Ты помнишь меня?

Взял ложку, помешал ею суп и тут же раздражённо отбросил, прошипев себе по нос:

— Вот ведь, бестия, весь аппетит испортила! — встав и, прихватив ключ, тоже отправился на поиски своих апартаментов.

Поднявшись на второй этаж, оглядел длинный коридор с дверями в комнаты по обеим сторонам, прошёлся, скользя глазами по написанным на табличках цифрам, а вот и номер девятнадцать, значит, принцесса в следующем. Подойдя к нему, прислушался: тишина. Надеюсь, хоть не плачет… А впрочем, какое мне дело, пусть хоть обрыдается! Разозлившись на себя за жалость к этой фурии, открыл дверь в свои покои и, застыв на пороге, обвёл их взглядом. Ничего так, жить можно, если учесть, что в соревнованиях участвуют одни мужчины и большинство из них привыкло жить в казармах, я думал, будет хуже.

Стены, обитые светло-коричневой парчой, двуспальная кровать с хлопковым, самое главное, чистым, постельным бельём, пара кожаных кресел и столик между ними, и даже собственная ванная имеется.

Наткнувшись взглядом на стоящий в углу шкаф, подумал о том, что надо бы сходить на рынок: с собой я ничего не взял, решив всё необходимое приобрести на месте. Ещё и об этой вертихвостке красноволосой позаботиться придётся, насколько я заметил, она тоже прибыла налегке, но с собой я её точно не потащу, хватит с меня на сегодня этой стервы, куплю что-нибудь на своё усмотрение.

Зайдя в ванную и сполоснув лицо холодной водой, покинул свой номер, отправляясь по намеченному маршруту.

16

ФЛОРА.

Оставшуюся половину дня я пребывала в бешенстве, костеря Белого дьявола на все лады, нашел он, видите ли, уродку, с которой может связаться только слепой придурок — скотина хамская! Даже расслабляющая ванна не смогла меня успокоить, и гнев кипел в груди, не давая думать ни о чём, кроме этого самовлюблённого белобрысика.

Раздавшийся ближе к вечеру стук в дверь заставил насторожиться, если учесть, что из знакомых у меня здесь только один гражданин, открывать не хотелось. Снова лицезреть эту сволочь желания не было, но боюсь, что и выхода тоже, поэтому, тяжело вздохнув, пошла на встречу с неизбежным.

— Это тебе, — буркнул Терренс, сунув мне в руки сумку и, резко развернувшись, скрылся за соседней дверью. Пожав плечами, вернулась в комнату и, пройдя к кровати, бросила на неё врученный мне презент. Расстегнув молнию и оглядев обновки, не смогла сдержать улыбки: вот ведь, зараза, по-любому мне отомстить пытался!

Байковая пижама являлась произведением искусства, не иначе, причем детей лет трех от роду: на термоядерно-оранжевом фоне щипали зелёную травку кривые жёлтые утята. Бедный белобрысик, когда покупал мне это великолепие вместо кружевной сорочки, и представить себе не мог, что я в таких и сплю! Правда, с цветом он всё же угадал — такое носить не каждый рискнёт, но я, оценив то, что на качество он всё же не поскупился, решила — сойдёт. Также прилагались мягкие тапочки в виде зайчиков, на махровом халате фантазия моему благодетелю отказала, и он оказался обычным белым, без изысков. Брюки и топик — вообще, словно сама покупала, вот может ведь быть душкой, когда захочет! Тут перед глазами предстал образ этой самой «душки», и настроение опять упало ниже некуда, а в голове с новой силой закрутились мысли о том, как бы мне поставить нахала на место.

Неожиданно наше временное пристанище содрогнулось от грохота и криков, прислушавшись, поняла, что они доносятся из таверны на первом этаже, ну не могла ведь любопытная принцесса не узнать, что там происходит? Посему сразу же устремилась на выход, в коридоре столкнулась с Терренсом, его, видимо, тоже заинтересовало, что творится внизу. Бросив на меня хмурый взгляд, и не проронив ни слова, парень прошёл мимо, а мне лишь оставалось последовать за ним.

Надо признать, что на постоялом дворе последние часа три и без того было довольно шумно: активно начали съезжаться участники состязаний, а куча воинственно настроенных мужчин, да ещё и среди соперников, в принципе не может вести себя спокойно. Но то, что происходило сейчас, уже явно вышло из-под контроля.

Стены дрожали, крики и гам сотрясали окружающее пространство, правда, пока я дошла до лестницы, всё стихло. Наткнувшись глазами на широкую спину дьявола, я остановилась, а так как он стоял на три ступени ниже меня, то обзор на разгромленный зал не закрывал. Ещё недавно уютная таверна превратилась в руины, иначе и не назвать: переломанные столы и лавочки были накрыты сорванными с окон занавесками, то тут, то там можно было увидеть бессознательных мужчин разной расовой принадлежности.

Посередине этой вакханалии стоял, причем прямо на пытавшемся выползти из-под него оборотне, двухметровый бугай демонической наружности. А наружность у него была, должна сказать, закачаешься!

Свободно сидящие на узких бедрах брюки, мощный торс обтянут чёрной майкой, открывающей взору широкий разворот плеч и бугры мышц на руках. Идеальное мужественное лицо с волевым подбородком, высокие скулы, короткий ёжик чёрных волос на голове, губы изогнуты в улыбке шалопая, будто это не он только что вырубил, по моим подсчётам, семерых мужиков, и в довершение картины — сияющие изумрудным блеском глаза в обрамлении длинных пушистых ресниц. Действительно, красавчик!

Глядя на него, я вдруг поняла — вот он, мой шанс заткнуть белобрысику рот, и сорвавшись с места, сбежала вниз, бросаясь бугаю в объятья с криком:

— Дон, любимый! — растерявшись, парень обнял меня за талию, прижимая крепче, мужик, на котором он стоял, крякнул от резко увеличившегося веса, а я, обвив крепкую шею руками, зашептала демону на ухо. — Сейчас же сделал вид, что ты в меня влюблён и безумно рад видеть, иначе я всем расскажу, что у тебя пипка маленькая, и ты неоднократно на меня писался!

Отстранившись, он наградил меня блаженной улыбкой влюблённого идиота и зашипел так, чтобы слышала только я, при этом не переставая счастливо скалиться:

— Когда ты последний раз видела мою «пипку» — мне было два года, с тех пор она изрядно видоизменилась, детка, и, кстати, для двухлетнего она была даже больше нормы. А писался я на тебя, потому что говорить ещё не умел, а показать, что ты меня бесишь, как-то должен был! Но, хрен с тобой, сестрёныш, я тебе подыграю, и у меня только один вопрос: насколько сильно я в тебя влюблён?

— Жениться собираешься, так понятно?

— Учти, ты сама напросилась, потом не жалуйся! — последнее он прошептал, склонившись так, что со стороны это было похоже на поцелуй, потом вдруг подхватил на руки и на всю таверну заявил. — Пусечка моя, как же я по тебе соскучился, да что рассказывать? Пойдем — продемонстрирую! — и устремился на второй этаж, я же внутренне застонала: вот знала ведь, что он придурок, зачем связалась? Но бросив из-под ресничек незаметный взгляд на дьявола и отметив его злой прищур и сжатые кулаки, осталась довольна нашим представлением, ну и ладно, подумаешь, братишка у меня больной на голову шалопай, зато белобрысый теперь точно не сможет сказать, что на меня никто не позарится! Счастливо улыбнувшись, обвила шею Донавана руками и спрятала лицо на широкой груди.

17

ФЛОРА.

Поставив меня возле двери с номером двадцать один, Дон достал ключ, открывая свою комнату, а я удивилась превратности судьбы, ибо проживал братик в аккурат напротив Терренса. Замок щелкнул, меня бесцеремонно втолкнули внутрь, и сложив руки на груди, Донаван поинтересовался:

— Ну, и кто этот белобрысый хрен, для которого ты решила устроить спектакль?

— С чего ты взял, что это для него? — смутилась я, отводя глаза.

— Потому что, помимо него, в сознании был только оборотень, и если учесть, что ты беззаботно на мне висела, пока я на нем стоял, как мужчина он тебя не привлекает. Ещё, конечно, присутствовал бармен, но сразу тебя предупреждаю — орка отец в качестве зятя не примет! — усмехнулся братик в ответ. — Да и смотрел на меня этот синеглазый амбал с явным желанием свернуть мне шею. Нет, я, безусловно, многих раздражаю, но конкретно ему ещё ничего сделать не успел. Так кто он, Фло, правду и только правду.