Ты снова станешь моей

Я не отказываюсь, конечно. В положении Демьяна это самое малое, что я могу для него сделать. Пытаюсь не перечить без надобности, и развлекаю его, как могу.

Снова отмечаю определенно повышенный интерес к нашему малышу. Он спрашивает то одно, то другое. Все вроде бы между делом, а в итоге вытягивает из меня практически все, что касается ухода за ребенком.

– Еще немного, и тебя можно будет оставлять с Игорешкой наедине, - шутливо замечаю я, и по реакции Демьяна на мои слова с удивлением понимаю, что его не пугает и не ужасает данный факт.

И вот теперь, Леонид Петрович говорит какими-то намеками.

– Это сюрприз. Сейчас вы сами все увидите, - загадочно отвечает он на мой вопрос, не добавляя больше ни единого слова.

– Ладно, - киваю я, решив все выяснить сама, и придаю себе ускорения.

А когда влетаю в палату, то замираю на пороге в потрясении. Без возможности сделать еще хоть шаг, и едва дыша.

Сердцебиение учащается, дыхание перехватывает, тело покрывается мурашками…

Господи, я не могу описать своего состояния…Слишком много всего.

Я словно разогналась на американских горках, моя кабинка поднялась на самый верх, и теперь на скорости несется вниз, срывая чувства, и вызывая облегчение, эйфорию, восторг...

Потому что Демьян, он…Он стоит у окна, разглядывая двор, и курит свою любимую сигару.

Стоит у окна! Он-стоит-у-окна…Стоит…

– Демьян, - шепчу я, не веря, и в то же время наслаждаясь, кайфуя просто от того, что сейчас вижу.

Впиваюсь в него, и смотрю, смотрю, смотрю. Впитываю каждую деталь.

– Демьян! – восклицаю я, и чувствую, как вибрирует, срывается мой голос.

Он поворачивает голову, и я понимаю, что больше не в состоянии сдерживать эмоций.

Срываюсь с места и в одну секунду преодолеваю разделяющее нас расстояние.

Впечатываюсь в него, вжимаюсь, и, позабыв о барьерах висну у него шее.

– Господи, - снова перехожу на шепот. – Господи, господи, у тебя получилось! Еще…Буквально вчера Леонид Петрович говорил, что состояние нестабильное, и он не может дать точного прогноза, а сегодня…

– А сегодня я послал врачей, и их дурацкие прогнозы нахер.

От таких привычных для него выражений я начинаю смеяться, и глажу, глажу его плечи, шею, лицо.

– Молодец! Господи, я не знаю, что сказать. Это...очень круто, Демьян. Очень-очень круто. Впрочем, не сомневалась даже. Я знала, что ты сможешь!

– Всю ночь тренировался, и еще до этого, - говорит Демьян, улыбаясь.
– Все благодаря тебе, Заноза Ви.

Он отбрасывает сигару, обнимает, и крепко прижимает меня к себе, делая наш контакт еще теснее.

А еще…я чувствую, как его губы легко, но с каждым поцелуем все ощутимее, проходятся по моим волосам.

Если так пойдет и дальше, то и до поцелуя в губы может дойти. Прямо в палате. Черт возьми.

– Так…Ну…, - произношу я отрывисто, и с трудом, прилагая все свои душевные силы, выбираюсь из объятий.

– Еще раз скажу. Я очень рада за тебя, Демьян.

– Что за официальный тон, Ви, - не спрашивает, но утверждает он.

– Дружественный.

– Дружественный?

– Да. Я же тебя предупреждала…насчет нас...

– Хоть в себя не приходи.

Демьян отворачивается, и снова закуривает, выпуская колечки дыма в открытое окно.

– Как долго ты можешь стоять? – спрашиваю я.

– Недолго пока. Сейчас уже буду ложиться.

– И курить тебе, сто процентов, нельзя.

– Конечно.

– Мне кажется, ты и встал только потому, что тебе это запрещалось.

– Пообедаем вместе? – без перехода спрашивает Демьян, и снова переводит на меня взгляд.

Я согласно киваю.

– Да.

Демьян тушит сигару, и возвращается обратно в постель.

Я вижу, что каждый шаг дается ему тяжело, и шатает всего. Но не рискую предлагать помощь. Он справляется, и привычно устраивается в полулежачем положении.

Медсестра, уже привыкшая к нашим посиделкам, сама встречает курьера, сервирует стол на колесиках и теперь вкатывает его в палату.

Я перемещаю стул ближе к кровати Демьяна.

...

– Думаю свалить домой уже на следующей неделе, - говорит Демьян, когда мы пьем чай.

Я молчу.

– Скажешь, что-нибудь?
– дергает он.

– Я рада, что ты делишься со мной своими планами.

– Вижу, как ты рада, - ворчит он задумчиво.

О чем-то размышляет.

– Правда рада, что тебе стало лучше.

– А ты?
– спрашивает он.

– Что я? – переспрашиваю, не понимая с ходу, что он имеет в виду.

– Я рассказал тебе о своих планах. Не хочешь поделиться своими?

– Ну…

– Когда я вернусь домой, мне бы хотелось увидеть там вас с Игорьком. Что скажешь?

Я отодвигаю от себя тарелку с салатом, поднимаюсь со стула, и отхожу к окну.

– Ви, – зовет Демьян.

Я оборачиваюсь. Вдруг понимаю, что прошло довольно много времени, по меньшей мере пять-десять минут.

– Я...

И вновь начинаю тормозить.

– Ладно, проехали, - невесело усмехается Демьян.

Отворачивается, и начинает гипнотизировать стену.

Я медленно подхожу к его кровати, и присаживаюсь на нее.

– Я сразу тебе сказала, Демьян, - начинаю осторожно, - что буду с тобой только до твоего выздоровления.

– Ну-да, ну-да.

– Ты стабильно и быстро идешь на поправку, и теперь я хотела бы…

Медлю, несколько раз сглатываю, прежде, чем рискую продолжать.

– Теперь, когда твое выздоровление лишь дело времени...Совсем недолгого времени, я…мы с сыном хотели бы вернуться домой.

Я готовлюсь выслушать очередное категоричное заявление, но Демьян меня удивляет.

– Что ж, - произносит он медленно, по-прежнему не глядя на меня, но зато старательно гипнотизируя стену.

– Не обижайся, Демьян. Просто так будет лучше, - как можно мягче произношу я.
– Для всех. Я была бы очень благодарна тебе, если бы ты не возражал, и не чинил препятствий, а просто нас отпустил.