Тысяча и один мужчина

Выслушав все наставления услужливой администраторши, он наконец оказался в своем номере. Тишина окутала его мягким покрывалом. Как был, в верхней одежде и в ботинках, Артур повалился на кровать. Он как никогда в жизни чувствовал потребность в уединении. Ему есть о чем подумать.

В течение последующих дней, проведенных на курорте, никто не досаждал ему вниманием. Артур был если не доволен, то, по крайней мере, спокоен. Ему ни с кем не хотелось общаться, но, чтобы как-то заполнить время, он «омолаживал» себя в барокамере, успокаивал нервы под ловкими ладонями массажистки, изматывал себя на тренажерах, утром и вечером не менее чем по часу плавал в бассейне. После всех этих самоистязаний он снова перемещался в свой номер, валился на кровать и пытался читать или спать. Каждый день он звонил в детективное агентство, но никаких новостей о его жене не было.

Снова и снова его мысли обращались в прошлое, и он грезил о Маргарет.

Шелковые волосы, мягкие губы, свойственный только ей пряный, возбуждающий запах… Его мучили чувственные фантазии. Порой казалось, что он сходит с ума. Однажды ему показалось, что Маргарет вошла в бассейн, но, когда он пригляделся, конечно же это была совершенно незнакомая ему женщина, к тому же, когда она сняла с головы резиновую шапочку, оказалась брюнеткой. И все же что-то было общее у незнакомки с его женой. Особый поворот головы, мягкость движений, благородная линия шеи…

Однажды Артур встретил незнакомку в баре.

— Привет, — сказал он, присаживаясь.

На незнакомке были полосатый джемпер и джинсы. И в этой простой одежде она выглядела привлекательной. Возможно, дело было в обтягивающем трикотаже, выгодно подчеркивающем высокую грудь, и в туфлях на шпильке, которые визуально удлиняли ее и без того длинные ноги. Женщина посмотрела на него, будто у них был общий секрет.

— А я вас видела в тренажерном зале. Тоже скучаете? — Ее голос показался ему искусственным: низкий, ровный, как у дикторши в аэропорту.

— Есть немного, — ответил он, присаживаясь рядом с ней на высокий табурет. — Что пьете?

— «Камю». — Она накренила полуопустевший бокал.

Артур сделал бармену знак.

— Даме повторить, и мне.

Когда бармен поставил перед ними наполненные бокалы, они пересели за столик в глубине зала. Женщина потягивала французский коньяк и смотрела в сторону. Ни в ее позе, ни во взгляде не чувствовалось напряжения. Артур отпил из бокала. Солнечный напиток наполнил его грудь теплом.

— Как вас зовут? — спросил он, чтобы начать разговор.

— Эдит. Отец обожал песни Эдит Пиаф. Вот откуда это имя. — Она тут же подняла ладошку вверх, защищаясь. — И больше не будем о французской певичке прошлого века.

— А о чем?

— О чем хочешь. — Она сказала это равнодушным тоном, соскользнув на демократичное обращение на «ты». — Может, расскажешь о себе? О том, как ты одинок.

— Вы уверены, что я одинок? — продолжал держать дистанцию Артур.

— Сегодня я ни в чем не уверена, — ответила она, покачав головой, и отвела взгляд.

Артур невольно отметил синеву под ее нижними веками. Волосы густые, чуть вьющиеся. Лет тридцать, не меньше, прикинул он.

— Мне кажется, вы американка, я не ошибаюсь?

— Нет, ты угадал. Родом я из Калифорнии.

— Вам здесь нравится?

Эдит улыбнулась и слегка наклонила голову. Этот жест мог обозначать и утвердительный ответ, и просто желание слушать.

— Вы впервые здесь?

— Допустим. — Снова ее яркие губы дрогнули в усмешке, и он не нашел ничего лучше, как уставиться в свой бокал. — Мне нравится здешняя изысканность. Никого лишнего, только достойные люди. — Она высоко подняла бокал, покачала в руке, глядя, как играют искры в темной влаге, затем, стукнув краем своего бокала о его пустой бокал, поднесла ко рту. — За знакомство. И не будь снобом, говори мне «ты». Кстати, как тебя зовут?

— Артур, — представился он, осознавая, что с каждой репликой подпускает ее к себе все ближе и ближе. Но что может значить пустая болтовня двух скучающих туристов? — За знакомство, — сказал он, радушно улыбаясь.

Выпив, он еще раз взглянул на Эдит, отмечая слишком тонкую нежную кожу, слегка покрытую нежным загаром. Такая кожа обычно бывает только у блондинок, отметил он про себя, а вслух сказал:

— Мне кажется, мы с тобой где-то встречались. Но тогда твои волосы были пшеничного цвета.

Эдит рассмеялась. Зубы у нее были мелкими, но ровными и белыми. Одним большим глотком она осушила бокал.

— Может, еще по одной? — спросила она. — Еще бокал, и ты свыкнешься с цветом моих волос.

Они молча выпили еще по бокалу.

— Как, полегчало? У тебя такой вид, как будто ты сдаешь экзамен.

Под ее насмешливым взглядом Артур развернулся к бару. Не успел он поднять руку, чтобы обратить на себя внимание бармена, как она, обхватив ладонями его голову, заставила снова повернуться к ней. И, как только взгляды их встретились, Эдит привстала со стула и поцеловала его в губы. Поцелуй был короток, но словно искра пробежала между ними.

— Может, продолжим у меня? — Артур застыл с напряженным выражением на лице.

Эдит снова опустилась на сиденье, положила перед собой руки и на минуту задумалась, глядя на свои покрытые бесцветным лаком ногти.

— Давай лучше ко мне, — сказала она просто, встала и, откинув темную прядь волос, упавшую на лицо, пошла к выходу.

Глядя на ее покачивающиеся бедра, Артур почувствовал, как его охватывает возбуждение. И в то же время он понимал, что совершает ошибку. Что он может ждать от этого нового знакомства? Еще одно разочарование?

Номер Эдит показался ему уютнее, чем собственный, хотя у стены стояла такая же широкая кровать, как и у него, на полу — бежево-коричневый ковер с мягким ворсом, кресла, столик, плоский телевизор на стене.

Артур устроился в глубоком удобном кресле. Эдит принесла толстостенные стаканы, поставила на низкий столик блюдо с фруктами, вынула из бара бутылку с виски. Он отщипнул виноградину, она опустилась в соседнее кресло, закинула ногу на ногу. Ее ступня в изящной туфле на шпильке была узкой и показалась ему очень сексуальной. Он разлил виски по стаканам. Тонкими, ухоженными пальцами она обхватила стакан, прижалась губами к краю. Персикового цвета шторы отбрасывали пастельные тени на ее лицо.

— Ты красива, — сказал он и дотронулся до ее щеки.