Ты же ведьма!

– Как давно ты видишь Эйту? И почему так вольно с ней обращаешься? О чем вы с ней говорили?

Он оказался высоким, гораздо выше меня. Зараза. Мне даже пришлось чуть запрокинуть голову, иначе ответ прозвучал бы как раз в ворот его рубахи.

– Как много вопросов… – протянула я, изучая лицо незнакомца.

Скулы… Острые, четко очерченные, словно высеченные из камня резцом скульптора. Прямой нос, хищный разлет бровей. Внимательный колкий взгляд темно-синих глаз. Почти бескровные обветренные губы. Чуть тронутая загаром кожа, а на ней – следы от шрамов, которые нецелителю были и вовсе не видны. Но эти отметины без слов говорили, что передо мной воин. Судя по всему, опытный, раз побывал в таких передрягах – и еще живой.

Взгляд скользнул ниже. Поджарое, тренированное тело, в котором чувствовалась скрытая мощь.

– И я жду на них ответы!

Меня бесцеремонно схватили за подбородок, заставив запрокинуть голову и вновь взглянуть в лицо лунному. На этот раз глаза в глаза.

– Знаете, с таким подходом можно дождаться не ответов, а минимум проклятия, – прошипела я.

– А максимум? – жестко, намеренно провоцируя, осведомился лунный.

«Сдохнуть», – уже было готово сорваться с моего языка, но я вспомнила о словах Эйты. Передо мной стоял действительно законный хозяин этих земель.

Конечно, рыжая зараза частенько врала, но что-то подсказывало – не в данном случае. А посему дерзить владетелю Хеллвиля явно не стоит. И так уже наговорила на свою голову, пока была привязанной к столбу. Незачем усугублять.

Впрочем, если я обзаведусь мечом, арбалетом, парой убийственных амулетов и ломом (ломом – особенно), то смогу позволить себе говорить все, что думаю. Пока же из оружия у меня имелся лишь острый язык и отвратительное чувство юмора. А ими хорошо воевать только тогда, когда за плечами есть моральная поддержка в виде закона, армии или солидного счета в гномьем банке… Но увы, это было не про меня, Магду Фокс.

– Максимум? – переспросила я и чуть прищурилась, словно оценивая противника. Темный маг был невозмутим, как профессиональный зомби. Чем знатно бесил. – Благословения.

Каменная маска онийского спокойствия дала трещину: у лунного дернулась щека. Ну да, чернокнижника проклятием не проймешь, а вот добрословием…

– Чтобы черная ведьма и благословляла? – Сквозь сталь его голоса прорезалось удивление.

– А почему нет? – Я пожала плечами, хотя про себя выругалась: прокололась. Это местные темную ведьму от светлой магессы отличали лишь по цвету платья, а с лунным следовало быть поосторожнее. Попыталась обратить все в шутку. – Я, может, пассивно-агрессивная ведьма.

– Это как? – заинтересовался маг. Даже хватка пальцев на подбородке ослабла.

– Я не проклинаю свою жертву в открытую, а благословляю ее окружение.

– Чтобы оно не так сильно окружало несчастного? – У лунного в глазах демоны начали плясать джигу, хотя морда при этом оставалась каменно-невозмутимой.

Но я печенкой чуяла: он все же поверил шутке. Или очень талантливо сделал вид, что поверил.

– Напротив, чтобы радовало его своими успехами… – Я резко повернула голову, высвободив свой подбородок.

Лунный медленно опустил руку. Его взгляд прошелся по моему лицу, шее, скользнул на ряд частых пуговиц еще не совсем обсохшего черного платья.

– Наглая, коварная… Что такая ведьма забыла в этой дыре? Подруге Эйты скорее подошла бы шумная и амбициозная столица.

Слова были сказаны мягко, но за ними чувствовалась твердость и настойчивость. Точнее, упертость. Вот ведь… темный! Не получил ответа на свой вопрос о нашей с белкой «дружбе» силой и напором, решил взять измором, зайдя с другой стороны.

– Но и вы с другом прибыли не из соседней деревни. На вас хоть и простые дорожные плащи, но обувь тачали точно по ноге. А сапожник был мастером своего дела. Такой не возьмет за работу медьку. Скорее пару золотых. Я уж молчу об оружии.

– Еще внимательна и умна. Кажется, я не с того начал, – задумчиво протянул он.

– Определенно, – согласилась я, прикидывая, как бы обойти этот лунный столб. Разговор уже изрядно затянулся.

– Как тебя зовут, ведьма? – неожиданно спросил он, резко сменив тему разговора.

Наверное, именно поэтому я послушно ответила:

– Магда.

– Значит, Маг, – прищурился он. – Ты неглупа, возможно, нам удастся договориться…

– Договориться с тем, кто испортил мне лучшее сожжение этого сезона?!

– Я тебя спас, – парировал он. И, видимо осознав до конца смысл моей фразы, недоуменно приподнял бровь. – Как лучшее? А были еще?

– Конечно! Сегодняшнее стало бы третьим! К тому же ты лишил меня золотого!

– Так дело в деньгах… Скажи, сколько ты хочешь за ответы на мои вопросы, и я заплачу.

Входная дверь снова хлопнула, впуская в таверну смуглого.

– Эр, я там закончил. Кого раскатал, кого по веткам развесил. Самые сообразительные сами разбежались… – раздалось с порога. Брюнет замолчал и присвистнул. – Пока я порядок наводил, ты, гляжу, тут зря времени не терял. Уже познакомился с рыжей милашкой!

Лунный на мгновение отвлекся, я тут же этим воспользовалась.

– Три медьки за разгов… прием, – выпалила я, юркнула у него под рукой и, не оборачиваясь, крикнула: – Не забудь занять очередь! Последний дом в Топяном переулке. А сейчас я очень спешу.

– Ого, уже и свидание, – хохотнул смуглый, впрочем, не пытаясь заступить мне дорогу.

– Джер, заткнись!

Лунный сказал вроде бы всего два слова, но сразу повеяло ночной романтикой кладбища. Когда ты лежишь, а над тобой звезды… Правда, созерцать их слегка мешает пара локтей земли и могильная плита с твоим именем. В общем, Эрриан умел, как выяснилось, предостеречь.

Я вылетела из таверны как затычка из бочки. Вслед донеслось:

– Три медьки? Серьезно? Это за ночь любви или за один поцелуй? – Брюнету явно было плевать на все предостережения. – Эр, тебе не кажется подозрительно дешевой цена за подобного рода услуги. Еще и какая-то очередь. Конечно, в столице нравы вольные, и спальню лэриссы за ночь могут посетить сразу несколько любовников, но здесь… И три медьки!

Судя по всему, озвученная мной цена нанесла непоправимый урон психике смуглого. Я не смогла удержаться от злорадной улыбки. Если при слове «прием» на ум темным приходил лишь бордель – это их проблемы. Хеллвиль – городок строгих правил, и приемы у меня были исключительно лекарского плана.

Кстати, именно образ темной ведьмы, придуманный мною сразу по приезде сюда, здорово выручал: ко мне шли только в крайних случаях. Я всегда могла отговориться тем, что лечу без магии, потому как темная и мой дар – разрушение. Я вправляла вывихи без обезболивающих заклинаний, на которые ныне моего резерва не хватало. Чахотку исцеляла зельями, а не пассами, а запор – вернейшим немагическим средством: испугом. Правда, после такого у пациента могли появиться заикание и нервный тик. Зато лишний раз с ерундой ко мне не совались. Все же темная ведьма – это вам не светлый целитель, который, по мнению местных, должен был и занозы магией вытаскивать.