Ты принадлежишь мне!

Правда, как это сделать я пока не знаю. С тех пор, как он узнал, что я беременна, мы даже спим по разным комнатам. Ахмед в нашей спальне, а я в детской. Не могу себя заставить пойти к нему, лечь рядом и не начать говорить, убеждать, плакать. Я хочу сказать так много, что в горле образуется ком. Разве можно так? Знать, что твой ребенок уже растет в животе, относится к нему, как к чему-то неодушевленному? Наверное, да.

Мужчины по-другому воспринимают беременность женщины. И когда она уже привыкает к малышу, начинает его любить и души в нем не чаять, они только воспринимают малыша в животе, как живое существо, а не что-то призрачное. Я пришла к этому выводу, пока Ахмеда не было дома несколько дней. Он уехал, не сказав куда и когда вернется. Сказать, что я не волновалась не могу, потому что сердце предательски стучало в груди. Я боялась, что Ахмед не вернется. Оставит нас с ребенком одних и только спустя несколько недель я узнаю, что мы в разводе.

Смешно, конечно же, но я действительно так думала и с каждым днем, когда его не было, плакала, сжавшись в комок на нашей кровати. Ибрагим, конечно же, понимал, что что-то не так. Видел, что я страдаю, плачу, нервничаю и тоже капризничал. Отказывался от еды, а на третий день отсутствия отца у него поднялась температура без каких-либо симптомов. К утру ее, конечно же, не было, но я успела переволноваться и даже несколько раз брала в руки телефон, чтобы позвонить Ахмеду, но так его и откладывала.

Ахмед приехал вечером. От неожиданности я подпрыгиваю на месте и растерянно смотрю на мужчину, который остановился в дверях гостиной. Он тяжело смотрит на меня, потом переводит взгляд на сына и на его лице отпечатывается улыбка. Ахмед подходит ближе, останавливается в нескольких шагах и приседает рядом с малышом.

— Ну, привет! — мужчина широко улыбается и протягивает сыну руку. — Скучал по мне?

Тот кивает и протягивает отцу руку в ответ. От этого жеста мое сердце замирает. Я хочу, чтобы у нас все было хорошо и Ахмед успокоился, но кажется, это будет еще нескоро. Как только он заканчивает общение с сыном, поднимается и делает шаг в мою сторону. А потом еще шаг и еще до тех пор, пока не оказывается рядом. Он кладет руку мне на талию и притягивает к себе, зарывается носом в волосы и выдыхает на ухо:

— Я скучал.

Такая резкая перемена не свойственна ему, поэтому первое время я не знаю, как реагировать, то ли обнимать мужчину в ответ, то ли нет. Наконец, я решаюсь это сделать, слезы стоят в глазах, когда моя щека касается тугого бугра его плечевых мышц.

— Прости меня, — шепчет Ахмед, прижимая к себе ближе. — Я буду рядом.

Его слова заставляют меня верить в лучшее, ведь он говорит о том, что будет рядом с нами. Со мной, Ибрагимом и малышом, который родится. Я не нахожу слов, чтобы сказать. Не знаю, как выразить благодарность, которую испытываю.

Вдох облегчения вырывается из моей груди прежде, чем я успеваю подумать об этом. Ахмед обнимает меня крепко и буквально убаюкивает своими теплыми и сильными объятиями. Мы стоим так непозволительно долго, а потом я бегу укладывать малыша, чтобы остаться наедине со своим мужем.

Глава 5

Ахмед

Дурь из моей головы выветривается далеко не сразу. Я консультируюсь с лучшими врачами, объясняю ситуацию и все, как один, твердят мне, что с ребенком все будет хорошо, что шанс родить нездоровую девочку равен нулю, в принципе, нет и гарантии, что будет девочка. Мне говорят, что на десятой неделе уже можно сделать тест на синдром и если вдруг он подтвердиться — сделать аборт.

Я принимаю это решение.

Не говорю о нем Вике, чтобы не расстраивать и внутренне понимаю, что если вдруг будет подтверждение — силой поведу ее, но она сделает аборт. Я думаю об этом, пока обнимаю ее. Моя малышка еще не понимает, что сама не готова к подобному повороту, что она попросту не сможет воспитывать больного ребенка. Это сейчас, пока в ней уверенность, что он будет здоров, она герой, а потом? Я даже думать не хочу, уверяя и себя, что все будет в порядке. В конце концов не так просто у этих докторов их статусы и цены такие, что дешевле купить однушку в Москве.

Вечером я жду Вику к себе, хочу увидеть ее, обнять и отпустить себя, хочу ее до одури, потому что уже неделю не были вместе. Я ее не обнимал. Мы не трахались и даже не спали вместе. Вика упорно не приходила ко мне, а я не находил в себе сил встать и позвать ее.

Наконец, она заходит в комнату. Видимо, Ибрагим давно спит, а она выглядит так, что у меня на несколько минут сердце замирает. Она такая… прекрасная. Нежная, невинная. Даже спустя четыре года брака она умудряется все еще краснеть под моим взглядом и смотреть так невинно, что мне кажется, секс у нас будет впервые. Такое происходит нечасто.

Вика подходит ближе, ложится на кровать и пододвигается ко мне максимально близко. Она в моей власти. В моих объятиях. Вжимаюсь в нее своим каменным членом и понимаю, что нет ничего лучше. Помню ее до боли знакомый запах, шелковистость волос, бархатистость кожи. Да и как я мог забыть это все за пару дней? Нереально. Ее никогда невозможно было забыть. Четыре года пролетели, как два дня. Вроде бы только недавно забрал ее от того мудака-отца, с которым она жила, а после от настоящего, а сегодня у нас уже сыну четыре года и она ждет второго ребенка.

Не контролируя себя, провожу руками по ее бедрам, захватываю в плен соски и зажимаю их между пальцами. Ловлю губами ее всхлип и дурею. От запаха ее невероятного, от вкуса губ, которым она щедро со мной делится.

Вижу, как она выбывает из реальности. Ее взгляд затуманивается, Вика раскрывает рот и облизывает губы, чем напрочь лишает меня разума. Я рву на ней платье. Разрываю в клочья и отбрасываю материал в сторону.

Стаскиваю трусики и припадаю в поцелуе к ее животу. Дразню, хотя сам еле сдерживаю порыв трахнуть ее немедленно. Войти в нее на всю длину и почувствовать горячую плоть, окунуться в ее влагу.

— Пож-а-а-л-у-й-с-т-а-а-а, — тянет она, запрокидывая голову.

Хватаю ее за волосы на затылке, сжимаю их в кулак и дергаю на себя, заставляя смотреть в мои глаза.

В диком поцелуе припадаю к ее шее, втягиваю кожу, оставляя яркие отметины и чувствую ее руки на своих брюках.

Кое-как она справляется с застежкой ремня, расстегивает брюки и стаскивает их вместе с боксерами, освобождая член из-под одежды. Чувствую, что еще немного промедления, и я взорвусь.

Не выдерживаю.

Провожу пальцами по ее складкам, заставляя вздрагивать. Она дергается и сжимает расстегнутую рубашку.

Вхожу в нее одним резким движением. До упора. До основания. Вдалбливаюсь в нее на всю длину и дурею. Она такая горячая, невероятно влажная для меня.

Ее мышцы сжимаются вокруг члена, и я еле сдерживаюсь, чтобы не кончить. Сцепляю зубы и впиваюсь одной рукой в ее талию, а другой провожу по груди. Запрокидываю ее ноги на свои бедра и делаю несколько резких движений. Добавляю пальцы на клиторе и ловлю ее оргазм. Судорожные всхлипы и дрожь тела. Все это передается и мне, я чувствую импульсы тока, расходящиеся по пояснице.