Тяготению вопреки
Шрифт:
Харденбрук? Кендрик уставился вдаль, зная, что остался лишь один реальный вариант. Если есть хоть малейший шанс, что медик как-то замешан в исчезновении Кэролайн или знает о ней что-нибудь, то Кендрик должен его найти.
– Что, Кендрик, никак не разобраться?
Призрак Мак-Кована устроился рядом с ним под дождем.
– Скажи, что я не спятил, - попросил Кендрик.
– Скажи, что все это мне только мерещится.
– Кончай фигню
Кендрик постепенно сообразил, что Мак-Кован сидит рядом с ним на парковой скамейке. В квартире Кэролайн на него опять накатила тошнота, и потому пришлось выбираться наружу в отчаянном желании глотнуть свежего воздуху и найти место, где переждать эту дезориентацию. Когда тошнота вдруг стала особенно сильной, он остановился на зеленой полоске, идущей параллельно дороге на Лейт.
– Тогда скажи что-нибудь полезное. Например, как мне Кэролайн найти.
Мир вдруг замедлил все свои движения, будто залитый какой-то вязкой жидкостью. Замедленной съемкой прогалопировал по улице пес.
– Я могу даже растянуть наше субъективное время вот таким образом, чтобы дольше поговорить, - ответил Мак-Кован.
– Но с Кэролайн я тебе помочь не могу, Кендрик, ты уж извини.
– Почему?
– Видишь ли, из всех, кто выжил в Семнадцатом, ты единственный, с кем я до сих пор поддерживаю контакт. И потому, сам понимаешь, я ничего не знаю о том, что сталось с Кэролайн. Тебе придется самому этим заняться.
– Но почему ты в контакте только со мной?
– Понимаешь, лечение, которое давал тебе Харденбрук, имело неожиданный побочный эффект блокирования сигналов, идущих от Роберта… от «Архимеда».
– Что за черт?
– прищурился Кендрик.
– Роберт на «Архимеде»?
– Заткнись и слушай. Харденбрук взял твои усиления под контроль, и это дало побочный эффект блокирования Роберта - почти полного. Так что ты получил только обрывки, намеки на то, что получали Бадди и остальные. А в то же время Роберт блокировал меня, не давая мне общаться с тобой, как и с другими лаборокрысами Семнадцатого.
Мак-Кован поднял палец:
– Но вышло так, что лечение Харденбрука, заблокировав Роберта; каким-то образом дало мне возможность достучаться до тебя. Это значит, что я могу говорить с тобой, но только с тобой, и всего несколько секунд за один раз.
– Но почему Роберт не хочет, чтобы ты контактировал со мной?
Мак-Кован бросил на него острый взгляд:
– Он безумен - разве ты не помнишь, что между вами случилось? Вряд ли тебя удивит, что он к тебе не питает добрых чувств.
– Я не видел Роберта. Ни снов, ни явлений - ничего, что было у других.
Лицо Мак-Кована опечалилось.
– Кен, Кен, - вздохнул он.
– Ты его видел, и много раз. А насчет того, где он - ну, частично он все равно здесь, а частично там, на «Архимеде». Ты еще не раз его увидишь, как только твои усиления полностью научатся обходить лечение Харденбрука. Роберту станет легче теперь до тебя
Сигнал, идущий с «Архимеда»? Так это воспринимать легче, реальнее, объективнее как-то.
– А почему ты тогда не можешь просто - ну, не знаю, - передать себя на эту станцию или что там. Ведь именно так Роберт попадает сюда?
Мак-Кован устало вздохнул.
– Я пытался, и каждый раз у меня не получалось - из-за этого сукина сына. Я не могу туда попасть без чужой помощи. А пока Роберт - единственный человеческий разум, непосредственно взаимодействующий со Светлыми, я даже не знаю, откроется ли когда-нибудь пробой к Омеге.
Судорога боли стрельнула в череп Кендрика, и он схватился за голову от ее внезапности. Но Мак-Кован был прав: было уже не так больно, как бывало раньше.
Не совсем так.
– Плевать мне на Роберта. Ты мне лучше скажи, что с Кэролайн? Что с ней могло статься?
– Найди ее, если сможешь, но что бы ты ни делал, ты мне нужен, чтобы добраться до Лабиринта. Если ты сможешь это сделать, я тебе смогу дать все ответы, которых ты ищешь. Но надо поспешить.
– До Лабиринта?
– вскрикнул Кендрик под шквалом боли.
– Ты спятил ко всем чертям?
И снова всплеск боли. Иллюзия реальности Мак-Кована вдруг растворилась цветными мазками, и сидящий человек исчез.
Кендрик застонал - приступ навалился на него всей тяжестью, и он свалился на траву.
В Лабиринт. Зачем он там нужен Мак-Ковану? И где он сейчас…
Если он в каком-то смысле еще сам не там.
Это осознание свалилось на Кендрика тонной кирпичей. Он огляделся - города вокруг не было.
Оттолкнувшись от земли, он сел. Та же крошечная фигура подлетела к нему, жужжа прозрачными крыльями, взметая пыльцу с колышущейся травы.
– Я тебя знаю, - сказал Кендрик, когда это создание оказалось совсем рядом, где-то в метре от него.
В ответ крошечные губы искривились злобной улыбкой, звенящий полубезумный смех донесся из уст.
– Я тебя знаю!
– кричал крылатый.
– Я тебя знаю! Я тебя знаю!
Мак-Кован был прав. Где-то в глубине Кендрик с самого начала это знал, и больше уже не мог закрывать глаза на правду. У этого создания было лицо Роберта. Оно стрекотало шелковыми крыльями, и смех его звенел в ушах у Кендрика.
И тут же, так же внезапно, как он очутился там, Кендрик оказался в Эдинбургском парке, судорожно впиваясь пальцами в дерн.
Не пришлось долго ждать, пока проявится рука Дрегера.
По дороге домой, свернув в тихий переулок, ведущий к Лейт-Уок, Кендрик заметил дорогой лимузин, едущий к нему на большой скорости. Он резко затормозил, и дверца распахнулась раньше, чем машина успела остановиться. Кендрик отступил, насторожившись.
И едва успел заметить двух человек, устремившихся к нему с другой стороны улицы. Они шагнули к нему, вытащили из карманов пистолеты и прицелились ему в голову. Он огляделся и увидел, что никого вокруг нет. Очевидно, эти люди специально выжидали момент, когда не будет свидетелей.