Ты услышишь мой голос-2
Шрифт:
«Я недавно с вечерней службы, и сразу сюда, — оторвавшись от верстака, батюшка радостно поприветствовал Журавлёва и жестом показал тому на единственный стул, — присядьте, я сейчас…»
«Да тут целое производственное предприятие! — Женька уважительно качнул головой, — Обалдеть!»
«Всё здесь мастерю, — священник обвёл рукой помещение, — столы, табуретки, полки».
«Один?!»
«Есть у меня помощник, — добродушно рассмеялся отец Александр, — но он сейчас уехал. Паренёк знакомый, Олин приятель. Помогает».
«А это — на продажу?» — Женька кивнул на сложенные в углу детские
«Нет, что вы! Это для детишек, бесплатно. Я мастерю, а мои старшие девочки красят».
«Бесплатно? — Журавлёв перевёл удивлённый взгляд на хозяина дома, — А материал? Доски, краска… Это же дорого».
«Господь помогает. Люди находятся добрые. Вот недавно кубометр доски пожертвовали, несколько листов фанеры, а один прихожанин, директор магазина, краску прислал и мебельный лак. Всё с Божьей помощью!»
«Неужели ещё есть бескорыстные люди? — Женька удивлённо-недоверчиво пожал плечами».
«Есть, слава Богу! Жертвуют, и на церковь, и на другие благие дела».
«В общем-то, я тоже… — Журавлёву вдруг стало ужасно неловко: по сравнению с чужой благотворительностью, его бывшее в употреблении колесо выглядело как-то несерьёзно, и он смущённо улыбнулся, — Я там колесо привёз, хочешь, поставь, хочешь, на запаску возьми… Правда, оно не новое, у отца со старой машины взял, но целое…»
Теперь пришла очередь смущаться Отцу Александру. Оказалось, что с позавчерашнего вечера он так и не удосужился подумать о своём транспортном средстве: до церкви было рукой подать, а в город он собирался только через пару дней.
«А к матушке?» — усмехнулся Журавлёв.
«Звоню, ежечасно, — священник развёл руками, — говорит, пока не приезжай, всё равно не пускают, а кормят, говорит, хорошо…»
«Нет, ну, хоть под окном постоять-то нужно!»
«Так служба каждый день… Хотя… — он снова смущённо поджал губы и почесал затылок, — Если уж совсем честно, то, была бы машина на ходу, между службами бы поехал, конечно… видит Бог бы поехал…»
«Так старое колесо перебортировать пара пустяков — попросил кого-нибудь из прихожан, чтобы до шиномонтажа довезли, и делов-то…»
«Ну, да… — святой отец ещё больше смутился, — Видишь, я вот дом смог построить… а в автомобильных делах не силён… Не дал Господь!.. Ездить — езжу… а что касается ремонта — полный ноль».
«Заметил. Ладно, — поднявшись, Женька прошёл к выходу, — идём, заберёшь колесо. Сам поставишь?»
«Поставлю, — охотно кивнул священник, — только чем тебя отблагодарить? Возьми стульчик? Ты говорил, что есть детки…»
«Есть, дочка, — кивнул Журавлёв, — только этот стульчик ей уже мал, да и не взял бы я».
«Чего ж так?»
«Ты не для себя их делаешь, для сирот. А я купить могу».
«Так разве в том дело, можешь ты купить или нет? — отец Александр улыбнулся, — Вот ты носки тёплые носишь — из магазина?»
«Ну, да».
«А мама свяжет? Неужто, не наденешь?»
«Ну, в принципе… — Женька пожал плечами, — Надену… Кстати, а не проще эти стулья и столы для детей просто купить? Допустим, пожертвования не фанерой и лаком брать, а деньгами? И тебе никакой мороки, и детям польза?»
«Так я же с молитвой мастерю».
«А есть разница?»
«А
как же! От моей мебели тепло идёт. Потому, что она не казённая, а домашняя… А детки эти… они и так семейного тепла лишены, заботы родительской, им всё, что с любовью сделано — только на благо!»«Много в тебе любви… — Женька как-то грустно улыбнулся, — Завидую по-хорошему».
«Так любви много у всех! Только все по разному её тратят…»
Отдав священнику колесо, Журавлёв засобирался домой. Летние сумерки густой пеленой упали на посёлок, и в них как-то по-особому уютно светились окна дома отца Александра.
«Ну, раз взять ничего не хочешь, то у меня одна благодарность — молитва», — пожав на прощание руку гостю, тот раскрыл калитку.
«Мне большего и не надо. Кстати, если возникнут проблемы по машине — вот мой телефон, — Женька протянул визитку, — звони, в любое время».
«Спаси тебя Господь, — Александр с благодарностью кивнул и перекрестил его, — возможно, обращусь».
«Я тут, у родителей до первого числа буду, ещё с неделю, так что, если что-то срочное, не стесняйся. Потом тоже обращайся, просто гастроли начнутся, выступления, сложнее будет со временем».
«Да у меня самого со временем проблемы, — рассмеялся священник, — служба два раза в день, к жене нужно ехать, да вот собираюсь готовую мебель отвезти, нужно транспорт искать…»
«Грузовик, что ли?»
«Да, «газельку», хотя бы грузопассажирскую. Найти-то не проблема… Проблема с оплатой».
«Телефон мне свой скажи?»
«Могу записать…»
«Не, просто — скажи…»
Даже сам себе Журавлёв не смог бы точно сформулировать, зачем он взялся помогать этому священнику. Они не были ни друзьями, ни родственниками, их не связывали общие интересы — не в пример Женьке, отец Александр был равнодушен к року и автомобилям, но желание помогать этому случайному знакомому было настолько реальным и сильным, что Женька даже не стал задумываться — зачем он это делает. Где-то, в глубине души, он понимал — т а к н у ж н о.
Каждый день звоня Милене и натыкаясь на бесконечные длинные гудки, он почему-то больше не рвался лететь за ней сломя голову… вместе с тем чувствуя, что любовь к этой женщине не угасает, а только разгорается, с каждым днём всё сильнее и сильнее… разгорается, принимая совершенно другое качество… Это была не просто страсть, не тяга одинокого мужчины к женщине, не память о первой любви… Это чувство было гораздо более сильное, чем то, что он испытывал к Милене раньше. Оно заполнило его настолько, что, казалось, места для других не осталось вовсе… Даже на одну ночь… на мимолётную встречу… даже на один поцелуй с другой женщиной — отныне его просто не могло хватать!
Журавлёв чутко прислушивался к этим своим новым ощущениям и не узнавал себя… Вот уже почти неделя, как улетела Милена… она не отвечает на его звонки… Но он почему-то уверен, что им нужно пережить эту разлуку… Он почему-то совершенно спокоен… Скоро она вернётся домой, и они встретятся… Скоро… совсем скоро… А пока он проводит время со своей дочерью — впервые за много лет, так тесно и так долго… Они каждый день бывают в городе, и он видит, что Алёнка просто счастлива. Он сдержал своё обещание — визит в «Творческую деревню» вдохновил девочку, которая явно тяготеет к музыке и пению…