У каждого свои секреты

Выругавшись, Элли снизила скорость и начала бросать машину из стороны в сторону. Однако она прекрасно понимала, что это бесполезно. Если ей удастся ненадолго вырваться вперед, то он с легкостью сможет снова обогнать ее. Может быть, самое время попробовать другую тактику? Элли неожиданно остановилась. Дрейк, заметив это, развернулся и подъехал к ней, поставив мотоцикл так, что переднее колесо упиралось в ее передний бампер. Минуту они просто сидели и смотрели друг на друга — Элли с яростью, Дрейк настороженно. Она ждала, чтобы он слез с мотоцикла и подошел к машине. Включив заднюю передачу, она была уже готова сорваться с места и продолжить гонку. Причем если бы ненароком задела его мотоцикл, то ничуть бы не расстроилась. Это ведь он взял его, вот пусть и объясняется.

Однако Дрейк никак не желал слезать с мотоцикла; казалось, наоборот, чего-то ждал. Слишком поздно Элли вспомнила о втором мотоциклисте. Когда он появился, Дрейк жестом велел ему остановиться позади машины. Со все возрастающей злостью Элли осознала, что оказалась в ловушке.

На втором мотоцикле сидели двое мужчин. Один из них подошел к Дрейку, по дороге с интересом поглядывая на Элли. Дрейк передал ему мотоцикл, легко спрыгнув с мощной машины, подошел к Элли и открыл дверцу со стороны водителя.

— Выключай мотор, — скомандовал он.

— Иди к черту! — Элли сопроводила свой испепеляющий взгляд ругательством.

Перегнувшись через руль, Дрейк сам вынул ключ из замка зажигания и положил себе в карман. Проделав все это, он подошел к мотоциклистам; они о чем-то говорили, Элли видела, как Дрейк передал им деньги, пожал руки, и два молодых человека, широко улыбаясь, уехали.

Вернувшись к машине, Дрейк кратко произнес:

— Подвинься.

Взглянув на него, Элли подчинилась.

— Неплохая попытка, — прокомментировал Дрейк, усаживаясь на место водителя. Он завел мотор, и они не останавливались вплоть до самой дачи.

Элли за все время пути не проронила ни слова. Когда машина остановилась у маленького деревянного домика, она собралась поспешно выскочить, но Дрейк остановил ее.

— Знаю, что ты думаешь — у тебя чуть-чуть не получилось в этот раз, но в следующий обязательно получится. Забудь об этом. Теперь я буду рядом с тобой неотлучно, как тень. У тебя просто не появится другого шанса. Уж я позабочусь.

Элли, похоже, всерьез решила истребить его взглядом.

— Почему ты это делаешь?

Дрейк усмехнулся.

— Ну, кто-то же должен спасти тебя от твоей собственной глупости.

Ярость и враждебность в ее глазах вспыхнули еще ярче.

— Я ненавижу тебя! Такого отвращения я еще ни разу ни к кому не испытывала! — С этими словами она выскочила из машины и побежала вверх по холму к рощице.

Около часа Дрейк не беспокоил Элли, чтобы ее гнев немного утих, хоть и не сомневался, что она будет по-прежнему шипеть на него, как дикая кошка, независимо от того, сколько времени пройдет. С двумя банками «колы» он поднялся на холм и сел рядом с ней на траву.

— «Колы» не хочешь? Я охладил ее в озере.

Взгляд, которым она его смерила, не предвещал ничего хорошего. Скрестив руки на груди, она отвернулась и сердито уставилась на ни в чем не повинное озеро.

Нисколько не смутившись, Дрейк поставил одну банку рядом с ней, а другую открыл и сделал большой глоток. Элли быстро подняла глаза и почувствовала, что губы безнадежно пересохли. Она отчаянно хотела пить, а он, разумеется, это знал. Элли, не отрываясь, следила за тем, как он пьет, как двигается кадык, как обтянула мышцы на его груди легкая майка. От всего этого во рту стало еще суше. Покусывая губы, Элли решила даже не смотреть на него и, уж конечно, не говорить с ним.

Но буквально через несколько мгновений он огорошил ее вопросом:

— Элли, а у тебя прадедушка или прабабушка выходцы из России?

Элли резко обернулась к нему. Она даже не пыталась скрыть отразившийся на лице ужас.

— Как ты?.. — Она прикусила язык, вспомнив, что сама умудрилась утром проговориться. Значит, он расслышал. Следовало этого ожидать, ведь он настороже и достаточно умен, чтобы прийти к правильному выводу, сложив два и два. С лицом, выражающим полнейшее отчаяние, она произнесла: — Не твое дело.

— Что ж, наверное, я должен быть тебе благодарен по крайней мере за то, что ты не изображаешь непонятливость.

Одним движением Элли оказалась на ногах.

— С какой стати я должна тебе что-то рассказывать? И вообще, что дает тебе право полагать, что ты можешь вот так запросто ворваться в мою жизнь, преследовать меня и пасти, словно тюремный надсмотрщик? В Москве мы провели вместе несколько вечеров — и все! Ты для меня никто, и я даже знать тебя не хочу. Убирайся и оставь меня наконец одну! — яростно бросила ему в лицо Элли.

— Лгунья! — парировал Дрейк, тоже поднимаясь на ноги. — Я не безразличен тебе. Просто ты настолько сильно охвачена идеей своего расследования, что не позволяешь себе думать о собственных чувствах и желаниях.

— Боже, ты когда-нибудь меня слушаешь? Я ненавижу и презираю тебя! — Элли пристально смотрела на него, лицо стало белым от ярости, а руки сжались в кулаки, словно она хотела ударить его.

— Элли, скажи, зачем этот спор? Почему ты боишься показать свои истинные чувства? Может быть, подсознательно хочешь, чтобы я взял тебя силой?

Элли чуть не задохнулась от его обвинений.

— Ты, наверное, спятил. Если бы ты не был... — Элли прикусила язык. Она чуть не бросила ему в лицо, что знает о его невесте, но тем самым только продемонстрировала бы, какую боль причинил ей этот обман. А она слишком горда, чтобы выставлять свои чувства.

— Если бы я не был что? — Дрейк схватил ее за руку, твердо вознамерившись узнать, что же она хотела сказать, интуитивно понимая, что это что-то важное, имеющее отношение к возникшим между ними проблемам.

— Если бы ты не был столь эгоистичен, столь уверен, что любая женщина должна считать тебя подарком судьбы, если бы ты оставил меня в покое еще в Москве, то мы не оказались бы сейчас в идиотской ситуации.

Она неплохо выкрутилась, но Дрейк не сомневался, что изначально хотела сказать не это. Разочарованно он возразил:

— Эта ситуация могла бы за две минуты перестать быть идиотской, как ты ее называешь, если бы ты доверилась мне.

— Люди могут довериться только тому, кому они верят.