У каменных столбов Чарына

— Все-таки мир тесен! — сказал он весело. — Герка, ты, что ли, егерь здесь?

— Да, егерь, — ответил Герка. — Здравствуй, Чеков.

Они обнялись.

— Ну, дай я на тебя посмотрю! — говорил Чеков, отстраняясь и разглядывая Герку. Герка как бы подсох в жарком климате пустыни, морщинки на лице, особенно у глаз и губ, стали глубже и заметней.

— Возмужал, — улыбнулся Чеков.

В университете Герка был способным студентом, даже очень способным, но учился урывками, не обладая ни твердом характером, ни особым стремлением к хорошим оценкам, нередко оставался без стипендии. И все казалось, что он смотрел куда-то мимо текущих событий. Когда ему становилось туго материально, он неожиданно исчезал, не сказав никому ни слова. Возвращался посвежевший, обветренный и хорошо одетый. Ездил на заработки! Перед защитой диплома также исчез, вернулся с опозданием, за что и поплатился жестоко — пришлось сдавать госэкзамены на следующий год. Несмотря на свои способности, был он как-то очень уязвим, слитком простодушен и непрактичен. Чеков и, как ему казалось, многие другие относились к Родионову как к прогрессирующему неудачнику.

— Герка! — сказал Чеков, и Герка заметил промелькнувшее в его глазах знакомое, чуть презрительное и фальшивое выражение. — Герка! Я так рад! Но как ты сюда попал?

— Долго рассказывать, — ответил Герка беззаботно. — А ты откуда?

— Из Алма-Аты, старина. Переквалифицировался немного. Занимаюсь экспериментами…

Чеков рассказал о тех сокурсниках, с кем довелось свидеться: кто защитился и процветает, кому не повезло, а кто и вовсе забросил науку, но, в общем, все неплохо устроились.

— А сам-то защитился?

— Уже два года… Да ты о себе расскажи.

— Ты знаешь… Из лаборатории ушел. Во многих местах побывал: и трудно было, и интересно, и глупо — всяко! Сейчас вот здесь…

— Да-да-да… — кивал головой Чеков.

— Я не жалуюсь, ты не подумай. Мне здесь хорошо… Впрочем — ужинать пора. Ты ведь проголодался?

— Проголодался, — подтвердил Чеков. — А я подумал, здесь дед какой-нибудь, нудный, неторопливый… Тот, что смотрит из-под ладони на облака, крутит носом и говорит: «Однако, паря, гроза будет…»

Герка рассмеялся.

— Идеализируешь ты старичков. Тут и правда дед был — старый, да себе на уме. Вырубил саксаульник по склонам Кызыл-жара. Весь начисто свел. Верблюдов развел — целое стадо! В общем, жил, как маленький князек, выращивал и продавал на базаре скот, а заповедное дело — постольку-поскольку…

— Теперь на месте того деда квалифицированный специалист с высшим образованием! Это что, прогресс? Или как понимать?

— Это не так плохо, как тебе кажется.

Чеков промолчал, видимо, нет мог сказать ничего такого, что бы не обидело Герку, которому все не везет в жизни. Но лицо его непроизвольно приняло такое выражение, будто он разглядывал что-то не совсем понятное, но бесспорно мелкое и пустяковое.

— Поужинаем у костра? — сказал Герка весело. — Ты не против?

— Конечно, нет! Как когда-то на практике, в золотые времена… Помнишь?..

— Еще бы!

Герка ушел в домик и вернулся с закопченным чайником и кастрюлей, потом принес картошку и банку тушенки.

— Живешь среди природы и ешь тушенку? — удивился Чеков.

— А что же есть, Чеков? Животные здесь все редкие: архары, джейраны… Это тебе не практика, там шалили иногда…

Чеков сходил к колодцу, набрал холодной воды и развел спирт прямо в кружках.

— Умеешь разводить, — сказал Герка, трогая кружку пальцем. — Не нагрелся.

Пока возились у костра, солнце опустилось к горизонту, и наступило то короткое время в пустыне, когда спадет жара и становится так уютно, приятно и хорошо, как бывает только в Средней Азии. А из-за того, что здесь оказался Герка. Чеков чувствовал себя как дома, не надо было приспосабливаться к характеру хозяина, можно было говорить о чем хочешь и молчать сколько угодно…

— Тебе не скучно здесь?

— Не думал об этом…

— Еще не женился? — спросил Чеков просто так, наперед зная ответ.

— Нет… Может, потому я и здесь. А то бы — семья, дети, уж и не знаю, как бы все повернулось… Да еще потому здесь, что трудно схожусь с людьми… Но, впрочем, это не важно.

— Из гордости, что ли? — Чеков еще подлил в кружки.

— Что? — не понял Герка.

— Да с людьми не сходишься.

— Как сказать… Только не из высокомерия — этого во мне нет.

— Надо уметь жить с людьми, — назидательно сказал Чеков, и на его раскрасневшемся лице появилась важность. Лицо у него было выразительное; рот маленький, губы пухлые. Стоило ему выпятить нижнюю губу — лицо становилось высокомерным, а когда он ее втягивал, приобретало совсем иное выражение — детский, какой-то беспомощности, возникало желание погладить его по голове и сказать что-нибудь утешительное.

— С людьми надо уметь ладить, — повторил Чеков, выпятив нижнюю губу.

— Дружить, любить, быть просто вежливым — это я понимаю, а ладить — трудно и скучно, — проговорил Герка скучным голосом.

— У тебя тут тоже не весело, — Чеков огляделся. Слепило красное закатное солнце. — Сидишь… Хочешь к нам, я поговорю с шефом?

— Не надо. Расскажи лучше, чем занимаешься? Что нового открыл?

— Открыл? По-твоему, открыть новое все равно что… эх! Я защитился! А это не мало! По крайней мере, можно быть спокойным за свое будущее!

— Тоже скучно… — пробормотал Герка.

— Что именно?

— Да то… последняя фраза.

— А, ну тебя к черту! Давай-ка еще по одной!

Уже совсем стемнело. Костер затухал, над сизым пеплом вскидывались голубыми мотыльками маленькие плавные язычки. Герка подбросил дров, и пламя взметнулось в черное небо, осыпая сидящих у костра светящимися хлопьями. И от этого темнота сделалась такой плотной, что даже дом, стоящий в пятнадцати метрах от огня, не был виден, а на фоне звездного неба образовалась пустота в виде черного четырехугольника с крышей.

Над миром сияли звезды. Два человека, запрокинув головы, молча смотрели в небо. И это созерцание звездного неба томило, и волновало. О красоте ночного неба читал каждый из них.

Звезды сравнивались со светящимися лампочками, с мерцающими драгоценными камнями, но сейчас, когда ночное небо, полное ярких звезд, нависло над их маленьким костром, все эти сравнения показались тусклыми и ненужными. Это было звездное небо и только, и ничего более. Никому не подвластное высокое небо и в то же время доступное любому, кто желал заглянуть в его глубину.

Чеков поежился и запахнул куртку.

Герка ковырял палкой в костре, оба молчали, слушая, как медленно течет над землей время. Но постепенно напряжение спадало: долгий разговор с звездами утомляет.

— Ты говоришь о благополучии, — вернулся Герка к земному. — Сейчас много говорят о своем благополучии, как будто это так важно…

— Вот какие тут ты проблемы решаешь, — усмехнулся Чеков. — Постой-постой! — воскликнул он, показывая рукой в ночь. — Кто это?

— Лиса, — спокойно ответил Герка. — Она часто приходит и не боится. Иногда ворует у меня хлеб и мясо.