У Геркулесовых столбов

С Мизюней они ходили только пешком. Какие машины! Если вдруг повезет с гонораром, который Леня выплачивал, кстати, очень нерегулярно, то изредка шиковали – подскакивали кое-где на частнике. Тоже – мокрый снег, дождь, кошмарные, будто сделанные специально, выбоины на тротуарах. Мизюня ужасно мерзла в ту зиму. Еще бы – осенние короткие сапоги, варежки, сквозь которые просвечивали голые пальцы, свитерок, шарфик пушистый, скорее декоративный, шубка какая-то вытертая, на рыбьем меху, давно требующая замены. Пасков как-то в один из первых разов помогал ее снять: изнутри, на подкладке, как немой крик о помощи – штопка; вешалка, вероятно, несколько раз обрывалась, ее пришивали, наспех, стягивая иголкой расползающуюся старую ткань. Такая вдруг захлестнула жалость. Если бы было можно! Если бы хоть чуть-чуть больше денег!.. Мизюня, кстати, что-то почувствовала – выхватила пальто из рук. Терпеть не могла, если ее начинали жалеть. Это когда по поручению Лени они ходили в Технологический институт брать интервью у студентов. Почему-то уже восемь вечера. Занятия давно закончились. Преподаватель, встреченный в коридоре, посоветовал найти группу, сдающую сейчас курсовые. Идти почему-то надо было через подвал. Жутковатая теснота, бетон, вентили, трубы во встопорщенной краске, из обмотанных ветошью сочленений капает ржавчина. Хочешь не хочешь, а вспомнишь высказывание Полоскина об изношенности основных фондов. Видимо, ничего из этой страны не получится. Выбрались наконец, у Мизюни – огромное ржавое пятно на виске. Где это она умудрилась коснуться? Пасков оттирал его сложенным носовым платком. Потом не удержался – поцеловал это место. «Еще!..» – строгим голосом потребовала Мизюня. Нашли группу, сидящую в полутьме за обшарпанными столами. Преподаватель, желчный старик в очках, твердо высказался за демократию. Студенты глупо прыскали и отмалчивались. А вы как, ребята, сами?.. Да мы – никак… Как так – никак?.. Да мы газет не читаем…

У Паскова это как-то не укладывалось в голове. Многое тогда действительно в голове не укладывалось. Гайдар хотя бы рискнул – отпустил цены. А дальше-то что? Наладится, как гласят учебники по рыночной экономике, само собой? Конкурентные механизмы сбалансируют производство и спрос, цены угомонятся, можно будет вздохнуть хоть чуть-чуть свободнее. Ничего такого, однако, не происходило. Наоборот, чем дальше, тем хуже, тем меньше оставалось уверенности и надежды. Вдруг где-то в Сибири вышли на рельсы шахтеры. И не просто так вышли, а на сутки остановили движение поездов. Зарплату им не платили, оказывается, уже целый год. Потом – забастовка учителей. Тоже, оказывается, не платили. Затем – прогремевшая на весь Петербург забастовка работников Кировского завода. Если судить по газетам, не платят вообще никому. Денег нет у врачей, у военных, у докеров, у работников электростанций, у милиции, у почтовиков, у актеров, у преподавателей… И все, разумеется, требуют, требуют, требуют… Митинг профсоюзов… Митинг ученых… Митинг объединения левых партий… Пикет скорой помощи у здания городского парламента… Нет, оказывается, бензина, чтобы ездить на вызовы… Чем они там, в правительстве, вообще занимаются?.. И только уже через несколько лет – после всяких акционирований, после катастрофического августовского дефолта, после таинственных залоговых аукционов, сопровождавшихся то скандалами, то обращениями в суд, то убийствами, когда выяснилось, что Черномырдин – один из богатейших людей планеты, личное состояние исчисляется несколькими миллиардами долларов, стало понятно, чем они там в действительности занимались. Однако уже проехали, все забыто, истлело, погребено – прах истории, откуда уже ничего не выкопаешь…

Самое удивительное, что оказались вдруг в совершенно иной стране. Год назад, после путча, когда республики разразились «парадом суверенитетов», никто, если честно, на это и внимания не обратил. Подумаешь, заявление о независимости! Каких только заявлений в то время не делали! И вдруг оказалось, что – пугающая реальность. Теперь чуть ли не визы требуют для поездки на свою территорию. Особенно усердствовали в этом прибалты: сразу же – разметка границы, контрольные пункты, пошли наряды, осуществляющие досмотр в поездах. Попробуй не подчинись – тут же высадят. А приезжающие оттуда рассказывали нечто и вовсе несообразное: русский язык теперь принципиально «не понимают», говори на латышском, литовском, эстонском, в крайнем случае – по-английски. Это при том, что английского тоже никто не знает. В органы управления берут только представителей «коренной нации». Выдумали такое название. Остальным – поворот. Требуют вывода войск, выселения всех этнически русских. Целые толпы собираются на площадях и скандируют: «Чемодан!.. Вокзал!.. Россия!..» На заборах пишут «Русские оккупанты – вон!». С ума посходили! Как будто не полки латышских стрелков помогли в свое время большевикам удержаться у власти. А если Россия предъявит свой исторический счет? Удручающая провинциальность. И ведь меньше, чем год назад, вместе требовали, чтобы монстр под названием КПСС ушел от власти… Гражданская война в Таджикистане: кто с кем воюет, за что – абсолютно не разобрать. Война в Карабахе между Арменией и Азербайджаном: слухи о таких зверствах с обеих сторон, что им невозможно поверить. Лучше даже не думать об этом. Противостояние в Приднестровье: русское население не хочет ни с того ни с сего оказаться в Молдавии. А раздувшиеся как пузырь амбиции Украины? Это что – чтобы съездить теперь на отдых в Крым, надо спрашивать, получается, специальное разрешение? Крым разве – не часть России? А Севастополь? А Черноморский флот, который собираются распилить пополам? На кораблях между тем поднимают российские флаги. Воевать с Украиной? Действительно общее сумасшествие. Принял свою конституцию Татарстан: местные законы имеют приоритет по сравнению с российским законодательством. Татарстан тоже, выходит, независимое государство? Что-то такое в Башкирии. Якутия вдруг заявила, что недра республики принадлежат ее населению. Неужели все так и развалится на удельные княжества? Создали какое-то Содружество Независимых Государств. Украина, Грузия и Молдавия войти отказались. А на всех городских рынках тем временем встали «хачики». Новое слово, бог знает, что в переводе. Русских вытеснили, скупают у крестьян по дешевке, продают втридорога. Неужели так и будем терпеть?

Конец ознакомительного фрагмента.