Ты не поверишь 2. Страстный год

«Ха-ха, мелкий!” - подумал Вадим, подходя ближе и помогая Борису Николаевичу, который поехал «с молодёжью за компанию». Тот тотчас начал рассказывать Вадиму про то, как в армии жарили шашлык на двух кирпичах и куске проволоки. Одним ухом слушая пенсионера и поддакивая, Вадим наблюдал за Соней и Юлей. Софья уже набрала топлива для костра и начинала раскладывать сухие ветки.

– Слава, кинь зажигалку!
– попросила Соня, доставая из сумки бумагу.

– Лови!
– Слава достал из кармана шорт зажигалку и бросил её девушке. Соня ловко поймала её на лету.

Вадим мысленно выругался, сам не понимая, почему, и продолжил слушать Сониного дедушку.

– Соня, - тихо спросила Юля, заметив посеревшее во время полёта зажигалки лицо Демчога.

– Чего он бесится?

– Разве?
– рассеяно спросила Соня, глядя на разгорающееся пламя костра.
– Я что-то не замечала.

– Не замечала?
– не поверила своим ушам Юля.
– Это только слепой не заметит! Он последние недели две сам не свой бегает, на днях, мне соседка, тётя Лена рассказывала, с кем-то по скайпу разговаривал, жаловался, матерился. А ещё, мне кажется, - Юля понизила свой и без того тихий и спокойный голос, - что он тебя к Князеву ревнует!

– Пффф! – фыркнула и одновременно засмеялась Панаева.
– Юля, не говори глупости. Ну как, как Демчог может ревновать меня к Славе? Как? У него и функции такой нет!

– Может и нет, а может и есть, - задумчиво проговорила Юля.
– Только он слюной заходится весь, когда Славу видит.

– Просто завидует молодому, симпатичному парню, - небрежно бросила Соня, посмотрев в сторону Славы.
– Он просто в образ Купитмана сильно вжился. А так, у Вадика даже мысли не может быть ревновать, он, по сути, права не имеет. Я ему кто? Сестра, жена, любовница? Вот именно, никто. А секс, - Соня сделала неопределённый жест, - на то он и секс. Так что, у Вадима нет оснований. Да и повода, - вздохнула Соня, - потому что мы с Князевым просто общаемся.

– Но вы хорошо общаетесь, по-моему, тебе с ним очень даже весело, - сказала Юля, взглянув сначала на Вадима, а потом на Славу.
– Да и по возрасту…

– Юлия Марковна, не начинайте!
– Соня передёрнула плечами и покраснела.
– Я уже один раз, даже два, влюблялась в парней и что? Ничего! Так что, нет, нет, не надо!
– Девушка отчаянно залилась краской, её взгляд невольно переметнулся с костра на Князева.

– Ой, Соня, Соня, - хихикнула Юля.
– Я же вижу, влюбилась ты в Славу!
– Как только Акулина произнесла эти слова, ей пришлось пригнуться, чтобы не получить зажигалкой по какой-нибудь части тела.
– Ладно, ладно, всё! Но, признайся, ведь влюбилась же!
– И Юля с хохотом и визгом побежала к деревьям, чтобы спастись от праведного гнева Сони.

– Акулина!
– крикнула Соня дерзко удирающей через кусты девушке.
– Остановись!

– Неет, - протянула Юля, наблюдая как Соня, наклонив голову набок, о чём-то думала.
– Что ты там думаешь?

– Как лучше и незаметнее тебя убить.

– Ты не сможешь этого сделать!
– замогильным голосом произнесла Юлия.

– Не смогу, - призналась Соня.
– Зачем тебя убивать?

– Незачем, - подтвердила вернувшаяся Юля.
– Так всё-таки, что у тебя к Славе?

– Юль, - сморщилась Панаева.
– Не надо. Всё это бесплодно, и я не хочу влюбляться, геморрой только наживу. Какая, нафиг любовь!

– Ну да, ну да, - закивала, как будто соглашаясь, Юля. У неё была своя версия событий, точно так же как и у Бориса Николаевича, который часто высказывал свои соображения Юле и бабе Шуре. Баба Шура его нещадно гоняла. Дед смеялся, показывал жене фиги и продолжал философствовать. Для этого он сегодня и напросился с молодыми на рыбалку: он ждал, чем всё обернётся, и почему-то был уверен, что случится это именно сегодня. Интуиция деда не подвела.

– Так, всё готово, можно отправляться удить, - проговорил Князев, подходя к костру и мангалу.

– О, хорошо! – оживился Борис Николаевич.
– Вадим, пошли. Девушки, вы пойдёте?
– обратился он к Юле и Соне.

– Мы во второй заход, - ответила Юля. Соня пребывала в далёкой области своих мыслей.
– Или на ночь мордушку ставить.

– Ладно, - бросил дедушка.
– За мной!

– он величаво махнул рукой и Слава с Вадимом последовали за ним на рыбное место, а девушки остались дожаривать шашлык.

Пройдя немного вверх по течению, мужчины расположились на берегу реки. Закинув удочки, они начали ждать. Прошло часа полтора. У Демчога клевало из рук вон плохо, в чём он не упустил случая обвинить про себя Славика, который, на пару с дедом, таскали рыбу только так. Вскоре принесённые вёдра наполнились блестящей, трепещущей рыбой. Тут были окуни, караси, пескари и ерши. Сверху всей добычи лежал жирный окунь, которого напоследок вытащил дедушка. Назад шли весело, разговаривая об улове. Демчог мрачно плёлся в хвосте. Хотя ему под конец удалось натаскать с полдюжины толстых карасей, всё равно он был недоволен. Придя на стоянку, они обнаружили там почти готовый шашлык и раскалённые угли костра. Борис Николаевич уселся чистить рыбу, а Демчог отвлёкся от своих мыслей на готовку шашлыка.

Тем временем Слава с Соней и Юлей собрались купаться. Девушки исчезли за распахнутыми дверями УАЗика и через несколько минут вышли оттуда в новых купальниках. Проходя мимо Вадима, словно модель по подиуму, Юля широко улыбнулась Демчогу.

«Вот, ещё одна жертва!» - подумал довольный актёр.

Девушки и Слава зашли в воду, благо, дно реки в этом месте было песчаным и не приходилось резать ноги об острые камни. Соня с победоносным кличем побежала вперёд и с разбегу бухнулась в тёплую воду. Она медленно и уверенно поплыла в сторону небольшого острова, который находился в двухстах метрах от берега. Остров приближался, уже можно было чётко рассмотреть высокие деревья и маленький ручеёк, вытекавший из глубины острова. Когда девушка доплыла до берега островка, она устало села на песок и принялась выжимать свои волосы, на которые, несмотря на все предосторожности, попала вода. Соня посмотрела на реку и увидела плывущего к острову Славу. У Панаевой возникло желание спрятаться в глубь острова, что она и сделала, поднявшись с песка и устремившись в заросли кустарников. Она продвигалась задом наперёд, пристально наблюдая за подплывающим ближе Князевым. Когда Соня оказалась уже в кустах, Слава выбрался на берег, провёл рукой по мокрой голове и, к ужасу и радости Сони, направился в её сторону.

– Соня, я тебя вижу, - проговорил Князев.
– Выходи.

– Неа, - откликнулась Соня, выглядывая из-за дерева.
– Не выйду.

– Почему?
– Слава подошёл ближе.
– Я с тобой поговорить хотел.

– А почему именно на острове? Почему не дома у бабы Шуры?
– Соня спиной начала отходить дальше.

– Здесь точно никого нет, ты ведь знаешь, как быстро слухи расходятся. Сам их распускал, - говорил Слава, зайдя в заросли.
– Выходи, я тебя не укушу, ты же меня знаешь.

– Почём знать?
– Соня остановилась. Она чувствовала себя ужасно глупо. Зачем она убегает?
– А что ты хотел спросить?
– ей стало интересно.

– Выйди, скажу.
– Слава стоял напротив неё, их разделял только куст.
– Давай, Соня!

Панаева вышла из-за куста.

– Ну, вышла, дальше что?
– Она приняла боевой вид, уперев руки в бока.
– Говори!

– Соня, я давно хотел спросить, что у тебя с Демчогом?
– Слава стоял на своём месте, больше не приближаясь.

– Что у меня с Демчогом, - повторила Соня.
– А знаешь, теперь уже, я думаю, ничего.
– Она виновато улыбнулась, хотя было не понятно, в чём она виновата.

– А что было?
– Слава по-прежнему оставался на своём месте.

– Как я ни ненавижу это выражение, но это был просто секс, - ответила прямо Соня. Она решила говорить правду, не увиливая, и всё сразу. А теперь, - она сделала неопределённый жест, - кажется, уже и этого нет. Не знаю, почему.

– Началось охлаждение?
– с пониманием спросил Слава, удачно процитировав «Анну Каренину».