Ты только дай мне шанс, родная...

В доме Хьюга готовились к свадьбе. Наверное, еще никогда там не было столько людей сразу. И все суетились, бегали по дому, кричали, отдавали приказания, и отовсюду, изо всех углов дома, слышалось «Хината-сама! Хината-сама! Вы нам нужны прямо сейчас!». Хината с ног валилась от усталости к концу дня. Так что у нее просто не оставалось сил на расспросы для Неджи. Они даже ужинать и завтракать вместе не успевали — Хината вставала тогда, когда он уже уходил, а приходил он тогда, когда она уже спала. Так что пересекаться у них почти не получалось.

Когда до свадьбы оставалось всего ничего, а дом был все еще не готов, Неджи решил все же последовать совету Шикамару и попросить помощи у капитана Ямато. Когда тот узнал, что Неджи женится (и как только он этого умудрился не знать, когда уже вся деревня была в курсе? Впрочем, чему тут удивляться, ведь это же капитан Ямато…), то незамедлительно согласился, сказав, что это будет его свадебный подарок для молодоженов. Его техника построения домов была великолепна. В два счета он достроил второй этаж, не прилагая никаких усилий, — всего лишь сложил пару печатей. Неджи остался доволен, ведь весь дом был именно таким, каким он хотел его видеть. В конце концов, проект дома он сам составлял, а капитан Ямато всего лишь ему последовал.

Примерно неделю после того происшествия с меткой Хината мирилась с таким положением дел, но потом не выдержала. Ей хотелось видеть Неджи каждую минуту, а то, что он днями напролет пропадал где-то, ее абсолютно не устраивало. Они ведь почти не виделись… Итак, по истечении недели Хината набралась смелости и ближе к рассвету пробралась в спальню своего будущего супруга. Неджи спал на животе, обхватив свою большую подушку, так крепко, что даже натренированные инстинкты шиноби не помогли ему узнать, что в комнате кто-то есть. Видно, за день он вымотался еще больше, чем обычно… Его волосы рассыпались по его спине, по подушке и даже по простыне. А лицо во сне выглядело усталым, но как никогда умиротворенным.

Хината тихо подошла к кровати и скользнула к нему под одеяло. И только тогда девушка смогла, наконец, заснуть спокойным счастливым сном.

Утром Неджи проснулся от ощущения щекотки. Что-то щекотало его правый бок. Он минуту полежал, привыкая к этому ощущению, и потом решил все-таки узнать, что же беспокоило его. Чуть приподняв одеяло, Хьюга сначала удивился, а потом расплылся в счастливой и совсем не свойственной ему улыбке умиления. Там, в глубине и темноте, словно в пещере, скрытая одеялом полностью, свернувшись в трогательный клубочек под его правым боком, мирно посапывала его будущая жена. Это ее дыхание так щекотало его бок, и Неджи почти пять минут с умилением наблюдал за этой картиной, так и придерживая одеяло на весу, от чего у него затекли руки. Он чуть откинул одеяло и слегка повернулся на бок, упершись рукой, согнутой в локте, в щеку, чтобы удобнее было наблюдать за своей любимой. Прошло двадцать минут, полчаса, час… Неджи понимал, что он уже сорок минут как должен быть на стройке своего дома, но не мог встать и бессердечно разрушить эту милую, ни с чем несравнимую картину сна своей невесты.

Однако, к его огромному сожалению, Хината все же проснулась сама. Она открыла сначала один глаз, затем другой, зевнула… Почувствовав на себе пристальный изучающий взгляд Неджи, девушка смутилась и сразу же, по привычке, автоматически начала перебирать указательными пальчиками, пытаясь скрыть свое смущение.

— Неджи, — пробормотала она застенчиво. – Я… доброе утро. Извини, что я вот так, без спросу… к тебе пришла.

Его легкая улыбка успокоила ее, и она неуверенно улыбнулась в ответ, но тут же зевнула снова, рассмешив Неджи (рассмешив?!). Он обхватил руками ее талию и одним движением подтянул к себе.

— Я рад, что ты сама пришла ко мне, — сказал он тихо.

В ответ Хината робко потянулась к нему для поцелуя, и Неджи, конечно же, не сумел отказать ей.

В итоге он все же нарушил то твердое правило, что установил для себя – ни в коем случае не заниматься с Хинатой любовью, пока они находятся в этом треклятом доме, полном всяких бьякуганистых выродков. Никакой личной жизни, что за издевательство?!

На стройку Неджи пришел только к десяти часам утра, а не как обычно, в половину шестого.

С того дня Хината пробиралась к нему каждую ночь за два часа до рассвета, и Неджи уже привык просыпаться, ощущая под боком теплое тело Хинаты и слыша ее милое посапывание. Вот только одно ему не нравилось. Каждое утро она смущенно улыбалась ему и просила прощения за то, что пришла без предупреждения. Это было невыносимо. Зачем постоянно спрашивать разрешения и извиняться? После того, что между ними было, Неджи думал, что всякие границы и личное физическое пространство между ними уже должны быть стерты. Но он вовремя вспомнил, как приказал в ту роковую ночь Хинате никогда не появляться больше в его комнате. «Уходи. Выйди из этой комнаты, Хината. И больше никогда сюда не смей входить». Неудивительно, что она боится входить к нему в комнату, несмотря на то, что все это произошло почти девять месяцев назад. Нужно, наконец, дать ей понять, что он не только не против того, чтобы она входила в его комнату, но и только за. Дать ей понять, что теперь между ними все изменилось, что он ее любит, и она не должна ни за что перед ним извиняться! Хината, робкая, милая, застенчивая, скромная, стеснительная, глупая маленькая девочка. Его девочка…

Когда до свадьбы оставалось всего пять дней и утром Хината снова извинилась перед ним, Неджи не выдержал. Рывком притянув девушку к себе, он страстно поцеловал ее, и только потом начал тихо говорить:

— Хината, прекрати извиняться. Ты что, не понимаешь, что теперь все это не имеет значения? Тебе не нужно искать каких-либо предлогов, чтобы быть со мной или приходить ко мне в комнату. Хината, пойми наконец, я люблю тебя. Ты можешь хоть день и ночь в этой комнате сидеть! Хината, ты мое все, — просто закончил он. – И я буду ждать тебя, чтобы поцеловать, обнять и согреть своим теплом. Поэтому просто приходи, когда захочешь.

Хината смущенно покраснела и прильнула к нему.

— Да, Неджи, — прошептала она. – Я тебя тоже люблю.

Он обнял ее одной рукой, и Хината положила голову ему на грудь, наслаждаясь равномерным биением его сердца, которое убаюкивало ее и успокаивало. Легонько проводя кончиком пальца по поверхности его груди и не замечая, как это постепенно возбуждает его, Хината мечтательно улыбалась.

— Неджи, — тихо произнесла она.

— Да? – лениво отозвался Хьюга, глядя на ее увлеченное занятие не менее заворожено, чем она сама.

— Хочешь, скажу, с чем ты у меня ассоциируешься? – робко предложила она.

Неджи перевел заинтересованный взгляд с ее пальчика, выписывающего непонятные узоры по его груди, на ее макушку, — лица он увидеть не мог.

— Очень хочу, — прошептал он, затаив дыхание.

Она минуту молчала, набираясь храбрости, а потом тихо начала говорить:

— Твое имя с детства было для меня самым любимым, я всегда считала, что оно красивое. Не знаю, почему твой отец выбрал его для тебя, но еще тогда оно стало у меня ассоциироваться с понятием «нежность», как это ни странно.

Кожей Неджи ощутил, как загорелись ее щеки от смущения.

— Нед-жи. Неж-ность. Понимаешь, о чем я? – продолжала Хината. – Похожее сочетание слов. И ощущение теплоты, которое остается и на языке, и в сердце после произнесения этих слов. Вот поэтому я и люблю произносить твое имя. Люблю звать тебя по имени. Люблю повторять его, когда ты… — она покраснела еще гуще, — когда ты меня обнимаешь. Я очень люблю твое имя. Ведь если понятие «нежность» у меня ассоциируется с твоим именем, то значит и с тобой тоже… Ты очень… нежный, Неджи, — застенчиво закончила она.