Тюремщик

Толкнула низкую дверцу и нашла за ней умывальник, таз для мытья и унитаз. Хорошо, что не дыру в полу. Хотя, выбирать все равно не приходилось. На стене висело зеркало. Я поставила подсвечник на умывальник и постаралась смыть грим с помощью особого лосьона, который дал мне Сэм. Затем сняла парик, расчесалась и стала походить на себя прежнюю. Вернулась в спальню, разделась и легла. Свечи не задула – темнота пугала. Пусть лучше их свет разгоняет мрак.

Закрыла глаза, но сон не шел. Прошло около получаса, когда тишину ночи прорезал истошный крик. Судя по всему, мужской. Что-то случилось? Я уже кинулась к двери, когда вспомнила о предупреждении Армана. Выходить нельзя. Может, это магия, а не человек? И нечто темное хочет выманить меня из безопасной комнаты?

Снова легла, укрылась одеялом с головой. Спи, Рози. Ты так устала! По коридору процокали чьи-то когти. Брист? Или еще какая-нибудь тварь вроде тех, что стали моим испытанием? Лучше не знать. Шорохи, шумы… Казалось, что вокруг меня живой организм, который действует по своим законам.

Наконец, я уснула. А когда проснулась, поняла, что света в комнате все равно маловато. В стене нашлось узкое окошко. Готова поклясться, вчера его здесь не было! А сегодня появилось, и из него лился свет, которого, тем не менее, не хватало, чтобы полностью развеять мрак. Я быстро умылась, переоделась, подвязала волосы косынкой. Арман сам придет за мной? Или стоит отправиться на его поиски?

Впрочем, мои вопросы быстро разрешились. Дверь в комнату медленно открылась, и коротко тявкнул Брист.

– Иду, – ответила псу и поспешила за ним.

Снова лестницы и коридоры, с окошками и без. Переплетения, в которых так легко потеряться. Я почти бежала. Вряд ли новому начальнику понравится, если опоздаю в первый же день. Но он не называл время, к которому должна быть готова. А Брист снова оставил меня у двери. Я постучала и вошла в просторный рабочий кабинет.

Хозяин тюрьмы сидел за массивным дубовым столом. Перед ним лежала толстая папка, и Арман что-то внимательно читал.

– Доброе утро, – поздоровалась я.

– Доброе утро, госпожа Делкотт. – Он поднял голову. – Как спалось?

– Хорошо, – солгала без сомнений. Арман ведь предупреждал, что жизнь здесь – тяжкое испытание. Сам тюремщик казался спокойным и доброжелательным, но маски не снял. Любопытно, почему? Может, прячет старые шрамы? Или не хочет, чтобы его лицо видели лишний раз посторонние вроде меня? Боится? Хотя, вряд ли этот человек может чего-то бояться.

– Простите, а можно вопрос?

Слова сорвались с губ раньше, чем я подумала, а стоит ли, но отступать было поздно.

– Спрашивайте, госпожа Делкотт.

– Ваша маска… Для чего она? Я думала, чтобы скрыть лицо от посторонних. Простите, – стушевалась окончательно, а тюремщик вдруг усмехнулся, потянул за завязки, и маска осталась в его руках.

Я с удивлением разглядывала человека передо мной. Арману Ферри было около тридцати лет. Бледное, аристократичное лицо, карие глаза с уже знакомыми янтарными искорками, тонкие темные брови, меж которых залегла складка. Узкие губы, способные на усмешку, но не на улыбку. Русые волосы сейчас были забраны на затылке в низкий хвост.

– Удовлетворены? – поинтересовался Арман.

– Я не хотела быть бестактной.

– Ничего. Я настолько привык к маске, что порой забываю ее снимать. Она нужна для того, чтобы лучше управлять тюрьмой. На нее наложены сложные чары, которые позволяют ощущать, что происходит в самых потаенных уголках этого здания. Только вы никогда и никому об этом не расскажете, потому что сейчас принесете мне клятву: все, что касается Атерраса, должно оставаться в Атеррасе.

Клятва о молчании! Люциан не подумал о такой малости. Мне ведь ее никак не обойти. Думай, Розалин, думай!

– Вы готовы? – спросил Арман.

– Да, конечно.

Что-то сегодня я слишком много лгу. А выбора не было. Что будет, если не исполню поручения Люциана? А если…

Арман опустил передо мной свою маску и достал из ящика стола иглу.

– Капните каплю крови на маску и клянитесь, – приказал он.

Мне сразу стало дурно. Не то чтобы боялась крови, но сама ситуация мало располагала к покою. Уколола палец, и алая капля, сорвавшись, коснулась белой ткани. Она тут же исчезла, будто и не было.

– Клянусь никогда никому не говорить о том, что увижу в Атеррасе, – произнесла я.

Арман кивнул, а тревога отпустила сердце. «Не говорить» – не значит «не писать». А «увижу» не относится к «услышу». Вряд ли тюремщик заметил подвох. По крайней мере, исправлять меня не стал. Но его беспечность тут же получила объяснение.

– Магия тюрьмы свидетельствует, что ваша клятва принята, – сказал он мне. – Я здесь лишь проводник, истинных хозяев вы никогда не увидите.

Значит, какая-то потусторонняя сила решила, что ей достаточно и такой клятвы. Спасибо, кем бы она ни была.

– Теперь вашу кровь будут признавать все создания, живущие в тюрьме, – спокойно продолжил Арман. – Они не станут нападать на вас, но все-таки держитесь от них подальше. Я открою для вас доступ на первый и второй уровни. Там находятся камеры тех, чьи преступления не так уж значительны. Мелкие заговорщики, мошенники, воры. Это не значит, что они невиновны. Помните главное, госпожа Делкотт. Невиновных в Атеррасе нет. Что бы они ни говорили вам, что бы ни обещали, молчите. Не вступайте в беседы, ничего не передавайте и не берите из камер. Лучше вообще притворитесь немой. Сегодня вы будете разносить еду. Через полчаса завтрак, в шесть вечера – ужин. Позовете Бриста, он проводит вас на кухню и затем – на уровни. Не пытайтесь спуститься ниже, вам туда нельзя. И если услышите что-то странное, бегите. Думаю, пока что хватит наставлений. Это всего лишь испытательный срок.

– А Джесси тоже там? – спросила я робко.

– Ваш брат участвовал в крупном заговоре, так что он на пятом уровне. Пока что вы не увидитесь. Ступайте.

– Благодарю, господин Ферри, – ответила Арману, а в дверях уже маячил Брист. Похоже, пес знал тут все входы и выходы, и уж вряд ли являлся обычной собакой. Он провел меня по переплетению коридоров на кухню. Меньше всего я ожидала, что вместо поварих здесь готовят… руки. Просто руки, парящие в воздухе. Брист тявкнул, и две руки толкнули ко мне тяжелую тележку, на которой находились две кастрюли, тарелки и хлеб.

Брист тявкнул.

– Иду, – ответила ему и повезла тележку перед собой прочь из кухни. Страшно! Очень страшно, но отступать нельзя.

Глава 6

«Не пытайтесь спуститься ниже». Учитывая, что тюрьма походила на высоченную башню, я не сразу уловила смысл этой фразы, но вместо того, чтобы подняться на первый и второй уровень, мне пришлось опуститься под землю. Сюда не проникал солнечный свет. Редкие оконца, хаотично расположенные наверху, здесь отсутствовали и вовсе. Голые черные стены и чадящие факелы, освещавшие мой путь. Вот и все.