Ты полюбишь вновь
Шрифт:
— О женской душе. Она такая же хрупкая, как и ее тело. Что проще сломать: тело или душу? Хм… Мы все думаем о том, что тело это всего лишь оболочка. Все может зажить, зарубцеваться. Не останется ни следа, а чтобы вылечить душу — можно пойти к психологу. Кажется, все просто. Но так ли это? И если нам дадут выбрать, что погубить: тело или душу? Что выберете вы? На фотографиях девушка с израненной душой, но здоровым телом. Только она никогда не покажет того, что внутри нее. Общество привыкло, что все переживания надо держать внутри, ведь это никого не касается. Когда умирает тело, мы начинаем бороться с этим, искать лечение. А что происходит с нашей душой, когда умирает она? Вот вы видите, как умирает ее душа? —
Полина только успела спуститься с подиума, когда зал погрузился во тьму, а потом под музыку замигали огни, покрывая сцену яркими лучами.
Саша стоял в самом темном углу, со сцены его не было видно. Руки сложены в карманы и Полина знала, что он с остервенением сжимает ладони в кулак, его поза — это поза хищника перед прыжком. Вот только Кто Полина? Его жертва или уже такой же хищник, который готов рваться в бой?
Между ними несколько метров, но кажется будто целая пропасть. Слишком много между ними обид, ненависти и злости.
“А что же моя душа, Полина? Ты плюнула в нее своим ядом”
“Уверена, у тебя есть противоядие”
“Какая же ты сука”
“У суки не может быть души, у меня же она есть”
“Я заберу ее обратно себе”
“Она — только моя”
“Ты — только моя”
— Полина, что это сейчас было? — Руслан подошел к ней незаметно, так подкрадываются, чтобы совершить удар.
— Ты о чем?
— О твоем выступлении. У тебя же был текст. В чем проблема была просто выучить его и сказать в микрофон? Никому нах*р не нужны твои размышления о женской душе и ее теле. Люди пришли смотреть на красивую оболочку, чтобы потом эту оболочку обернуть в красивый фантик.
— Это нужно было мне. Как никак, я — часть того, что сейчас происходит, — она пальцем обводит все пространство вокруг, совершая круг.
Саши в том углу больше не было. А та незримая ниточка, что помогала ей быть на сцене, оборвалась, оставляя маленькие лоскутки без возможности прошить их обратно к сердцу. Она так и стоит с кровоточащим сердцем, где все ранее сделанные заплатки пропитаны ее кровью.
— Полин? Ты меня слышишь?
— Да.
— Хорошо. Не обижайся. Это мой проект и мои деньги. Мне важно, что ты чувствуешь и что ты думаешь. Но говори это мне. Не залу, а мне, — уже смягчается Руслан.
— Прости. Ты прав. Был порыв.
— Поехали отсюда? Я хочу тебя увезти.
— Куда? — глупый вопрос, Полина это знает, но тем не менее задает.
— К себе. Домой.
Руслан убрал прядь ее выбившихся волос за ушко, а потом пальцем запрокинул голову наверх, чтобы посмотреть ей в глаза. И прижимается своими губами к ее. Мягкие губы на вид мягкими и оказываются. Такие должно быть приятно целовать. Поцелуй с привкусом шампанского и желания. Руслан усиливает напор, когда понимает, что Полина не дает отпор. Проникает в ее рот языком, который должен быть ей знаком. Он никогда не вызывал отторжения или непринятия. Он просто стал привычным. Поцелуй, который со стороны выглядит страстным началом перед бурной и продолжительной ночи. Его руки сильнее прижимают к себе Полину, а поцелуй становится еще глубже.
— Я тебя хочу, Поль… — тихо на ушко сказал он.
Он ждет лишь одно ее слово. Ее согласие
быть с ним. Что может быть проще. Вот он выход — начать все заново, с чистого листа. Он такой свежий и белоснежный до рези в глазах, что рука так и тянется оставить на нем свой отпечаток, написать первое слово, да хоть просто ничего не значащую букву. Например, С. Саша. Или сука. Слезы. Сумасшествие.— Да.
У их почти безмолвной сцены был незримый свидетель. Он стоял поодаль. Видно, не любит быть в центре прожекторов. Он выглядит, как хищник после поражения. Избитый и израненный. Только его ран не видно. Они внутри, на его душе, на его сердце. Почему тогда стоит оберегать только женскую душу? Его душа она тоже есть, ей тоже нужно спасение, лечебная таблетка. Эту душу тоже надо беречь. Но все это полная х*йня. Душу никак не уберечь. Когда ее открываешь — ты прямым текстом говоришь “Пли”.
Глава 4
Руслан снимал просторную двушку в пределах третьего кольца. Высокие потолки, минимум мебели, кухня в стиле хайтек. Но без террасы.
— Проходи, чувствуй себя как дома. Там ванная, — Руслан жестом показал в сторону белой двери, — будешь что-нибудь? Вино? Или ты голодная? Можем заказать доставку из ресторана.
— Ты не наелся канапе? — с издевкой спросила Полина
— Хм… те с тунцом были слишком странные. Больше я ничего не пробовал. Когда волнуюсь — кусок в горло не лезет.
— В этом мы с тобой похожи.
Полина ушла в ванную. Хотелось бы посмотреть на себя в зеркало и прийти в себя. Сегодня ночью она планирует переспать с Русланом. Саша ей говорил, что трахнуться с кем-то — это не поставить точку в прошлых отношениях. Не прав. Сегодня она поставит точку в их отношениях, которые должны были закончится еще год назад, но почему-то до сих пор продолжаются. Постоянно что-то о нем напоминает, постоянно всплывают воспоминания, любая мелочь может отбросить на месяцы назад, когда боль была синонимом жизни.
В зеркале на Полину смотрит совсем другая девушка. Ее голубые глаза, которые раньше походили на сверкающий топаз, сейчас — обычная крашеная стекляшка. В них нет жизни, нет радости, нет задора. Улыбки нет. А искривленные губы в попытке улыбнуться — тупое подражание, как у мимов на площадях. Безжизненная копия самой себя. Кто это я с ней сделал?
— Полина? У тебя все хорошо? — громкий стук Руслана в дверь немного отрезвил Полину.
— Да, конечно. Я сейчас выйду.
На журнальном столике в гостиной стоят два широких бокала с бордовой жидкостью и немного закуски в виде фруктов.
— Я решил немного с импровизировать, — тихо подкрадывается со спины Руслан и накрывает ее плечи своими руками.
Еще пару месяцев назад Полина не подпускала к себе мужчину, пусть он был хоть трижды красивым и непозволительно очаровательным. По работе она сталкивалась с такими экземплярами достаточно. Внутри нее стоял блок. Любое, даже невинное, касание вызывало тошнотворный спазм до рвотных рефлексов, стоило ей оказаться один на один в туалетной кабинке. Тело каменело, становилось недвижимой статуей, но у который за всем этим непробиваемым мрамором была душа.
Руслан оказался первым, с которым не возникло никакого противоречивого чувства. Его касания мягкие, нежные, трепетные. А поцелуи погружают в сладкую негу. Что это, если не шанс начать все заново?
Руслан обогнул ее и подошел к столику, чтобы взять бокалы. Но, видать, слишком резко схватил их: на ковре красуются несколько кровавых пятен.
— Черт, — ругнулся Руслан, — волнуюсь…
Полина приблизилась к Руслану, она хочет сейчас быть с ним рядом, оказать ту поддержку, в которой он так рьяно нуждается. Да, возможно она не женщина его жизни, отчего-то это Полина знала наверняка, но быть с ним хоть короткий отрезок их жизни — часть чьего-то безжалостного сценария.