Ты принадлежишь мне!

— Я сейчас вернусь, — говорю Вике. — Пойду покурю.

Она кивает, и я встаю. Выхожу на улицу, закуриваю сигарету и думаю о том, как быть. У матери родилась дочь с синдромом Дауна. У бабушки… у прабабушки. Врачи убеждают, что это не генетика, но они были здоровы. Рожали не в сорок и даже не в тридцать, отклонений при беременности не было. Меня могут убеждать сколько угодно, но я не собираюсь рисковать и воспитывать ребенка с отклонением, который, к тому же, может и не выжить.

Сигарету выкуриваю за сигаретой. Нервы ни хрена не уходят, зато я закашливаюсь и голова кружится от ударной дозы никотина на полупустой желудок. К Вике я возвращаюсь с надеждой, что очередь перед нами уменьшилась, но она и не собирается рассасываться, девушки сидят, как и сидели, а в кабинете по-прежнему тихо.

— Сексом они там, что ли, занимаются, — бурчит один из мужчин.

Я перевожу на него взгляд, мы встречаемся глазами и киваем друг другу. Да, блять, я думаю о том же.

Наконец, пара перед нами выходит. Я, конечно, могу подойти к кому надо, надавить, заплатить и нас примут вне очереди. Даже ту светловолосую девушку, которая только что зашла под руку с мужем, выставят за дверь и попросят подождать, но я ничего не делаю. Знаю, что Вика не захочет. Посмотрит на меня так, что я тут же в конец очереди встану и ее за собой утащу.

Она молчит. Губы поджала и на меня даже не смотрит. Я и сам понимаю, что поступаю с Викой не самым лучшим образом, но выхода у меня нет. Я не хочу рисковать и мы с ней договаривались. Даже представлять не хочу, что она действительно беременна. И рисковать тоже не стану.

За раздумьями наша очередь подходит как-то слишком быстро. Вика решительно встает и идет в кабинет, хотя я вижу, как дрожат ее руки, как она опустила голову вниз и обреченно идет дальше, даже не останавливаясь.

— Здравствуйте, — миловидная брюнетка тут же встречает нас с улыбкой.

Вот что я люблю в этой больнице, так это по-настоящему хорошее и профессиональное отношение врачей к посетителям. Помню, как мы с Викой попали однажды в обычную поликлинику. Там врача почему-то решила, раз у моей жены проблемы, она с легкостью может ее заменить на один раз, а то и на несколько ю она ошиблась. И работу ей пришлось искать другую.

Эта девушка точно знает свое дело, потому что едва мы заходим, она обращает внимание не на меня, а на Вику. Смотрит на ее живот и интересуется:

— Расскажете, какова причина вашего визита?

— Тест показал две полоски, мы бы хотели убедиться, что… действительно ли я беременна.

— Понимаю, — девушка улыбается, — долгожданный малыш?

Вика тушуется и сникает под ее вопросом, не зная, что делать дальше.

— Не то, чтобы…

Она говорит это так, что я хочу скрутить докторше голову. Она не могла помолчать?

Глава 3

Вика

— Понимаю, — врач кивает, отворачиваясь и что-то печатая на компьютере. — Проходите, раздевайтесь, — она улыбается мне и указывает на кушетку.

Я делаю, как она велит: иду за шторку и снимаю с себя одежду, ложусь на кушетку. На Ахмеда стараюсь не смотреть, потому что не могу. Даже представить не представляю, что он может сказать мне об аборте, заставить его сделать. Он же может? Я уверена, что да.

— Посмотрим, что тут у нас, — видимо, доктор пытается разрядить и без того напряженную обстановку.

Я ее понимаю. Грозный, под два метра мужчина с бородой, вряд ли вселяет в нее уверенность в том, что все в порядке. Скорее, она нервничает, да и это заметно по ее рваным движениям. И по дрожащим рукам. Я ободряюще улыбаюсь и кладу руки по обе стороны от себя.

На живот капает несколько капель геля, потом я чувствую легкое давление датчика. Замираю и жду, когда она начнет говорить, но доктор лишь молчит и смотрит на экран.

— Ну что там? — Ахмед не выдерживает первым. — Говори, давай!

Она подпрыгивает от неожиданности, а после делает замечание:

— Вы можете не кричать?

— Могу, если ты не будешь молчать.

— Вы беременны, — констатирует она. — Срок пять недель.

Я зажмуриваюсь, ожидая вердикта, но его нет. Вместо этого я слышу хлопок дверью. Открываю глаза и понимаю, что Ахмеда в кабинете нет. От этого почему-то не легче, а страшнее.

Доктор, что осматривает меня, если и удивляется, то не подает виду. Завершает осмотр, что-то записывает, а после, подняв голову, спрашивает прямо в лоб:

— Вы не будете сохранять, правильно я понимаю?

На несколько минут я выпадаю из реальности и не понимаю, о чем она спрашивает.

— Что?

— Аборт делать будете, спрашиваю?

— Нет, — я вскакиваю на ноги и несусь на выход.

Не знаю, что думает Ахмед, но я не собираюсь избавляться от малыша, и плевать, каким он родиться. У выхода натыкаюсь на непонимающие взгляды сразу нескольких пар. Ну ещё бы, несколько минут отсюда вылетел мой муж явно ч таким лицом, что им страшно стало. И мне тоже страшно, потому что я не пойду на аборт.

Ахмеда я нахожу в машине. Он сидит, плотно сжав телефон в руках и даже не смотрит на меня.

— Я беременна, — произношу, чтобы до него дошло.

— Ты что? — уточняет мужчина.

— Беременна, — произношу тихо, зная, что за этим последует.

Мне кажется, что он даже не понимает, что происходит. Он вообще слышал, что врач сказал?

— То есть как? — Ахмед сглатывает. — Мы же планировали…

— Я уже беременна, понимаешь? — произношу и чувствую, как дрожат руки.

Я хочу, чтобы он понимал, что я уже беременна и этого не изменить.

— Мы не можем рисковать.

— Наш сын уже взрослый, Ахмед. Он здоров. И я уверена, что рожу здоровую девочку.

— Ты не можешь быть уверена, — отрезает он.

— Не могу, но я не могу избавиться от малыша.

— Можешь, — чеканит он. — Мы должны делать все, как запланировали.

Глава 4

Вика

Как запланировали — не получится. Я пытаюсь донести это до Ахмеда, но он не слушает меня, разговаривает с докторами по телефону. в чем-то их убеждает, заставляя мое сердце съежиться от страха. Я боюсь, что он просто прикажет мне сделать это, а если откажусь — силком потащит на аборт. Будет ли у нас после будущее? Я уверена, что нет, но молчу, не желая подливать масла в огонь. Будет, как будет. Уверена, Ахмед прислушается не только к разуму, но и к сердцу.

Я перечитала кучу литературы, советовалась с докторами, узнавала. Синдром Дауна не передается по наследству и то, что так произошло с мамой и бабушкой Ахмеда — совпадение. Об этом же говорят и доктора, отказываясь проводить мне ЭКО с выбором пола малыша.

Я не знаю, сколько длятся эти препирательства, может день, может два, а может неделю. Это время я все равно не живу. Существую. Пытаюсь сделать вид, что все хорошо, что я не нервничаю, а еще мне плохо. Беременность дает о себе знать утренней тошнотой и дикими спазмами в желудке. Я хочу этого ребенка не смотря ни на что. И готова требовать у Ахмеда разрешения его родить.