Тысяча ступеней

«Мой храбрый друг, на рассвете мы снимаемся с места и уходим вглубь Заповедника. Не знаю, когда смогу послать тебе весточку. Прошу, не упрямься и переезжай к родителям. Правда на стороне старейшин, они не оставят тебя в покое. Если я не вернусь к Перемене года, возвращайся к родителям обязательно. Помни, мы помолвлены. Это и защита для тебя, и ловушка. Одно необдуманное действие, и они смогут диктовать условия, Крис! Разорвать помолвку возможно только с твоего согласия и согласия твоих родителей. До окончания школы осталось совсем немного. Желаю удачи, малыш. И прошу, не подведи. Я схожу с ума от мысли, что от тебя не будет вестей. Клим».

К родителям я вернулась перед Новогодьем. Я была полна решимости закончить школу летом и все свободное время проводила за учебой и рисованием, пока однажды Ирис не перехватила меня после занятий. Я только что вышла из школы и теперь с сомнением смотрела на огромную тучу, надвигающуюся на город.

– Скоро начнется снегопад, – прозвучало рядом, и от неожиданности я подпрыгнула.

– Привет, Ирис, – помахала рукой.

– Привет, привет, – Ирис приблизилась и приветливо улыбнулась, – как насчет того, чтобы посидеть в кафе и переждать снег?

– Боюсь, разумнее рвануть домой сейчас, – я пожала плечами.

– Тим еще не освободился, – вздохнула моя собеседница.

– Подвезти тебя? – предложила я, удивляясь своему поступку.

– С радостью, – Ирис захлопала в ладоши, – но нужно предупредить брата.

– Тогда пошли, – пожала я плечами.

Тим нашелся в одной из просторных аудиторий на втором этаже. Что-то тщательно перерисовывал из учебника в свою тетрадь, сидя за большим столом для чертежей, но поднялся к нам на встречу, когда Ирис окликнула его.

– Здравствуй, Кристин, – голос его звучал мягко, и я улыбнулась, пожав протянутую мне руку.

– Здравствуй, Тимофей.

– Тим, там такая туча, – затараторила Ирис, – а Крис была так любезна, что предложила отвезти меня домой.

Кажется, я выглядела весьма удивленной, потому что Тим весело рассмеялся:

– Ставлю свой «Жук» против твоей будущей «Савы», что все выглядело несколько иначе.

– Тим, – надула губы в притворной обиде его сестра, – можно мы поедем домой?

– Кристин, эта маленькая нахалка тебе не помешает?

– Никаких проблем, – ответила, усмехаясь, – и твой «Жук» мне даже не нравится.

Тимофей расхохотался, а я ухватила его сестру за руку и потащила к выходу.

– Нам нужно поторопиться, если не хотим ночевать за стеной, – за окном действительно стремительно темнело, – до встречи, Тим.

– Пока, Кристин.

Мы вышли из школы и направились к припаркованному у проезжей части байку. Достала из кейса второй шлем и протянула девушке. Ирис застегнула тоненькую курточку на все пуговицы и забралась на байк, крепко обхватила меня руками. Я выпрямила спину, распределяя нагрузку, и повернула ручку акселератора. «Сава» взревела, и мы рванули к Северным воротам. Снегопад догнал нас, когда впереди показались огни общины, и на широкую подъездную аллею мы сворачивали почти в вслепую. Мама Ирис выбежала, видимо услышав шум мотора. Не позволив толком припарковать байк, потянула под крышу. Я попыталась было протестовать, но она лишь отмахнулась, шепнув:

– Сейчас мальчишку отправлю в гараж поставить твою машину, – и задумавшись на мгновение, добавила, – и к родителям твоим пускай сбегает.

– Что вы, – попыталась протестовать, – я доберусь.

– В такую-то метель? Павел-то шустрый, и живет в тех краях. Отпущу его домой пораньше, а ты погрейся с дороги. Продрогли небось, как догадались только в снег сунуться.

Ирис только посмеивалась, исподтишка наблюдая, как меня усаживают у камина с открытым огнем, укутывают ноги пледом, потом протягивают кружку с дымящимся напитком.

– Вот что, деточка, – оставайся-ка у нас. Не дело в такую метель разъезжать, да еще и без крыши.

Я смеюсь, подношу кружку к губам и вдыхаю горячий аромат пряного вина. На душе вдруг становится тепло, и я соглашаюсь. Отчего-то не хочется покидать гостеприимный дом. Тим появляется спустя пару часов. Уставший и недовольный. Но замечает меня, и лицо его озаряет улыбка. В отсветах огня особенно заметно: Тимофей очень похож на мать. Тот же проницательный взгляд, то же кажущееся добродушие, соседствующее с редкостным упрямством, о чем свидетельствует прямая линия подбородка. Ирис же – копия отца. Он пользовался неизменным уважением в нашем маленьком обществе, так как прослыл человеком честным и решительным. Любое дело легко спорилось в его руках, и в этом сын пошел в него. Их крепкая ферма на окраине помогла многим семьям выстоять в трудные времена и продолжала поддерживать и сейчас. Лишних рабочих рук в хозяйстве на краю пустоши быть просто не могло. Хозяин правил своим маленьким мирком уверенно и справедливо, соблюдая вековые традиции и исправно платя пошлины. Старейшины признавали его право наводить свои порядки внутри, но и держать руку на пульсе продолжали. Младшие дочери его были еще малы, Ирис только заканчивала первый год в школе. А вот Тим… Тим был завидной партией в глазах любого. А старейшины могли настоять. Егерский корпус легко становился заменой браку для юного фермера.

Сейчас Тимофей сидел рядом со мной в старинном кресле-качалке и потягивал горячее вино из высокого глиняного стакана. За окном в свете фонаря кружились хлопья снега, а в углу комнаты потрескивал камин. Меня разморило, стало тепло и уютно.

– Кристин, ты же останешься? – голос Тима вырвал меня из дремы, и я с удивлением поняла, что в комнате мы находятся одни.

– А где Ирис?

– Они с мамой пошли на кухню проверить жаркое, – Тим усмехнулся, – уже поздно, но, если хочешь, я отвезу тебя.

– И для того, чтобы завтра вся община не перемыла нам косточки, придется брать еще и Ирис, – улыбнулась.

– А она наверняка откажется, – Тим повернулся ко мне, отчего по лицу пробежали тени от огня, – ты права, мы не оставили тебе выбора.

– О, так это заговор, – я засмеялась, – тогда благодарю за гостеприимство.

– Только тонкий расчет, – принял правила игры парень, – просто завтра утром будет острая нехватка рук расчищать снег.

Я отсалютовала кружкой. В комнату заглянула Ирис сказать, что ужин готов и все уже собрались. Оказалось, что все – это хозяева, Ирис и две девчонки-близнецы в абсолютно одинаковых платьицах. Тим пододвинул мне стул справа от отца, а сам сел напротив.

– Добрый вечер, Кристин, – поздоровался хозяин дома, как только мы уселись.

– И вам, герр, – замешкалась на мгновение.

– Можно просто Николай, – улыбнулся мужчина и сразу стал похож на своего сына, – как вы вообще добрались в такой снег из города на байке?

– У меня хорошая резина, – ответила вежливо, – и хорошие учителя. Моя «Сава» прекрасно чувствует дорогу.

– А вы?

– А я прекрасно чувствую «Саву», – улыбнулась натянуто, внутренне подобравшись.

– Разве дело для девушки разъезжать в одиночестве? – герр Николай пошел в атаку не скрываясь.

–Отец, тебе не кажется, что это несколько неуместный разговор. Мы должны быть благодарны Кристин, что Ирис оказалась дома так рано. В темноте дорога была еще более опасной.

– Кристин, благодарю, – сухо отозвался хозяин дома, – надеюсь, вы станете частым гостем в нашем доме.

Но тогда я еще не поняла, что попалась в ловко расставленную ловушку.

Мои родители входили в состав попечительского Совета, главной задачей которого по сути было ограничение старейшин в их правах. Старейшин было пятеро, и каждый избирался единожды и до конца жизни имел право голоса при Магистрате. Состав Совета обновлялся регулярно путем открытого голосования, хотя большинство вошли в него очень давно и теперь постоянно переизбирались. Всего в Совете было одиннадцать мест, что обеспечивало перевес в какую-либо сторону. Мои родители оказались избранными внезапно для себя пару лет назад, и с тех пор успели доставить старейшинам определенные неудобства. Заполучив меня, герр Николай лишал старейшин рычага давления на семью и заручался поддержкой в Совете. Только я была помолвлена. Пока.