Ты ждала меня, Заруна? Книга первая

– Ты расскажешь мне, где именно ты нашла его?

– Конечно!
– обрадовалась, что он уже не запрещает мне вмешиваться в это дело.
– Мы с Забавой нашли в стене пустоту, будто там есть потайная комната, - начала я рассказ, попытавшись повернуться, но тщетно.

Он не дал этого сделать. Вместо этого, он обнял меня сзади и положил подбородок на мое плечо. Дивное ощущение...

– Так ты мне расскажешь об этой рукописи?
– я повернула к нему лицо, как то позволяла моя поза.

– Какая ты у меня упрямая...
– он сказал прямо возле шеи негромко, а я задрожала. Он так собственнически сказал "у меня", будто уже все решилось, и я теперь принадлежу лишь ему. Только, странное дело, это совсем не рассердило меня.

– Да, я такая, - я не шелохнулась.
– Так вы с Нараном меня примете в ваше тайное общество и посвятите меня в свои планы?

– Только если ты будешь предельно осторожной и во всем меня слушаться.

– Торжественно обещаю!
– я подняла вверх ладонь и попыталась снова оглянуться.

– Помни, Лана, есть люди, которые заинтересованы в том, чтобы тайна о "Зарунской рукописи" осталась тайной навсегда.

– Почему?

– Эта рукопись может перевернуть весь миропорядок на всей Заруне. Некоторым это будет не по вкусу, - он нежно потерся щекой о мою и это погнало очередные табуны мурашек от затылка к пяткам.

– Правда?

– Истины, записанные в ней, откроют нам, как говорил мне Наран, занавес нашего происхождения.

– Ух ты!
– Лахрету доставляло удовольствие мое восхищение.

– Тогда мы сможем получить ответы на все свои вопросы.

– Ты в это веришь?

– Наран в это верит. А я верю ему.

– Вы давно знакомы... так дружите, что доверяете так друг другу... несмотря на то событие.

– Мы с детства дружили с ним. Мы познакомились еще в конноре Ира. Он был самым младшим сыном кашиасу Мары и Тирета Ниасу. Я - сын Барета Ноа, министра образования и Лахии Ноа, дочери Исата Кри, ятгора Ира. Мы с ним сразу сдружились. У нас всегда было много общего. А потом и на площадке избрания стали наездниками. Как-то пошло и пошло... Знаешь, Наран до сих пор верит, что Ята жива и... что она в плену у тараков, что когда-нибудь она вернется из плена. Он сам хочет найти дорогу вернуть ее. Знать бы наверняка, что она жива и где она...

После его слов, я наконец-то, поняла, почему Наран такой угрюмый и язвительный. Он никому не верит, кроме Лахрета, и ждет свою Яту. Это выглядит даже романтично. Наконец-то, пазлы начали собираться в картину.

– Лана, - через минуту обратился ко мне Лахрет.

– Что?

– Я хочу, чтобы ты знала.

– Что?

– Я буду любить только тебя, что бы ни случилось.

Я развернулась к нему лицом, все-таки смогла, чтобы увидеть его глаза. Он глубоко дышал, и я чувствовала, как его тело била легкая дрожь, как и меня.

– Разве ты можешь знать, что будет в будущем? Можно ли обещать, что будешь любить всегда? Мне сложно в это поверить, - я отрицательно покачала головой.

– Разве ты не знаешь мужчин?
– удивился он.
– Если мы выбираем себе пару, то это навсегда.

Я хотела ему верить. Так сильно хотела. Но почему верила с трудом? Может, в прошлом я не раз убеждалась в обратном? Почему не помню? Лишь чувства и сомнения. Я улыбнулась ему, утопая в любящих глазах, погладила по виску и произнесла:

– Странные вы, ириданские мужчины, - он от наслаждения закрыл глаза.
– Как сильно и трепетно вы любите своих холодных женщин! Так преданно и самозабвенно!
– и поддавшись сильному порыву и мощному притяжению от ощущения такой теплой близости, я, не думая, прильнула губами к его губам.

Он вздрогнул от неожиданности, оцепенел. Я нерешительно отодвинулась и заглянула в его пораженные глаза, виновато улыбнувшись. Поняла, что сделала что-то не так. В глазах его смешались удивление, смущение, волнение и страх.

– Пожалуйста... пока больше не делай этого...
– выдохнул он со сбитым дыханием.

Пленительно улыбнувшись, я коснулась пальцами его красивых губ и спросила:

– Почему?

– Разве ты не знаешь?
– он поднял бровь.
– Милая, тебе бы стоило знать...

О чем это он? Лахрет взволнованно поправил непослушную прядь, упавшую мне на щеку, коснулся моего подбородка, рассматривая задумчиво мои губы.

– Что я должна знать?

В его взгляде вмиг коренным образом что-то изменилось. Он попытался объяснить:

– Условности поведения между мужчиной и женщиной до заключения брачного контракта, - его голос стал ниже и протяжнее, а мое тело обволакивала пелена непривычного ощущения тяги.

Я совсем запуталась. О чем он толкует?

– Прости. Я, наверное, что-то упустила...

– Я не виню тебя, - он тыльной стороной пальцев с трогательной нежностью погладил мою щеку, задумчиво рассматривая мое лицо.
– Просто больше этого не делай... это важно. Я хочу сохранить чистые отношения с тобой и проявить уважение к твоей чести и достоинству.

Я распахнула рот в изумлении. Что можно было ответить на его слова? Так вот почему в Иридании нет разводов и внебрачных детей! Вот дела. Чистая мораль, крепкая нравственность - залог крепких семей. Мужчины помнят о чести и достоинстве женщин даже когда могут умирать от желания! Мое уважение к Лахрету поднялось на порядок выше. Появилось ощущение верности в решении принять его чувства. А еще смущение и осознания, что я сделала что-то не так, не правильно. Я выскользнула из его рук и села за пульт управления флайером, потупив взор на консоль. Надо улетать отсюда. Он без слов понял мой жест и молча сел на кресло второго пилота. Я запустила двигатели и подняла машину в воздух, лихорадочно пытаясь придумать, как разрядить возникшую неловкость.

– Так что, у меня теперь по технике блат?
– выпалила я первую "гениальную" мысль, пришедшую мне на ум.

– У тебя везде блат, если ты не заметила, - ухмыльнулся он.

– Вообще-то, подозреваю, - я бросила на него беглый взгляд.

Лахрет задумчиво глядел вперед. Что его так затормозило? Исчезла живость во взгляде, и появился туман. Он медленно моргнул, глубоко вздохнул и положил руку на панель управления, но не с целью что-либо нажать. Так, расслабил руку.

– Лахрет?