Тысяча поцелуев

Глаза Финли расширились от страха. Она была умной девочкой и понимала, к чему все идет.

— Так как мы у нее в долгу, думаю, мы должны пойти к Шеннон и предложить свою помощь.

— Я не хочу, — нахмурилась Финли.

— Не сомневаюсь, но, милая, Шеннон ведь научила тебя думать о Рождестве как о мультиках. После этого ты ведь стала лучше относиться к этому празднику?

— Да...

— Значит, она помогла нам не только тем, что позволила переночевать, правда? Теперь мы должны отплатить ей тем же. Так устроена жизнь, тебе придется потерпеть. И постарайся вести себя хорошо. Может быть, тебе не нравится Рождество, но Шеннон его очень любит. Давай одеваться.

Финли тяжело вздохнула, но спорить не стала.

По дороге они заехали в маленький китайский ресторанчик и купили еды на вынос, так что на пороге дома Шеннон они стояли с тремя аппетитно пахнущими коробочками в руках.

Дверь открылась после первого же стука, словно Шеннон ждала их прихода. Когда Рори увидел улыбку, осветившую ее лицо, он понял, что пришел не зря.

— Привет. — Он поднял перед собой коробочку с едой из ресторана. — Мы решили преломить с тобой хлеб для примирения.

— Какого примирения?

— Ты потратила на нас свой выходной и не смогла вовремя украсить дом, поэтому мы пришли помочь.

Шеннон с удивлением перевела взгляд с него на Финли:

— Правда?

— Правда, — вздохнула малышка под строгим взглядом отца.

Вслед за Шеннон они прошли на кухню и поставили коробочки с едой на стол.

— Спасибо большое, ваша помощь мне пригодится. Что вы предпочитаете: сначала есть, а потом украшать, или сначала украшать, а уже потом есть?

— Как насчет того, чтобы есть и украшать одновременно? — Рори указал глазами на дочь: пока Финли будет занята едой они смогут спокойно поработать.

Шеннон чуть кивнула, показывая, что поняла его замысел.

— У меня, кажется, оставались бумажные тарелки. Можем взять еду в гостиную и устроить небольшой пикник.

Они удобно устроились на диване, расставив тарелки с едой на кофейном столике. Пока они болтали с Финли и делили по тарелкам рис с курицей в кисло-сладком соусе, все было в порядке. Но когда они занялись едой и в комнате стало тихо, по коже Шеннон побежали мурашки.

Сегодня днем от их внезапного поцелуя ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Это было волшебно. Они действительно нравились друг другу. Два с половиной дня, проведенные вместе, еще раз подтвердили это, и физическое притяжение, которое возникло между ними, как только Рори переступил порог ее дома, переросло в эмоциональную привязанность.

Это было прекрасно... и пугающе... и совершенно неправильно.

Она знала, куда ведет конец этой прекрасной радуги. Если они начнут встречаться, рано или поздно ей придется открыть ему свой секрет. И все рухнет, потому что Рори уже никогда не будет относиться к ней так, как прежде.

Шеннон на мгновение закрыла глаза и приказала себе успокоиться. Если Рори купит магазин, она уедет. Если не купит и вернется назад в Вирджинию, то она останется здесь. Их жизни не связаны ничем, кроме этой сделки, а значит, после того как все закончится, их пути разойдутся. И ей ничего не придется рассказывать.

Так почему бы сейчас не насладиться вечером?

А заодно попытаться помочь Финли преодолеть свою ненависть к Рождеству. Это волшебный праздник, полный счастья и чудес, и девочка не должна быть лишена его из-за бессердечности матери, бросившей ее в это лучшее время года. Она уже научилась смеяться над рождественскими песенками, так, может, пора сделать еще шаг?

— Знаешь, Финли, мне нравится украшать дом под рождественскую музыку. Надеюсь, ты не будешь против, если я включу CD? Ты ведь уже научилась думать о них как о песенках из мультфильмов?

Финли с тяжелым вздохом кивнула и, когда Шеннон включила магнитофон, сосредоточилась на своем ужине.

Шеннон решила, что надо пользоваться помощью, пока ее предлагают, а не терять время. Она вытащила из верхней коробки длинные красные и серебристые гирлянды.

— Я хочу подвесить их под потолком.

Рори с улыбкой посмотрел на нее:

— Это такой тонкий намек на то, что тебе нужна помощь кого-нибудь высокого?

— Именно так, — рассмеялась Шеннон.

Рори забрал у нее первую гирлянду и замер в ожидании инструкций.

— Мой папа всегда развешивал их так, чтобы они сходились в центре комнаты вокруг люстры, а концы закреплял в углах, — объяснила она.

Рори попытался представить себе эту картину, не преуспел и взмолился:

— Давай ты просто будешь мной руководить, а я, как не слишком умный, но послушный робот, буду выполнять твои команды.

— Хорошо, — с энтузиазмом кивнула Шеннон. — Иди вон в тот угол и закрепи там хвост гирлянды. Нет, выше. Левее... Замечательно. А теперь другой конец прицепи к люстре.

Закончив с первой гирляндой, он оглядел дело рук своих и остался доволен:

— Совсем неплохо. Очень празднично.

— Рада, что тебе нравится, потому что осталось еще три.

Когда они закончили, она протянула ему веточку омелы:

— Повесь ее в центре.

Рори посмотрел на омелу, потом перевел пристальный взгляд на Шеннон, и она поняла, в какое дурацкое положение себя поставила. Отец вешал омелу каждое Рождество, и никто в семье не вспоминал о связанных с ней традициях.

Зато Рори их хорошо помнил.

Шеннон почувствовала, как горят ее щеки, и отвела взгляд. Ей очень нравился этот парень, но она ни на минуту не забывала о том, что у их отношений не может быть будущего. Когда Рори примет решение относительно ее магазина, они так или иначе расстанутся.

Но сейчас у них есть шанс провести несколько дней вместе. Что будет плохого в еще одном поцелуе?

Возможно, сейчас ничего, но это скользкая дорожка. Еще пара шагов по ней, и она по уши влюбится в Рори Волласа. И что она будет делать, если он, например, попросит ее поехать с ним в Вирджинию? Только рассказать Рори правду...

Нет! Только не это!

— Нам не нужно вспоминать эти дурацкие традиции.

— А что, если мы захотим их вспомнить? — бархатным голосом спросил Рори, и по ее телу пробежала теплая волна желания.

Но это только еще раз утвердило ее в мысли о том, что нельзя расслабляться ни на секунду, если она не хочет остаться с разбитым сердцем.

— Просто повесь чертово растение, — наигранно рассмеялась она, надеясь обратить все в шутку.

Они развесили еще несколько гирлянд, а потом Шеннон достала коробку с большими голубыми шарами: