У Белого Яра

Сюда и направил коня Пичугин. Спешившись у закрытых ворот, постучал. Во дворе остервенело залаял цепной пес. Немного выждав, Пичугин попытался открыть калитку, но она оказалась на запоре. Пес задыхался от злобы, а из дома никто не показывался. Пичугин с силой забарабанил в калитку. Пес вдруг смолк, стало слышно, как в доме задребезжал колокольчик. Заглянув из любопытства в щель, Пичугин увидел, что от щеколды калитки через весь двор в форточку кухонного окна протянут шнур. «Ловко придумано. Сигнал...» — догадался он.

— Кто там? — прозвучал откуда-то сверху квакающий голос.

Вскинув голову, Пичугин заметил, как от окна отшатнулось испуганное лицо.

— Откройте ворота!

— А вы откуда? Зачем?

— Из волости! Ну, живо! — крикнул Пичугин.

Форточка захлопнулась. Во дворе послышались осторожные шаги, которые замерли у калитки. Теряя терпение, Пичугин рванул дверку, и она приоткрылась. В узкое пространство просунулась сперва голова, неестественно маленькая, повязанная грязной тряпицей, затем и вся фигура человека. На сухоньких угловатых плечах висело подобие рубахи, рваные штаны могли с одинаковым успехом сойти и за юбку. Лицо было с белесыми, выцветшими бровями, без малейшего намека на усы и бороду.

«Скопец», — с отвращением подумал Пичугин, а вслух спросил:

— Худяковская заимка?

— Она самая-с...

Человек уставился на всадника колючими маленькими глазками. С любопытством разглядывая его, Пичугин продолжал:

— Где хозяин?

— Сбежал-с!

— Давно?

— Да уж с полгода-с... Как красные объявились.

— А кто тут сейчас за хозяина?

— Выходит, я-с... Как бывший приказчик.

Он продолжал цепко держаться за калитку. Его настороженная фигура напоминала трусливого суслика, на миг выглянувшего из норки и готового скрыться обратно.

— Вот что, гражданин приказчик! Отныне заимка Худякова именем советской власти конфискуется в пользу народа!

Приказчик испуганно заморгал глазами. Пичугин шагнул к калитке, преградив ему путь к отступлению, и, уже не в силах сдержать себя, угрожающе произнес:

— Не пытайтесь бежать! Уложу на месте! Ну, показывайте заимку.

Держась настороже Пичугин оставил лошадь во дворе и приступил к осмотру хозяйства, неотступно следуя по пятам за суетливым приказчиком, который с подозрительной угодливостью показывал все, чем владел Худяков: маслодельный завод, скотобойню, кожевню, скотные дворы.

Шагая по пустынной улочке, Пичугин удивленно спросил:

— А где же люди? Разве вы один на заимке?

— Как можно-с! Место у нас глухое, недолго и до беды... Со мной в доме сторожа, а наемные люди сейчас на лесных пастбищах. Верст за десять отсюда... Там и живут с семьями, за скотом ухаживают. На заимку возвратятся только к зиме.

— А много скота у Худякова? — спросил Пичугин.

— Стадо коров, табун лошадей да отара овец...

— Сколько же лошадей?

— С полсотни наберется...

— Ого! Да твой хозяин настоящий помещик!

Приказчик осклабился, сделал неопределенный жест и молча направился к амбарам, стоявшим на отшибе. Пичугин по-хозяйски осмотрел широкие закрома, до краев наполненные пшеницей и овсом. Под потолком на длинных жердях сушились кожи и готовые овчины.

Закончив осмотр, Пичугин строго сказал приказчику:

— Завтра прибудут наши люди, примут хозяйство. Приведите в порядок документы, да смотрите, чтоб без обмана... Сам проверю!

С заимки Дмитрий возвращался в радостном возбуждении. По его расчетам выходило, что запасов продовольствия здесь хватит для отряда месяцев на десять, а если расходовать экономно, пожалуй, и на год. А лошади! Вот обрадуются партизаны! Через неделю в отряде прибавится полсотни новых всадников. Заимка стоит в стороне от проселочного тракта в глухом лесу. Значит, можно не опасаться внезапного налета карателей. Лучшего места для лесного лагеря не найти!

Отдохнувший и насытившийся конь бежал бойкой рысью. Погруженный в раздумье, Дмитрий не заметил, как стремительно надвигалась гроза. Он был уже на полпути, когда сердито зарокотал отдаленный гром. И вдруг над самой головой гром ударил с такой силой, что лошадь, вздрогнув, стала, как вкопанная.

Дождь начал редеть, а вскоре и совсем прекратился. Над перелесками засияло чистое, омытое грозой небо.

Дмитрий тронул коня и направил его не по дороге, а широким лугом, от которого шел пар.

Под жаркими лучами солнца долина Тобола быстро высыхала, у переправы, куда через четверть часа подъехал Пичугин, песок уже успел впитать влагу. О недавней грозе здесь напоминали лишь небольшие лужицы, блестевшие в ложбинках.

Паром стоял на приколе у противоположного берега. Деда-перевозчика не было видно.

— Эге-е-ей! — крикнул Дмитрий, и раскатистое эхо, многократно повторило и усилило его зов. Никто не отозвался. «Ушел, видно, старина домой. Грозы побоялся», — подумал Дмитрий и направил коня вдоль правого берега. Отъехав с полверсты, нашел удобный брод.

То было живописное местечко — Мамаиха. Тобол, пропетляв несколько километров, как бы по капризу сделал глубокую излучину, поросшую молодым леском. Крестьяне издавна любили захаживать на Мамаиху: молодежь привлекала лесная поляна, старики шли сюда порыбачить, а вездесущие ребятишки — поиграть в прятки в тальнике.

Приторочив к седлу сверток со снятыми сапогами и верхней одеждой, Дмитрий, ласково понукая, заставил нервно вздрагивающего коня сойти с крутого берега. Выбравшись на ту сторону, привязал коня к березе, а сам решил искупаться. Разбежавшись, кинулся в воду, нырнув на самую середину реки, и, набрав воздуха, снова начал нырять, пытаясь достать дно, а потом отдыхал, плывя на спине.

Купание освежило, усталости как не бывало. Дмитрий давно не испытывал такого приподнятого настроения. Да, сегодня у него удачный день. Ему удалось подыскать место для партизанского лагеря. Хорошо, если б и Павел сумел договориться, и тогда отряд станет крепким, сильным. А там, может, удастся наладить связь с городом. Рабочие помогут партизанам оружием. Только бы деду посчастливилось пробраться в Курган и отыскать там Наташу.

Влажная земля дымилась легкой испариной. Дышалось легко. Уходить с реки не хотелось, и Дмитрий, одевшись, прилег на берегу.

Вдруг заржал конь. Дмитрий обернулся и увидел группу всадников, скакавших со стороны Усть-Суерской. Они были уже близко. Один, вырвавшись вперед, вскинул карабин, выстрелил. Над ухом Дмитрия просвистела пуля.

Он кинулся к лошади. Вразнобой затрещали выстрелы. Испуганный конь заметался и, оборвав поводья, стремительно бросился в степь.

Вмиг созрело решение: спастись вплавь! Скрыться на том берегу, в зарослях тальника!

Отстреливаясь, Дмитрий быстро пятился к берегу. От воды его отделяло лишь несколько шагов, он собрался прыгнуть, но увидел справа от себя всадника. Отпрянув, Дмитрий в упор выстрелил.