У хороших девочек нет клыков

12. «Белые плечи» от Эвиан (англ. White Shoulders Evyan) - это аромат для женщин, принадлежит к группе ароматов цветочные альдегидные. White Shoulders выпущен в 1945. Верхние ноты: бергамот, Альдегиды, зеленые ноты, апельсиновый цвет и персик; ноты сердца: ирис, жасмин, гардения, мексиканская тубероза, ландыш, лилия с Касабланки, лилия и специи; ноты базы: мускус, Сандаловое дерево, зеленый дубовый мох, амбра, сиамский бензоин и Циветта.

13. Росомаха (лат. Gulo gulo) — хищное млекопитающее семейства куньих, единственный представитель рода Gulo (в переводе с латинского «обжора»). Имеются два подвида: Gulo gulo gulo (Евразия) и Gulo gulo luscus (Северная Америка). Масса тела 9—18 кг, длина 70—86 см, длина хвоста 18—23 см. Внешне росомаха напоминает скорее медведя или барсука — тело у неё приземистое, неуклюжее; ноги короткие, задние длиннее передних, из-за чего спина росомахи дугообразно изогнута кверху. Росомаха — сильный, осторожный и в то же время дерзкий зверь, ведущий одиночный образ жизни.

14. Свинг (англ. swing) — нерегулярный, кратковременный взаимосогласованный обмен партнёрами для секса. Свинг подразумевает наличие постоянных пар (включая не семейные), которые обмениваются партнёрами. Приверженцы свинга называют себя свингерами. Для облегчения общения с единомышленниками и поиска новых партнёров свингеры объединяются в свинг-клубы, в которые, как правило, принимаются уже сложившиеся пары. Свингеры утверждают, что их сексуальная активность не подрывает доверия между постоянными партнёрами, исключает случайные контакты (в том числе риск заражения венерическими заболеваниями), и позволяет разнообразить сексуальную жизнь. Свинг вечеринка - это вечеринка, на которую приходят парами, а дальше предполагается полная свобода в выборе партнеров для секса.

Глава 17

Никогда не покидайте социальное вампирское мероприятие, не поблагодарив хозяина приема. Подобная бестактность может привести к многовековой вражде.

Выдержка из «Руководства для только что восставших из мертвых»

Потребовался еще час и четырнадцать переодеваний прежде, чем я смогла выставить за дверь всю честную компанию и подготовиться к вечеринке. Я и впрямь решила на нее сходить, поскольку: (a) это позволит отвязаться от Мисси, и (б) мама, скорее всего, будет ошиваться вокруг дома, чтобы посмотреть, уехала я на самом деле или нет.

Я знаю, что Офелия советовала сидеть дома и не высовываться, но, по крайней мере, посещение вечеринки поможет предотвратить дальнейшие «Ну же, душечка!» звонки от Мисси. Кроме того, мне даже вроде как хотелось бы увидеть, что немертвые сплетники могут сказать обо мне в лицо.

Между тем, Дженни и бабушка прекрасно провели время «помогая мне» - в смысле оккупировав мою кровать и беспощадно критикуя каждый мой наряд в пух и прах. В розовом платье мои лодыжки казались короткими. Желтый свитер придавал болезненный вид. В зеленом жакете плечи выглядели как у полузащитника.

В итоге я согласилась на выбранный мамой вариант — темно-голубое платье, имевшееся у меня еще со средней школы, дополненное матросским воротничком — только, чтобы они уже, наконец, убрались из моего дома. После чего я бросилась наверх и переоделась в черные слаксы и мягкий синий кашемировый свитер, который тетя Джетти купила мне на мой последний день рождения. Тронутая этим жестом, Джетти согласилась пооколачиваться этой ночью поблизости от дома на случай, если Дженни и бабушка вернутся, чтобы разжиться столовым серебром.

Мисси проживала в новехоньком районе под названием «Олений Рай» в скромном небольшом двухэтажном домике, ничем не отличавшемся от двадцати семи таких же скромных небольших двухэтажных домиков на той же самой улице, в большинстве своем пустовавших. Отыскать место проведения вечеринки оказалось несложно, ибо лужайка Мисси со всех сторон была облеплена машинами. Подходя к парадному входу, мне удалось расслышать наигрываемую на фортепьяно легкую джазовую мелодию наряду со смехом и голосами людей. До того как умереть, показателем хорошей вечеринки для меня служило наличие торта-мороженного. Но почему-то я сомневалась, что его будут подавать здесь.

Не успела я сообразить, что за дверью кто-то есть, как Мисси распахнула ее настежь и разразилась приветственным визгом.

– Джейн, я так рада, что ты смогла придти!

Мне удалось лишь промямлить:

– А вот и я.

С собой я прихватила бутылку мерло – подарок на Рождество от одного из библиотечных читателей – в качестве презента хозяйке вечера, прикинув, что Мисси из тех, кто ценит подобные жесты. К счастью, я сообразила предварительно отцепить бирку с благодарностями. Когда я передала вино Мисси, она заворковала:

– О, душечка, не стоило. Ну же, проходи.

Мисси подхватила меня под руку и потащила в холл, стены которого имели нежно-бежевую фактурную окраску. Там же стоял кленовый стол с чашей, набитой визитными карточками, и декорированным розами подсвечником[1]. За гостиной располагалась огромная, просторная, и пустая кухня, оформленная в Тосканских сельских мотивах[2]. Было совершенно очевидно, что кухней никогда не пользовались и, с учетом диетических пристрастий Мисси, никогда и не будут. Штук тридцать вампиров с интересом бродили по гостиной, восхищаясь коллекцией принадлежащих Мисси скульптур из выдувного стекла, в очертаниях каждой из которых мне виделось что-то смутно анатомическое.

Определенно, все вампиры были довольно молоды. Никакого вам налета таинственности и мистики. Все они были бодры, веселы, собраны и опрятны. Ради Бога, на некоторых даже красовались рубашки поло! В них все еще проглядывало что-то смутно-человеческое, словно они продолжали цепляться за остатки своих бывших жизней. Я даже ощутила некоторую симпатию.

– Итак, все вы знаете правила! – возвестила Мисси наставительным тоном дошкольного учителя, таща меня сквозь толпу. Я врезалась в несколько человек, расплескав их напитки. Но Мисси, похоже, было все равно. – Пару минут болтаем, обмениваемся визитками и двигаемся дальше! Мы ведь хотим перезнакомиться с как можно большим количеством людей, не так ли?

Мисси вручила мне запотевший бокал с коктейлем, со сверкающими кубиками льда и мятой, провела меня кругом по комнате и заставила представиться нескольким присутствующим. Имена всех остальных гостей сопровождались приставками с описанием их сферы деятельности — Джоан, организатор вампирских праздничных мероприятий или Бен, вампирский налоговый поверенный — или невероятных штук, которые они творили с радио-рекламой или посредничеством в торговле кровью. Я же была представлена как «Джейн Джеймсон, бывший библиотекарь». Или «Вы должны знать Джейн, она - потомок Габриеля Найтингейла». Я чувствовала себя так же, как в тот раз, когда мама таскала меня по всему палаточному лагерю для девочек-скаутов, твердо вознамерившись заполучить в мой альбом дружбы наибольшее количество подписей. От слов «Оставайся милой, отличного лета», у меня до сих пор сводило внутренности.

И, как и в палаточном лагере для третьеклашек, я не стала гвоздем вечеринки. Поначалу, немертвые столпы общества излучали благосклонность при встрече со мной, но стоило лишь упомянуть мое имя, как их губы начинали кривиться в легкие презрительные усмешки. Они ухмылялись и спрашивали меня почём «Большой Шлем»[3] или говорили, что, по слухам, могилы на кладбище «Святого Джозефа» дают наилучший упор. Как только Мисси оттаскивала меня от какой-нибудь группки, ее члены начинали хихикать и склонять головы друг к другу, чтобы посудачить обо мне, как будто я не могла их слышать. Некоторые вампиры женского пола так и вовсе приобретали откровенно враждебный вид, стоило Мисси сказать им, кто я такая.