Ты ждала меня, Заруна? Книга первая

Дыхание сперло, а кровь прилила к голове. От таких слов можно инфаркт получить. Неужели мужчины могут такое говорить женщинам? Или это просто такой Лахрет?

– Рет?

– Ммм...

– Пожалуйста, расскажи мне о традициях, о которых только что упоминал Март.

Тут принесли кушанья. Лахрет благодарно кивнул официанту и взял приборы.

– Это брачные традиции. Эмил. Их начинают выполнять немного ранее того, что мы с тобой уже сделали. Когда мужчина решает жениться и выбирает себе спутницу жизни, часто перед этим спросив ее мнение, он беседует с одним или двумя родственниками. Потом посылает званцев к ее семье. Когда они приходят, семья уточняет разные вопросы и в итоге оформляется предварительный брачный контракт, в котором описывается приданое, выдвигаются условия со стороны невесты. Например, где она согласна жить со своим будущим мужем? У него или раздельно? Будет ли она работать после подписания контракта? Если да, то, как долго? Сколько детей она согласна родить? Как часто она соглашается вступать в физическую близость с мужем? Кто будет заниматься воспитанием, если дети останутся без родителей и так далее, - он так ровно об этом, говорил, будто описывал, как заваривать кирг.

– Что? Даже физическую... близость в контракте оговаривается?!
– я резко поперхнулась и смущенно закашлялась.

Мне казалось это дикостью. Зачем оговаривать то, ради чего, по-сути, и заключается этот контракт? Лахрет же поглядел на меня, словно я в детство впала. Ему, наверное, казалось это достаточно элементарным, чтобы удивляться.

– Насколько мне известно, женщинам неприятна близость с мужчинами, - в его голосе читалось замешательство.
– Поэтому законом предусмотрена и эта грань отношений мужчин с женщинами. Ты же в курсе...
– он озадаченно наморщил лоб.

– Я немного в курсе... но...
– я замялась, боясь ляпнуть ещё что-нибудь лишнее.

Он выровнялся и ошеломленно уставился на меня.

– А разве ты...
– он выдержал паузу.
– А что ты чувствуешь, когда я касаюсь тебя? Все ли тебе равно? Или...

– Или...
– сморщила я лоб и повернула лицо к окну.
– Разве ты еще не понял?

Вновь пауза. Лахрет внимательно всматривался в мой профиль, нервно постукивая указательным пальцем по столу.

– Мне сложно это принять.

Я лишь передернула плечами, не желая сейчас настаивать на своих мыслях.

Лахрет завис. Пару раз моргнул. Он давно привык к подобному поведению женщин и усвоил один простой урок: мужчина, когда имеет право, то уже не обращает внимание на равнодушие женщины. Этому учили мальчиков отцы с детства. Просто он получает то, чего хочет, пользуясь своими правами. Женщины никогда не приглашают к себе мужчин. Никогда не хотят их. Мужчины не привыкли получать взаимность. Я правда, слышала, что есть женщины отзывчивые, но их очень мало и поэтому сильный пол особо не питает иллюзий по-поводу них. Они терпеливы, осторожны, добры и ласковы, но настойчивы и решительны. Поэтому, как я поняла, Лахрет и не церемонился со мной. Он просто гнул свою линию, поймав мое согласие и все. Может, он боялся проникать глубже в мои мысли, не желая видеть холод? Я пленительно улыбнулась ему и произнесла:

– Ты же сказал, что я особенная...
– мои ресницы игриво дрогнули.

Пусть додумывает сам. Он у меня ведь умный... лучше о таких вещах не буду говорить. Он задумчиво поднес ложку ко рту и прожевал, не сводя с меня задумчиво затуманенных глаз. Что-то неуловимо изменилось в его взгляде. Не приложу ума, что именно...

– А что дальше, после оформления брачного контракта?
– я деловито поднесла очередную ложку ко рту.

Лахрет дернул головой, словно отгоняя остатки сна, и ответил:

– Дальше предбрачная ночь. Эмилум.

– Это как?

– Жених проводит ночь возле спящей невесты в присутствии третьего лица. Наблюдает, как она спит. Это, своего рода, тест на самообладание.

– Пфф, - была моя реакция вместо слов.
– Не знала!

– Я так понимаю, что ты мало вообще что-либо знаешь, - он ухмыльнулся и принялся жевать очередную порцию, отправленную в рот.
– Таков обычай.

– Ладно, а потом что?

– На следующий день созываются гости, и во время торжества подписывается составленный ранее договор. Всё. С этого момента мужчина и женщина считаются мужем и женой. Контракт действенен до кончины одного из супругов.

– А разводы есть?

– Развод?
– его удивил мой вопрос.
– К сожалению, возможен.

– В каком случае?

– В случае измены.

– А такое разве бывает?

– Крайне редко. Со стороны закона предусмотрено наказание виновной стороны в стерилизации и стирании памяти. Он лишается всех материальных благ, которые передаются невиновной стороне, и остается ни с чем. Такого наказания боятся больше, чем огня.

– Ого, как строго!

– Этот опыт мы приобрели вследствие больших трудностей и опасности вымирания из-за того опасного вируса, который лишил женщин женственности...
– пожал плечами Лахрет.
– Мы поняли, что крепкая семья - залог сильного общества и основа психически здоровой личности.

– А раздельное жительство?

– Это возможно и оговаривается в брачном договоре. Но чаще - это наказание для мужчин, чем для женщин, - он иронично ухмыльнулся.
– При раздельном жительстве женщина сохраняет все свои законные права, но дети передаются на воспитание родственникам, дабы они не видели ненависти родителей. Прежде всего - это психическое состояние ребенка!
– по тону Лахрета видно было, что он полностью одобряет заведенный порядок.

– Рет, - я сделала паузу, желая узнать, как он реагирует на сокращение своего имени. Он тепло улыбнулся.
– Скажи, а контракты наездников отличаются?

– Нет. Особо ничем. Но тебе придется в любом случае спать со своей Забавой до наступления ее половозрелости. Это важное отличие. До этого, ты можешь поступать, как желаешь, но законно ночуешь с нею, - он бросил блудливый взгляд в мою сторону и усмехнулся своей особой улыбкой, присущей только ему одному.

В ответ я лишь поджала губы, усердно жуя салат. Он допил сок и отодвинулся от стола, откинувшись на спинку стула. Глаза его скользнули от моего лица вниз и назад. Я густо покраснела, ощутив его мысль. А она была довольно откровенна.

– Скажи, а интимная жизнь наездницы как сказывается на ниясыти?
– я постаралась держать себя в руках, хотя почему-то трясло всю.

– Положительно.

– Как?

– Ниясыти любят сильные эмоции. Маленькие королевы становятся более чувственными, и, когда приходит ее время, она летит далеко и долго, что гарантирует богатое потомство, - он довольно причмокнул, загоняя остатки пищи в желудок.
– Лириту это понравиться.

Сейчас он был похож на сытого кота, объевшегося колбасой и сонно моргающего на весь мир.

– А с чего ты решил, что Забава выберет именно Лирита?
– подтрунила я его.

– Так происходит всегда. Выбор наездницы переходит на ниясыть.

– Слушай, а ниры тоже летают? Ну, в брачный полет?

– Летают. Только потомства не дают. Такова их природа, - я чувствовала кожей его любовный взгляд.

– Ясно...
– протянула я.
– А когда ты моей семье будешь званцев посылать?

– Да хоть завтра, - он вальяжно поправил волосы и уронил руку на колено, а вторую руку зацепил за ремень.
– Как ты скажешь, так и будет.