Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия
Шрифт:
– Не сердись на нас; и хотя ты моложе нас, но здравого смысла у тебя больше, и мы обещаем тебе никогда не поднимать более вопроса о браке.
– Милости просим, сестры мои, – отвечала я, – ведь у меня никого нет ближе вас.
И я взяла их к себе, ласково обращалась с ними, и в течение целого года мы прожили счастливо.
По прошествии этого года я решила нагрузить судно товаром и сказала своим сестрам:
– Останетесь ли вы дома во время моего путешествия или отправитесь со мною?
– Мы пойдем с тобой, – отвечали они, – так как не можем вынести разлуки с тобой.
Вследствие этого я взяла их с собою, и мы пустились в путь, но предварительно я разделила свое имущество на две равные части, одну из которых я спрятала, думая при этом, что корабль может потерпеть крушение, а мы можем спастись, и тогда состояние это нам пригодится. Мы плыли и дни, и ночи, пока, наконец, не сбились с дороги, и капитан не знал, куда направить путь. Корабль вышел в
– Не знаю; до сегодняшнего дня я никогда его не видел и никогда в жизни не плавал по этому морю; но раз что мы благополучно пришли сюда, то нам ничего другого не остается, как войти в город, выгрузить товары и продать их, или же отдохнуть дня два и запастись свежею провизией.
Таким образом мы вошли в город, и капитан сошел на берег и, немного погодя, вернулся назад и сказал:
– Идемте в город, чтобы подивиться, что Аллах может сотворить с людьми, и помолиться, чтоб он помиловал нас от Своего гнева.
Войдя в город, мы увидали, что все обитатели его обращены в черный камень. Зрелище это нас поразило и, проходя по улицам и видя, что все товары, и золото, и серебро остались в первоначальном виде, мы только дивились и говорили:
– Это сделалось вследствие стечения каких-то страшных обстоятельств.
Мы разошлись по улицам, любуясь и восхищаясь богатством и роскошью лавок.
Что касается до меня, то я прошла во дворец, оказавшийся зданием удивительной красоты, и, войдя в него, нашла золотую и серебряную посуду по местам и царя, сидящего посреди своих царедворцев и визирей в одежде замечательно богатой. Подойдя к нему поближе, я увидела, что он сидел на троне, отделанном жемчугом и бриллиантами, и каждая жемчужина горела, как звезда. Одежда его была вся вышита золотом, а кругом него стояло пятьдесят мамелюков, одетых в шелковые цветные одежды, с обнаженными мечами в руках. Пораженная этим зрелищем, я пошла далее и вошла в главную комнату гарема, на стенах которого висели шелковые занавески; и тут я увидала царицу в платье, вышитом жемчугом, и с диадемой из драгоценных каменьев на голове и с различными ожерельями на шее. Вся ее одежда и украшения сохранили первобытное состояние, хотя она была обращена в черный камень. Тут я увидала отворенную дверь и лестницу в семь ступеней, по которой я поднялась в комнату с мраморным полом; на полу лежали затканные золотом ковры, и стояло алебастровое ложе, отделанное жемчугом и бриллиантами, но взоры мои прежде всего были привлечены мерцанием света, и, подойдя ближе, я увидала, что это блестел бриллиант величиной со страусовое яйцо, поставленный на подставку и, как свеча, распространявший свет. Ложе было покрыто покрывалом разноцветных шелков необыкновенной роскоши. В этой комнате были тоже зажжены свечи, и мне тотчас же пришло в голову, что кто-нибудь должен же был зажечь их. Я прошла в другую часть дворца и, осматривая комнаты, совершенно забыла обо всем, и когда стало уже смеркаться, я хотела выйти из дворца, но не могла найти выхода. Вследствие этого я вернулась в комнату, освещенную свечами, и легла на ложе, повторяя некоторые изречения из Корана, чтобы заснуть, но заснуть не могла. Так лежала я с открытыми глазами, как вдруг в полночь я услыхала, что кто-то читал Коран нежным и приятным голосом. Я тотчас же встала и увидала открытую дверь в комнату, которая оказалась молельней, освещенной лампами, а на ковре, разостланном посреди, стоял молодой человек, очень красивый. Удивляясь, каким образом он избежал судьбы всех других обитателей города, я поклонилась ему, а он, подняв глаза, ответил на мой поклон:
– Умоляю тебя, – сказала я ему, – ради той истины, о которой ты читаешь в Коране, отвечай мне на вопрос, который я предложу тебе.
– Сначала, – улыбаясь, отвечал он, – объясни мне причину твоего появленья здесь, и тогда я отвечу тебе на твой вопрос.
Я рассказала ему свою историю и просила его сообщить мне историю этого города.
– Подождите немного, – сказал он; и он закрыл Коран и, положив его в атласный мешок, сел подле меня.
Посмотрев теперь на его лицо, я нашла его прекрасным, как полный месяц, а всю его фигуру – такой изящной и привлекательной, что один взгляд на него вызвал у меня тысячи вздохов и зажег огонь в моем сердце. Я повторила свою просьбу объяснить мне историю города.
– Слушаю и повинуюсь, – отвечал он и затем продолжал так: – знай, что город этот принадлежал моему отцу и его родным и подданным; а он и есть тот царь, которого ты видела обращенным в черный камень, а царица, которую ты видела, и есть моя мать. Они были магами, и поклонялись огню, и клялись огнем, светом, тенью, зноем и вращающимся шаром. У отца моего не было сыновей, пока я не родился, когда он был уже в преклонных годах, и меня он воспитывал при себе. К счастью для меня, в нашей семье была одна старая женщина-мусульманка, искренно веровавшая в Аллаха и в апостола его, хотя для виду исполняла все обряды
той религии, которую исповедовала царская семья. Отец очень доверял ей за ее верность и скромность характера и оказывал ей милости, вполне уповая, что она исповедует одну религию с ним, и вследствие этого, когда я вышел из детского возраста, он отдал меня на ее попечение, говоря:– Прими его, и воспитывай его, и научи его правилами нашей веры, и ходи за ним как можно лучше.
Старуха взяла меня под свой надзор, но постаралась научить Эль-Исламу, посвятив меня в законы очищения и в священные правила омовения, в обряды и молитвы, после чего она заставила меня выучить наизусть весь Коран. Она научила меня скрывать о своей вере от отца, говоря, что он убьет меня, если узнает. Вскоре затем старуха умерла. Жители же города становились все наглее и греховнее и не признавали истины. Однажды они услыхали громкий, как гром, голос, который слышно было повсюду, проговоривши:
– Жители этого города, воздержитесь от поклонения огню и поклонитесь всесильному Аллаху!
Народ был страшно поражен и бросился к моему отцу, их царю.
– Что это за страшный голос, – сказали они ему, – испугавший нас своим ужасными звуком?
– Не устрашайтесь этого голоса, – отвечал он, – и не уклоняйтесь от нашей веры.
Слова царя успокоили их, и они продолжали поклоняться огню весь этот год с того времени, когда впервые услыхали страшный голос. В это время они услыхали его во второй раз и еще через год – в третий раз; но они продолжали жить по-старому до тех пор, пока не навлекли на себя кару небесную, и однажды утром, вскоре после рассвета, все, вместе со своими животными и скотиной, были обращены в черный камень. Ни один житель города не избавился от наказания, кроме меня, и с того самого дня, как случилось это бедствие, я был постоянно занят, как ты сама видела; молитвой, постом и чтением Корана; но своим положением, не видя никого, с кем бы мог разделить свое уединение.
Услыхав это, я сказала ему:
– А не хочешь ли ты отправиться со мной в город Багдад и посетить тамошних ученых, законоведов и увеличить твои познания? Если хочешь, то я сделаюсь твоей служанкой, хотя я стою во главе своей семьи и распоряжаюсь многими слугами. У меня тут стоит корабль, нагруженный товарами, и сам рок занес нас сюда в город, для того чтобы мы узнали о судьбе его. Встреча наша не случайная.
Я таким образом продолжала убеждать его, и он, наконец, дал свое согласие. Эту ночь я провела у ног его, не помня себя от счастья, а утром мы встали и, войдя в сокровищницу, взяли наиболее легких и дорогих вещей и вышли из дворца в город, где мы встретили рабов и капитана, искавших меня. Они очень обрадовались, увидав меня, а на их вопрос о причине моего отсутствия я рассказала им обо всем, что видела, и передала историю молодого человека и причину обращения всех жителей города и все, что с ними случилось, что немало удивило их. Когда же сестры мои увидали меня с молодым человеком, то начали мне завидовать и злоумышлять против меня.
Мы снова сели на корабль, и я была очень счастлива, главным образом присутствием молодого человека, и, выждав попутного ветра, мы распустили паруса и вышли. Сестры мои сидели со мною и молодым человеком и в разговоре со мной спросили:
– Что ты думаешь делать с этим молодым человеком?
– Я хочу выйти за него замуж, – отвечала я и затем, подойдя к нему, прибавила: – о господин мой, я хочу сделать тебе предложение и не возражай мне.
– Я слушаю и повинуюсь, – отвечал он.
– Этот молодой человек, – сказала я сестрам, взглянув на них, – мне кажется вполне для меня подходящим, а все находящееся здесь богатство я предоставляю вам.
– Решение твое превосходно, – отвечали они и тем не менее злоумышляли против меня.
Мы продолжали идти по благоприятному ветру и, пройдя опасное море, вошли в спокойные воды, по которым и шли несколько дней, пока не подошли к городу Эль-Базраха, здания которого показались нам с наступлением вечера. Но лишь только мы легли спать, как сестры мои взяли нас обоих из наших постелей и бросили в море. Юноша не умел плавать, потонул, и Аллах причислил его к мученикам [87] , в то время как я причислена была к тем, которым суждено было жить, и вследствие этого, лишь только я пробудилась и увидала, что я в воде, я тотчас же ухватилась за кусок дерева, посланный мне Аллахом, и вместе с ним была выброшена волной на берег острова.
87
Магометанский закон признает различные виды мученичеств. Этот почетный титул дается прежде всего солдатам, павшим в войне за веру, людям безвинно убитым другими и погибнувшим от падения стены или здания. Говорят, что души мучеников переселяются до дня Страшного суда в зобы зеленых птиц, питающихся плодами и водой рая.