Тысяча слов

– Можешь одеваться. Но если подождешь пару минут, я принесу тебе чистую одежду.

Вместо ответа я схватила с лежанки свою рубашку. Глеб засмеялся, уже не скрываясь.

– Ноги не болят? Сама идти сможешь?

Кивнула.

– Это хорошо, – проговорил мужчина задумчиво. – Но пока нужно тебя немножко подкормить. Дорога будет долгой.

Я непонимающе уставилась на него.

– Это Заповедник, детка. Ты знаешь, что такое Заповедник?

Я сглотнула, не в силах поверить в происходящее. В этот раз меня вынесло за стену.

– Вижу, что знаешь. Значит, ты из нашего мира, девочка. А это уже хорошо. – Он не спрашивал. Понял, что я не отвечу. Но все равно продолжал говорить вслух: – Родник ты нашла сама, а почему не воспользовалась запасами?

Я снова пожала плечами.

Меня выкинуло из перехода посреди леса. В полной темноте. Ночью. До утра я просидела на земле, дрожа от холода и странного скрежета, царапающего где-то на границе сознания. Когда солнце взошло, я увидела сейд. Еще день я просидела внутри круга камней, надеясь, что меня перенесет обратно в Цитадель. Но этого не случилось. И ещё одна бессонная холодная ночь, полная жажды. Едва рассвело, я отправилась на поиски воды. Родник нашёлся совсем рядом, а от него тропинка вела прямиком к срубу. Так вот что это такое! Стоянка егерей. А сам Глеб – егерь, тот, кто охраняет границы. Тот, кто может долго находиться за стеной. Серый китель, револьвер. Все сходится, кроме одного. Егеря никогда не ходят одни.

Я хотела спросить, кто он такой. Но не смогла.

– Ты пойдешь со мной к роднику, девочка? – спросил Глеб.

Я кивнула. Глоток из фляги и крекер вернули меня к жизни. Очень хотелось пить. И есть. А еще больше умыться.

– Отлично! – воскликнул Глеб, видя мое согласие. – Только возьмем пустой бочонок для воды.

У родника егерь позволил мне плеснуть в лицо ледяной водой и сделать всего пару глотков. Но их было достаточно для того, чтобы голова снова прояснилась. Я села прямо на землю и обняла колени руками, исподтишка наблюдая за мужчиной. Тот набрал флягу, потом бочонок. Расстегнул китель и аккуратно повесил его на дерево. За кителем последовала рубашка. Высокий, загорелый, мускулистый. Глеб казался мне огромным. Ему было около тридцати пяти. Но темный ежик волос с проседью на затылке и висках и густая щетина с вкраплениями рыжины делали его старше. Он умывался, повернувшись ко мне спиной, а я не могла оторвать от него взгляда. Вновь заурчало в животе. И Глеб обернулся.

Прозрачные капельки воды неподвижно застыли на каменных мышцах напряженного торса. Влажная челка прилипла ко лбу… Я облизала губы.

– Так-так… – пощелкал он языком. – Кто тут у нас настолько голодный, что просто пожирает меня взглядом? – Щеки вспыхнули, а егерь заливисто расхохотался. – Идем, нужно срочно тебя накормить!

Я поднялась, опираясь на предложенную руку. Он уже не внушал мне ужаса. Наоборот, я отлично понимала, что только он сможет мне помочь. Но я знала, чувствовала, что он опасен. И без труда пустит в ход револьвер, что сейчас висел в поясной кобуре. Если посчитает нужным.

В небольшом сундучке, притаившемся на полке у входа, обнаружились крупа, соль, вяленое мясо и спички. А также травяной чай в жестяной коробке. Глеб разжег огонь в очаге, прикрепил к треноге котелок и наполнил его водой. Я забралась на лежанку, поджав под себя ноги, и во все глаза смотрела за его четкими выверенными действиями. Ни одного лишнего движения.

– Все стоянки сделаны по одному образцу. Не удивляйся, – заговорил он, наблюдая, как закипает вода в котелке, – когда я вернусь на стену, я передам следующему патрулю координаты, и они пополнят запасы. Это работает именно так.

Он замолчал, а я кивнула. Не зная, заметит он мое движение или нет. Заметил. Улыбнулся и продолжил:

– Ты ничего не ела эти дни. Почему?

Я пожала плечами. Боялась развести огонь в очаге. Боялась, что меня найдут. И что не найдут, тоже боялась.

– Как ты здесь оказалась? Тебя кто-то оставил одну? Специально?

Замотала головой.

– Нет? Ты сама?

Кивнула.

Он смотрел на меня с все возрастающим интересом. Закусил губу, задумавшись о чем-то своем. Вода в котелке закипела. Глеб опомнился. Взял с полки высокую глиняную кружку, щедро насыпал заварки и добавил воды. Протянул мне, предостерегая:

– Не торопись. Горячо.

Я взяла кружку обеими руками и вздохнула пьянящий аромат трав.

Тем временем Глеб кинул в котелок несколько тонких ломтиков вяленого мяса и горсть крупы. Перемешал и добавил совсем немного соли из своего собственного запаса.

Я скосила глаза на походный рюкзак, который мужчина небрежно бросил у одной из лежанок. Заметив мой взгляд, мужчина хмыкнул и расстегнул кобуру, положив ее рядом.

– А теперь ты станешь со мной разговаривать?

Снова замотала головой.

– Ты не немая. Я слышал твое имя. – Глеб задумчиво почесал заросший щетиной подбородок. – Я так тебя напугал?

Кивнула, соглашаясь.

– Мда… – протянул он. – Нехорошо вышло.

Я пожала плечами.

– Пока варится наш суп, давай попробуем поговорить. Не возражаешь? – спросил Глеб и улыбнулся и, не дождавшись моей реакции, продолжил: – Я – егерь. Я думаю, ты уже поняла это. Я могу скрыть тебя от людей на долгое время, а могу завтра же проводить на стену и сдать коменданту. Какой вариант мне выбрать, Кира?

Я замерла. Внутри меня в тугой пульсирующий комок сжалось чувство отчаяния. Перед глазами снова был Ксандр… И она…

Мотнула головой, попыталась крикнуть: «Нет!».

Но из горла снова вырвался только всхлип. А по щекам потекли слёзы. Слезы, которых не было с тех пор, как я исчезла во тьме перехода.

Глеб мгновенно оказался рядом. Снова ухватил за подбородок, не позволяя вырваться. Или отвести взгляд.

– Ты боишься быть найденной, детка?

Я закрыла глаза, надеясь, что он поймёт. Понял. Горячие губы коснулись моей щеки, собирая слёзы. Я испуганно распахнула глаза, и мужчина рассмеялся.

– Смешная. Скрываешься, значит. Хотелось бы знать, от кого. Но к стене мы не пойдём. По крайней мере, пока. Даю тебе сутки, чтобы прийти в себя. А потом нам предстоит нелегкий путь. Если ты, конечно, не хочешь быть пойманной.

Кивнула, соглашаясь.

– А тебя ищут, Кира. Уверен, что ищут, – проговорил Глеб задумчиво. Глядя куда-то сквозь меня.

Глава вторая

Глеб разбудил меня рано. Едва рассвело. Коснулся плеча и позвал тихо-тихо:

– Кира, нам нужно идти.

Вставать не хотелось. Кажется, накануне я провалилась в сон, едва съела свой второй ужин. Глеб серьезно подошел к восстановлению моих сил и кормил, по его собственному определению, как младенца. Каждые три часа. А я послушно ела. Проглатывала маленькие порции до последней крошки, неимоверным усилием воли заставляя себя не просить добавки. Знала, что это бессмысленно. Глеб не был человеком, способным дать слабину. Такой же была магистр Риммус. Жесткая, бескомпромиссная. И надёжная. Так мне казалось когда-то.