Тяжело быть злодеем третьесортного романа

Их Ци воспринималась почти «правильной», Ан Хаян чувствовал и видел, что у лишённых воли мертвецов ещё есть зачатки воли и даже пути, связь с высшим измерением. Они всё ещё могли испытывать эмоции, у них всё ещё было подобие мыслительного процесса, однако…

Это были уже не люди.

— Откуда у тебя эта ворона, молодой мастер?

— У тебя не должно быть такой вороны…

— Ты её украл? У тебя есть мёртвые друзья?

— Божественный молодой мастер, мы хотим узнать!

Те не ушедшие свидетели, выбравшиеся из гробницы, всё ещё принадлежащие себе, в полной мере поняли, что творится какая-то бесовщина и начали уходить. Большинство, по крайней мере. Кто — показательно спокойно, кто — со всей возможной скоростью (что у мастеров боевых искусств была немаленькой), сверкая пятками.

Но некоторые остались. Остались посмотреть, что будет дальше.

Безумцы.

«Скоро половина Мурима будет знать, что здесь произошло», — переглянулись представители двух сект.

Два молодых мужчины почти мгновенно поняли, что мыслят одинаково.

Громовая смерть скрипнул зубами. Падающая Слива добродушно улыбнулся.

Общие проблемы объединяют.

— Тебе нет смысла прятаться, — окинув пренебрежительным взглядом модифицированных цзянши, наклонил голову Ан Хаян. — Это всё равно бесполезно.

Парень показательно вытянул руку.

Мертвецы, словно что-то почувствовав, резко сорвались с места, напав на Ан Хаяна. На него полетел самый настоящий шквал техник и приёмов. Отголоски идей и намерений закрутились в вихрь, ведомые чужой волей, что со стороны выглядело так, будто сказочные волшебники решили устроить самое настоящее шоу на потеху публике. И пусть спецэффектов, в силу сомнительного могущества марионеток, было немного, итог всё равно получился стоящим.

Товарищи Ан Хаяна только и успели рефлекторно схватиться за мечи, будто бы забыв про настоятельницу храму (которая, впрочем, совсем недавно пыталась лишить их жизни).

К счастью, это не понадобилось.

Словно в замедленной съемке, Ан Хаян, под завороженные взгляды зрителей, выгнул пальцы, будто собираясь сыграть на арфе, и потянул на себя вытянутую руку, схватившись за что-то незримое. Реальность едва заметно задрожала, по пространству прошлись тончайшие волны и будто бы звон сотен колокольчиков. На плечи молодого человека, к его удивлению, словно гири положили, однако это не помешало ему совершить задуманное.

Практически два десятка тел тут же попадали безжизненными куклами. Особенно близко подобравшийся к парню мастер упал прямо у его ног. На его застывшем навечно лице было удивление и непонимание. Ни он, ни тот, кто его контролировал не могли понять, что именно произошло.

Пустошь погрузилась в гнетущую тишину, нарушаемую лишь завыванием ветра.

— И это всё? — широко улыбнулся Ан Хаян, уставившись на неподвижную фигуру в старом балахоне. В глазах парня отразилось что-то неестественное и по-настоящему пугающее.

«Путь, идущий против не только Неба, но и Преисподней», — нахмурилась Божественный Вор.

Вернувшись к жизни, её восприятие многократно улучшилось, — или, правильнее будет сказать, частично вернулось потерянное, — женщина словно проснулась, и это будет даже не фигурой речи. Теперь она стала намного лучше понимать, что конкретно в гробнице временно украла у молодого мастера, и это…

Напугало её.

По телу прошёлся лёгкий озноб.

Божественному Вору показалось, что, когда Ан Хаян использует свою силу, по пространству расползались…

Паучки.

Маленькие, с длинными лапками, бесцветные и бесплотные, их было так много, что тут и подобравшийся вплотную к вознесению не скажет, сколько их на самом деле. Пауки ползали по молодому человеку и проникали в саму его сущность, и вместе с этим ещё дальше. Эти бесплотные существа были, но и при этом их не было. Иллюзорные создания, желающие стать реальными. Они были близко, но при этом бесконечно далеко. Они связывали с собой всё сущее, и…

Женщина предпочитала не думать, чем «паучки» были на самом деле и какая у них была цель. Даже её восприятие, восприятие той, кто подобрался к вознесению достаточно близко, просто не могло в полной мере осознать, куда решил протоптать себе путь молодой мастер, и как он вообще смог поймать след столь странного пути.

На путь тени основателя пути Нищих навела тень.

Небо и Преисподняя всегда были бок о бок с их миром, они соприкасались и являлись чем-то чуть ли не цельным.

Но дорога, по которой пошёл Ан Хаян…

Следов этого явления до этого не было в Муриме, что наводило на крайне неоднозначные мысли.

«Чувствует ли мальчишка, что погрузился с головой в полчище пауков?» — покачала головой настоятельница храма, мысленно выбравшись из собственных размышлений.

На секунду женщину посетила мысль, что ей захотелось лишь больше украсть мальчишку, но она, к собственному удивлению, легко смогла подавить это чувство.

Она не хотела воровать.

Она хотела, чтобы ей сделали добровольный подарок.

Эгоистичная, самовлюбленная женщина.

События же тем временем развивались стремительными темпами. Неподвижная фигура в грязном балахоне молча смотрела на Ан Хаяна, о чём-то размышляя. К удивлению Джун Ён А и Хван Мун Су, Ан Хаян не пытался поторопить противника, расслабленно ожидая следующих действий.

На самом деле, чем больше проходило времени — тем больше они понимали, насколько же сильно изменился парень.

Его взгляд, несмотря на показное веселье и проскакивающее… безумие, оставался спокойным, холодным и терпеливым. Такое чувство, будто перед ними предстал сошедший с ума древний мастер, познавший Небо, а не уже привычный, во многом нетерпеливый и вместе с этим понятный, названный брат.

Мелкая моторика и движения; выражаемые им эмоции; его действия.

Вроде бы всё было неизменным, но дьявол всегда крылся в мелочах. И если остальные дьявола не видели, ибо просто не знали Ан Хаяна настолько хорошо, то читака с недомелочью намного лучше смогли понять разницу между «до» и «после».

Неужели становление трансцендентностью настолько влияет на человека?..

Джун Ён А с Хван Мун Су переглянулись.

К счастью, фигура не позволила им прийти к каким-то конкретным выводам, медленно сняв капюшон, позволив рассмотреть лицо могущественного труповода. К всеобщему удивлению, это оказался не уродливый старик, живущий исключительно на вере в лучшее (живой труп, прямо говоря), а мужчина средних лет. Волосы цвета песка, живой, наполненный любопытством взгляд желтоватых глаз, он так и лучился какой-то странной жизнью.

К сожалению, как и его цзянши, какой-то неправильной и противоестественной.

Мужчина облизнул потрескавшиеся губы.

— Я глубоко впечатлен, — похлопал в ладони завороженно труповод. Ему казалось, что цвет глаз молодого главы его буквально поглощал. — Вы, как и рассказывал Вон Юхён, достойное будущее жалкого культа.

— Прямо таки «жалкого»? — хохотнул Ан Хаян. — А ты отличаешься от остальных, труповод. Как тебя зовут?

Поведение парня мужчину удивило. Он осмотрелся. Его не волновало, что их кто-то сможет подслушать. Всё равно выжить он не даст никому, кроме наследника.