалев был намного внимательнее, чем участковый врач и добрее, чем больничные медсестры.
Раздается резкий стук в дверь, от которого мы оба вздрагиваем. Артем тут же заливается кашлем, а я, чувствуя, что сердце готово выпрыгнуть из
груди, подхожу к двери – не Денис ли на пороге? Но за дверью курьер в униформе элитной аптеки.– Для Артема Миронова. Оплачено.
В огромной коробке не только антибиотики, но и детские витамины в форме мишек, упаковки фруктовых пюре и… новый градусник. Электронный, дорогой. Я сжимаю его в руке, чувствуя, себя не в своей тарелке. На эту посылку наверняка ушла бы добрая четверть моей зарплаты.
Телефон вибрирует в кармане. Незнакомый номер, но я уже подозреваю, кто это может быть.
– Света, это Денис. Как ребенок? – звучит в трубке.
Голос бывшего звучит так близко, будто он стоит рядом.
– Спит, – вру. – Спасибо за лекарства, – отвечаю сухо.
– Света, мы должны поговорить. Лично, – настаивает Ковалев.
Услышав это, я иду в атаку.
– Как бы достал мой номер?
– Это неважно.
Резко бросаю трубку, но через минуту приходит SMS: "Я приеду в 18:00. Без камер."
Весь день я на нервах. Для того чтобы расслабиться мою полы, вытираю пыль, и сообщаю заведующей о том, что снова не приду и вру, что продлила больничный, хотя из-за визита Ковалева я лишилась такой возможности. Врач, даже звездный, не имеет права выписывать освобождение от работы. Да и, признаться, его пациентам-звездам такие бумажки не нужны. А нам нужно было бы сходить в поликлинику.
Останавливаюсь посреди кухни со шваброй и утираю с лица пот. Какой в этом смысл? Денис уже видел нашу обшарпанную квартиру, наш бедный быт. Артем, окрыленный улучшением, носится по комнате:
– Мама, а дядя Денис правда придет? А он привезет еще конфет?
– Он придет проверить, как ты себя чувствуешь, – отвечаю, избегая его взгляда. Как объяснить шестилетнему мальчику, что этот "дядя" – его отец? Что я шесть лет скрывала от него правду?
Ровно в шесть раздается стук – сдержанный, но уверенный. Денис стоит на пороге без белого халата, в простых темных джинсах и сером свитере, будто намеренно старается выглядеть менее пугающе. В руках у него яркий детский рюкзак с логотипом его клиники.
– Можно? – он указывает на ботинки, уже приподнимая одну ногу, чтобы снять обувь.
Я молча отступаю, пропуская Ковалева внутрь. Его взгляд сразу находит Артема, который замер посреди комнаты, уставившись на гостя.
– Ну что, пациент, покажешь горлышко? – Денис опускается на корточки, чтобы быть на одном уровне с ребенком. В его движениях нет ни капли наигранности – он действительно умеет общаться с детьми.
Пока эти двое заняты осмотром, я наблюдаю, как сильные пальцы Дениса уверенно, но нежно проверяют лимфоузлы на шее Артема. Те самые пальцы, которые когда-то так бережно касались моего лица.
– На кухне поговорим? – шепчу я, когда Артем увлекается содержимым подаренного рюкзака (там оказался игрушечный стетоскоп и книжка про тело человека).
На моей крохотной кухне Денис кажется еще больше. Его плечи занимают все пространство между стенами. Он первым нарушает тишину:
– Почему ты не сказала про ребенка? – голос тихий, но каждый звук будто бьет меня по лицу.
Я сжимаю край стола до побеления костяшек.
– Ты уехал в тот же день, как узнал о моей беременности. Даже не попрощался.