Тяжкие последствия

– Понятно, - вздохнул Лекс и чуть пригубил выпивку. Затем посидел молча. Откинул голову на спинку так, что взгляд его упёрся в потолок. – Эх, Кларк… ночи с ней были самыми потрясающими в моей жизни…

– Могу себе представить, - тоже тяжело вздохнул я, вспоминая тот поцелуй.

– А ты бы правда дал ей миллиард за мою жизнь?

– Правда.

– А где бы ты его взял в такие сроки?

– Продал бы Уэйну ещё что-нибудь ему очень нужное, - пожал я плечами.

– А, если бы он не купил?

– Он? Купил бы. Я умею быть убедительным.

– В этом тебе не откажешь, - невесело усмехнулся Лекс. Вновь помолчали. – А мы можем увидеться? Поговорить? Но так, чтобы без этих её… феромонов?

– Переговорная комната Отдела «М» АНБ подойдёт?

– Вполне.

– Одевайся, - пожал плечами я.

***

Организовать их разговор было просто и быстро. Даже почти не пришлось пользоваться помощью «Алисы». Почти. Нет, я бы конечно мог и сам, Вообще без её помощи, но с ней тупо удобнее.

Сам разговор проходил обычно: две телефонных трубки и два стула по разные стороны бронированного стекла. И раздельная вентиляция помещения. Говорю же: просто.

Сам разговор я не слушал. И не присутствовал. И не подглядывал. В конце концов, это их сугубо личное, внутрисемейное дело.

Однако, в Смоллвиль Лютер вернулся один. И без кольца на безымянном пальце. Что ж, видимо, с «прощать» у Лютеров сложно. Но, повторяюсь – это их жизнь.

***

Когда девушке посвящают и пишут стихи – это романтично и красиво. Когда девушке пишут стихи и оставляют их в запечатанном сургучной печатью с инициалами конверте на кладбище, на памятнике, на могиле её родителей – это уже как-то слишком романтично. Но, когда эта девушка ТВОЯ, а стихи ей посвящает и передаёт столь экстравагантным способом кто-то другой…

Я, оказывается, очень ревнив. Эгоистичен и вообще собственник. Но блин, это МОЯ девушка!!!

Ладно, к делу. А дело было так. Лана вновь повадилась посещать кладбище. Одна. Тайком от меня. Хотя, «тайком» - это немного не то слово. Скорее уж, «не ставя в известность и не предлагая пойти с собой».

Да и вообще, что-то её начало в последнее время беспокоить. Пока молчит, не рассказывает. Что ж, подождём. Будем надеяться, что всё же решит поделиться.

Кладбище… то, что Лана отправляется туда одна, не означает, что я за ней не приглядываю. Не приближаясь, издали, используя возможности своего зрения.

Там, на кладбище, кроме Ланы, был кто-то ещё. Какой-то парень в старомодном костюме, с шейным платком на белой рубашке и причёской «аля Байрон». Бледный какой-то. Наш с Ланой примерно ровестник.

К Лане он не приближался. Соответственно, я не ломал ему ноги.

Утром… Лана показала мне письмо. Ну, и рассказала, откуда оно к ней попало.

– Лана, милая, - приобняв её одной рукой и прижав к себе, погладил свободной рукой по волосам. – Почему ты не позвала с собой меня? Тебя что-то беспокоит?

– Кларк, я… - вздохнула она. – Понимаешь, дело не в тебе. Дело в… Нэлл.

– В Нэлл? – удивился я.

– После того, как наша квартира в Тэлоне сгорела…

– Эй, она не вся сгорела! – возмутился я. – Там пострадали только ковёр и кровать, остальное я уже починил.

– Ну, мы же всё равно не живём там сейчас, - вздохнула она. – А Нэлл…

– Нелл?

– У неё появился бойфренд… Дин. Оценщик. Мы обращались к нему после прошлогоднего торнадо…

– Вот как? – что-то начало проясняться. Действительно, романтические отношения старшего поколения подростками воспринимаются… остро. А уж, если эти отношения переходят в более… близкие, то и вовсе кажутся отвратительными.

– Они целуются и обнимаются постоянно… - скорчила такую умильно-брезгливую мордашку Лана, что я не мог не улыбнуться и снова нежно не погладить её по волосам.

– Хочется посоветовать им снять комнату, но это их дом? – предположил я.

– Да, - вскинулась Лана. – Вчера я застукала их в гостиной… Кларк, может уже ну её, эту кровать? На полу себе постелем?

– Не переживай, сегодня же я всё куплю и доставлю. Сможем снова ночевать в Тэлоне вместе.

– Ты лучший, Кларк! – повисла от избытка эмоций у меня на шее девочка.

– Так что с письмом? – наобнимавшись и нацеловавшись в доволь, вернул внимание предыдущей теме я.

– Оно лежало на могиле моих родителей, на памятнике. Адресовано мне, - пожала плечами Лана и вновь взяла в руки тот самый конверт. – Стихи красивые… А что ты скажешь?

– Я? – короткая секунда «ускорения» и «анализа». – Скажу, что бумага современная, довольно дорогая, как и чернила. А вот написано всё довольно несовременным способом: натуральным гусиным пером. А, если судить по почерку и аккуратности, да ещё по всем этим симпатичным завитушкам, потрачено на него было очень много времени и усилий. В целом, кто-то серьёзно заморочился, чтобы привлечь твоё внимание, Лана.

– А как ты про перо-то понял?

– Увидел. На бумаге остались микроскопические частицы пера. Ну ты же помнишь про моё супер-острое зрение?

– Не-ет, - протянула Лана. – Про зрение ты мне не рассказывал. И насколько же оно острое?

– Ну… я могу видеть невооруженным глазом молекулы вещества… и искусственные спутники Земли в космосе.

– Молекулы?!!!

– Ну, если поднапрягусь, то и атомы… и дырки в Луне.

– Но в Луне же нет дырок?!

– Теперь есть.

– И давно?

– С того дня, как у меня прорезалось «тепловое зрение»…

– Тепловое зрение?!! Ты прожёг Луну?!!!! – вытаращилась на меня Лана.

– Ну, ты сама, отчасти, в этом виновата: разве же можно было так сильно возбуждать подростка в пубертате? – улыбнулся я и закрыл ей рот поцелуем. Жарким, сладким и долгим. Ведь воспоминания о Луне всколыхнули в памяти и те катины, что привели к появлению в ней дырок. Картины того, как Лана… в своей комнате, в своей постели… кхм. В общем, не важно.

Глава 6 микро-прода

Извините за размер - времени как-то вообще нет...

***

Любопытство – та черта женщин, против которой становиться мужчине категорически нельзя. Снесёт. Или обидится. Второе – хуже.

А Ланино любопытство этот неизвестный автор письма разжечь умудрился не слабо. Даже меня заинтриговать сумел, хоть я и проследил одним глазком, на всякий случай, его перемещения от кладбища до дома… в который он проникал довольно экстравагантным способом: через подкоп в подвал. Не простой подвал, а освинцованный подвал.