Ты уволена! Целую, босс

–  А куща мы идем?— оглядываясь по сторонам спросил Олег.

Впереди раздавались музыка, громкие голоса, смех и рокот моторов.

–  Когда ты последний раз пил шампанское в парке на лавочке, в компании брутальных парней и крутых девчонок?

Генрих направился к стоящим в крут мотоциклам.

–  Хай!
– он поднял вверх руки с бутылками.

–  Генри!

На него налетела стройная девица в кожаной мини юбке, драных колготках и ковбойских сапогах. Ее большие гру'ди обтягивала белая майка, не столько прикрывающая, сколько выпячивающая. Огромные глаза, ярко-синие волосы, пирсинг, браслеты на запястьях... Весьма колоритная девулпка. Но красивая.

–  Марго! Как же я скучал!

Мой наглый брат-близнец никого не стесняясь с энтузиазмом ответил на поцелуй.

Вокруг радостно зау'люлюкали парни в коже и железе. Нам с Олегом всучили по бутылке пива и усадили на сдвинутые вокрут деревянного стола скамейки и предложили выпить за встречу и знакомство. Теплый вечер, шуточки, громкая динамичная музыка, смех, английская и чешская речь... Красотища! Словно вернулась в студенческие годы...

И зря я переживала , что нам с Олегом придется спать на одной кровати. В гостиницу мы вернулись под утро и просто выру'бились, едва переступив порог. Причем я успела рутшуть на кровать, а Аминаев присел на диван, чтобы разуться, да там и заснул. Сидя, закинув голову на спинку' дивана.

Зато Генри провел остатки ночи весьма продуктивно. Когда я проснулась чтобы попить воды, из его номера доносились весьма эротичные стоны. Силен у меня брат! Кобелина...

Часть 29

Утро наступило вместе с переливчатым звоном телефона. Весьма настойчивым.

–  Да, - голосом курильщицы с тридцатилетним стажем прохрипела я и закашлялась.

–  Жду внизу в ресторане.

–  И тебе доброе утро, папенька, - пробормотала я в погасший монитор и упала головой в подушку. Никуда не пойду, спать хочу.

Второй раз проснулась от запаха кофе и тихого разговора. Прислушалась. Низкий голос отца и довольный Олега. Что происходит?

Я приоткрыла глаз и сквозь спутанные волосы увидела очаровательную картину. Папа и Аминаев играли в миниатюрные шахматы и судя по недовольно поджатым губам господина Галицкого он проигрывал.

–  Вам шах, Роман Генрихович. Шах и мат.

–  Олег, вы прекрасно играете, - довольно улыбнулся папуля, я бы на месте Аминаева уже выпрыгнула в окно.
– У нас как раз есть вакансия аналитика.
– Он протянул удивленному Олег}' визитку, которую тот с благоговением принял.
– Придете в понедельник на собеседование.

–  Спасибо, - Олег спрятал визитку в карман.

–  Ольга, вставай, у меня нет времени ждать пока ты проснешься.

–  Я схожу за кофе, - проявил чудеса такта Олег и сбежал, оставив меня один на один с нашим семейным диктатором.

Я села в кровати, хмуро глядя на довольного жизнью мужчину по какому то злобному стечению обстоятельств оказавшимся моим отцом. Я сердилась, и обижалась, и вообще...

–  Да, я попросил заменить ваши личные дела, чтобы Генрих попал к пиарщикам. Мне хотелось посмотреть, как вы справитесь в непривычной для вас ситуации. Пока я доволен вами обоими, хотя говорить о чем-то конкретно рано. На второй вопрос, который ты хочешь мне задать, я отвечать не намерен. Но смею тебя заверить, выйти замуж за охранника я бы тебе не позволил.

–  Вот как... значит, ты как селекционер подобрал для нас с Генрихом пары?
– не сдержалась я.

–  Нет, конечно! Как ты могла такое обо мне подумать?
– бесстрастно произнес отец.
– Выбор за вами. Но сама понимаешь, все ваши связи отслеживаются и проверяются. Мне бы не хотелось, чтобы через вас пытались давить на меня.

–  Все равно пытались, - буркнула я.

–  Это была часть плана, Оля, - отец вздохнул и пересел ко мне на кровать, протянул руку убрал волосы с лица.
– Не думая, что он будет действовать так нагло и глупо. Мы рассчитывали на более тонкое вмешательство.

–  Когда ты собирался мне рассказать?

–  Никогда, - честно ответил папа.
– Тихонько бы сняли камеры, когда выясни кто за всем стоит и ты ничего бы не узнала. Кстати, Генрих был в курсе, он должен был тебя подстраховать. Но вмешался Стрельников. То же мне, кавалер нашелся...

–  Хочешь сказать, если бы он не притащил Семена, то вы бы тихонько дождались возможности и убрали следы своего наглого вторжения?

– Да.

Класс! И я бы ничего не узнала, если бы лет через десять братец любезно мне это не рассказал в своей излюбленной манере.

–  Значит, мне следует поблагодарить Германа Андреевича, - я уставилась на отца.
– Это тоже часть твоего плана? Свести меня с ним?

–  Нет. А между вами что -то есть?
– тут же с интересом спросил он.

–  Не скажу, - я показала язык и выползла из-под пледа.

–  Не увлекайся им, Олюнчик.

–  Почему?
– из чистого упрямства спросила я.

–  Потому что он женат.

Что? Я так и застыла на краю кровати, свесив нога.

–  Как женат? Я была у него дома, там и близко не пахнет женщиной!

–  Ты была у Германа дома?
– прищурился папа.

–  По делу, - махнула я рукой.
– У него есть собака, домработница и никакой жены.

–  Там неприятная история. Они были женаты полгода, он тогда был начинающим юристом, амбициозным, но не богатым. Что произошло на самом деле, не знаю, но его жена исчезла, и объявилась только через год в Америке.

– И?

–  И ничего. Официально он до сих пор женат. И раз не развелся, значит его все устраивает. Мне бы не хотелось, чтобы ты разочаровывалась.
– Папа встал.
– У нас самолет через три часа, летим с вашей мамой в Коста-Рику, встретимся через две недели дома.

Он поцеловал меня в лоб.

–  Будь умницей.

Угу, буду. Я побрела в ванную. Стрельников женат... номинально! И мы с ним целовались. И... мне он нравится... Черт! Что же делать?

В ванной я уставилась на лохматое заспанное отражение в мятой футболке. Хорошо хоть платье сняла перед тем как вырубиться. Да уж... селфи делать не буду, а то перепугаю посетителей своей странички.

Отец у нас конечно тот еще... лис. Ведь ничего толком не рассказал, не извинился, не покаялся, а должен был, между прочим, и все равно после разговора с ним я опять ощущаю себя любимой дочкой. Ачто касается Германа... То я сдаваться не намерена! Впереди нас ждет Милан и Стрельникову не устоять!

–  Никуда не денется, влюбится и женится!
– я показала своему отражению язык и решительно полезла под холодный душ.

–  Что же ты так кричишь-то?
– болезненно скривился Олег, когда посвежевшая я, с мокрой головой и в банном халате вышла из ванной.
– Я думал постояльцы полицию вызовут.

–  Холодный душ по утрам очень бодрит! Рекомендую!
– я гордо прошлепала безразмерными махровыми тапочками к зеркалу. — Ты ведь сходишь со мной по магазинам? У нас как раз до самолета есть время. А мне перед командировкой надо прикупить пару купальников и платьиц. Знаешь, - я задумчиво рассматривала свое отражение.
– Платьице - это архиважно! Да! Желтенькое!